«Столб силы», о котором ранее рассказывал Алан, на самом деле находился в самом центре города, окружённый мраморными плитами с изумительно красивым орнаментом древних рун. Он представлял собой обычный такой деревянный столб, лишь древние надписи, вырезанные по спирали сверху вниз, выдавали в нём магический предмет. Хотя какую точно функцию он несёт, кроме, как место основания города, я так и не поняла.

Ручейки людей, лоточники, рекламирующие разные вкусности, которыми можно было перекусить на ходу, галдящая ребятня, мальчишки-газетчики, выкрикивающие заголовки горячих новостей, самоходы, объезжающие пешеходное пространство по дуге и, конечно же, изумительной красоты старинные здания. Всё это завораживало, наполняло умиротворением и успокаивало. Мариэль мне определённо нравился, и кажется, я ему тоже.

Обед в ресторане и столик у окна второго этажа – так, чтобы можно было наблюдать за прохожими на улице, вкусные блюда необычного окраса и текстуры и неспешная беседа ни о чём. Именно то, что мне сейчас нужно было.

Алан не задал ни одного вопроса по тому, что произошло в доме лорда Марского, он даже не прокомментировал мою выходку с капитаном Вурдом, хотя я ожидала сцены ревности или просто укора. Но ничего, даже во взгляде не проскользнуло ни тени осуждения. Что же, такой расклад меня полностью устраивал. Раз он решил ничего не говорить по этому поводу, хотя я точно знала, что ему это не понравилось, я тоже не буду поднимать эту тему – не люблю оправданий.

Вместо никому не нужных разборок Алан рассказывал о себе и без стеснения задавал провокационные вопросы. Так я узнала, что он небольшой любитель вождения, поэтому предпочитает ездить с водителем. А вот лошадей, наоборот, любит и уважает. Правда всё же в столице пришлось отказаться от данного вида транспорта, снести конюшни и перевезти всех лошадей в поместье за городом. Также я узнала, что юношество у него было бурным и весёлым, и с лордом Марским они знакомы ещё со школьной скамьи, даром что тот некромант, эти двое всё равно умудрялись вляпываться в самые разные ситуации. А ещё я лишь сейчас узнала, что он отчего-то терпеть не мог горох, устриц и некоторые виды приправ, названия которых мне оказались незнакомыми.

– Ну, всё, значит, не поесть тебе традиционного оливье на новый год.

– Что это такое?

– Ооооо, знаменитый русский салат, в состав которого, помимо прочих овощей, входит зелёный горошек, он чуть ли не самый важный ингредиент.

– О нет, увольте… – притворно ужаснулся он, – я даже в детстве не мог приступить к еде, пока не выковыряю эти мерзкие зелёные горошинки все, до единой, и не уберу с тарелки. Нянечек отчего-то это приводило в бешенство, но я был настойчив в своих желаниях, пока мне наконец-то не перестали класть эту мерзость во всё подряд.

– Вот ты проказа… – усмехнулась я. – Дэн, кстати, тоже не уважает горошек, но оливье ест только по традиционному рецепту и терпит.

– Ты садистка, – с притворным ужасом произнёс он, хотя весь аж содрогнулся от перспективы съесть эту гадость.

Вообще его прямота мне нравилась: с таким, как он, не нужно контролировать себя, думать, как бы правильно высказать ту или иную информацию, рядом с ним я легко могла быть самой собой. Хотя некоторые его поступки, а в особенности стремление к контролю всё же оставили неприятный след.

Там же в ресторане Алан наконец показал мне местный аналог телефона, формой напоминающий наши старинные карманные часы. Принцип их работы напомнил мне сцену из какого-то фантастического фильма. При нажатии на кнопку крышка откидывалась, и из нижней части конструкции появлялась голограмма говорящего. Фантастика, да и только! Номеров, как в нашем мире, тут не было, и привязка аппарата осуществлялась исключительно по ауре владельца. Набор номера или же установка связи осуществлялась согласно ментальной команде, во время нажатия на кнопку нужно было в уме чётко произнести полное имя того, с кем хотел связаться. Крышка, кстати, открывалась, если только абонент на другом конце решит ответить на призыв. Так же, теми же мысленными командами можно было задать параметры разговора: громкая связь так, чтобы разговаривающего видели и слышали окружающие, или же полог, когда лишь владелец артефакта мог видеть и слышать говорящего. Магия – что тут ещё скажешь. И, несмотря на скудный набор функции, меня всё же радовало, что в этом мире есть хоть какие-то средства быстрой коммуникации.

Но верхом блаженства этого дня стал шопинг. Оооо, как много в этом слове! Алан сам предложил прикупить мне что-то из одежды, не то чтобы мои юбки и блузы были совсем уж не уместными, но я всё же выделялась из толпы, и прохожие то и дело косились на меня. Цвета, ткани, фасон и фактура были очень непривычные в данном обществе. Так что я с удовольствием согласилась. А какая нормальная женщина не согласится, особенно когда платит мужчина? Ну, разве что феминистки, думающие о том, что забота и проявления мужского покровительства – это признак потребительского отношения к женщине. Никогда не понимала этой позиции и искренне считала, что если женщина сама воспринимает себя как вещь, то того же ожидает от остальных. Я же данным недугом не страдала и охотно согласилась на предложение Алана.

Улица Лилий, на которую меня привёз Алан, напомнила мне знаменитые Елисейские поля в Париже. Огромные стеклянные витрины, за блестящими окнами которых выгодно красовались дорогие товары: от самоходов и зверобайков до пышных платьев, усыпанных драгоценностями.

Алан сразу же повёл меня в магазин артефактов, для того чтобы приобрести для меня коммуникатор. Тут мы провели не меньше часа, так как я буквально замучила продавца своими вопросами про функции и технические параметры этих самых коммуникаторов. Оказалось, в их использовании было столько нюансов, что голова шла кругом. Это вам не айфон новой модели, а целый магический артефакт, со своей спецификой. Наконец выбрав один с оптимальными параметрами и лаконичным цветочным дизайном, попутно отказавшись от всех вычурных с драгоценностями, мы покинули измученного продавца. Бедный, после допроса, что я ему устроила, наверняка ожидал, что мы купим, по меньшей мере, золотой коммуникатор хоть с одним сапфирчиком, но я была непреклонна. И дело не в стоимости, мне просто ничего не нравилось. Но на золото меня всё же уговорил Алан, правда, на белое и без камней. Так что, думаю, продавец не остался внакладе.

А вот в лавке ювелира, в которую меня также затащил Алан, мы провели совсем немного времени. Несмотря на то, что в глазах рябило от обилия бриллиантов, выглядело тут всё… слишком. Парюры, колье, массивные браслеты, кольца с огромными камнями, многоярусные серьги, основная функция которых была не подчеркнуть красоту, а показать статус и богатство носительницы. Всё это в той или иной степени было красивым и безумно дорогим, но абсолютно мне не нужным. Сердце ни разу не ёкнуло, и даже если бы у меня было, куда надеть такой комплект с изумрудами, что рекламировал продавец, я всё равно не выбрала бы что-то столь вычурное.

– Впервые встречаю женщину, которая бы покинула ювелирный магазин без единой безделушки, – посетовал Алан, когда мы покинули грустного продавца. – Знаешь, я могу себе позволить купить тебе любое из представленных тут украшений, – заявил он с нескрываемым намёком.

– Даже не сомневаюсь, – ласково ответила я, с восхищением смотря на него, – мне просто ничего не понравилось. Может, сказывается культура моего мира, но я никогда не любила всю эту аляповатость. Никогда не понимала, зачем носить на себе все эти килограммы золота-брильянтов лишь для того, чтобы показать, на сколько ты богат. На мой взгляд, украшение должно именно что украшать, и мне совершенно всё равно, сколько оно стоит.

– Я говорил тебе, что ты невероятная женщина?

– Кажется, не помню, – лукаво ответила я, прильнув к нему, но косящиеся на нас прохожие отбили всё желание целоваться, и, смутившись, я отстранилась.

Правда Алана осуждающие взгляды прохожих ничуть не волновали, так как он не дал мне отстраниться, а крепко сжал в объятьях, подарив умопомрачительный поцелуй.