Марко встал и, пожелав им совершенствоваться в освоении куатро, оставил их, а подруги стали собираться по домам.

Сегодня Вера не стала парковать велосипед у Мануэлы, а поехала на нём к себе. Перед расставанием Марисоль попыталась выведать, что за историю хотела рассказать Вера, но безуспешно. Вера скрылась за завесой таинственности в этот вечер.

Утром за завтраком Вера рассказала обитательницам особняка о вчерашнем сне, и рассказ имел успех. Все подивились такому красочному сну.

– Вера, желаешь ли ты сообщить об этом сне госпоже? – спросила сеньора Суарес.

– Ээ-э, разве удобно приставать к ней со своими снами?

– В другом доме, с другой хозяйкой, этого, конечно, не стоило бы делать. Но наша госпожа… ну, вы её знаете. Она когда-то просила меня сообщать ей о необычных снах помощниц, если те не против, само собой. Я тебе не говорила об этой просьбе, Вера, и это моё упущение, да и важным мне это не кажется, по правде говоря, но, таково пожелание госпожи, и я его передала.

– Тогда я могу рассказать, – согласилась Вера. – Мне самой к ней подняться?

– Не надо, я узнаю, когда она будет в настроении принять тебя, и сообщу, – завершила беседу домоправительница.

Позже Вера вместе с Розой дочистила ковры, так как сеньора Мендес и сегодня куда-то уехала, а после, уйдя пораньше, Вера каталась с Марисолью и училась игре на куатро. Песню тоже пели.

Но, наконец, нужно навестить Ансельмо, ведь ему обещали, что зайдут в начале октября.

Сегодня у Ансельмо было прекрасное настроение, которое его не покидало последние несколько дней. И вот в чём дело:

Сидя как-то в коморке кондитерской в отсутствие посетителей, он подсчитывал сколько денег ему недостаёт для поступления в частный колледж. Не хватало много, а получал он так себе. С подобными темпами он навсегда останется мальчиком на побегушках у пироженщика. Тогда Ансельмо придумал – надо требовать повышения зарплаты у сеньора М. Но как? Тот прижимистый и изворотливый.

Когда сеньор М. зашёл в десять часов утра проведать обстановку в заведении, Ансельмо решил припереть его к стенке:

– Сеньор М., мне нужно с вами поговорить.

– Что такое, Ансельмо? Тебя что-то тревожит?

– Меня огорчает маленькая зарплата, сеньор М. С ней я никогда не накоплю на учёбу. Вы должны мне её повысить в полтора раза. Я много работаю.

Сеньор М. просто остолбенел от таких слов:

– Я что-то не расслышал, Ансельмо. Ты, кажется, говоришь о зарплате? Но нет, этого не может быть и мне послышалось, ведь я плачу тебе по-королевски, о чём тебе же, прекрасно известно! Плачу, как своему сыну! А потому я уверен, что мне послышалось, – и уж явно заторопился уходить.

«Какой же хитрый жук этот сеньор М. Он специально прикидывается дурачком, чтобы смутить меня и ускользнуть, в надежде на то, что завтра я уже не решусь подойти к нему снова. Нет, надо проявить настойчивость!» – подумал Ансельмо.

– Вам не послышалось, сеньор М., мне нужна более высокая зарплата, или, я буду вынужден искать другую работу (чего бы Ансельмо делать очень не хотел, вообще-то).

– Не надо горячиться, Ансельмо! Лучше скажи, твоя мать знает об этих замыслах? Знает, что ты столь дерзко со мной разговариваешь? А вот я, – я её отлично знаю! Прекрасная женщина! (Сеньор М. видел её несколько раз.)

– Знает или не знает, сеньор М., а я объяснил вам мою ситуацию. Мне нужно думать о будущем. Я хочу получить хорошее образование.

– Ну зачем тебе образование, Ансельмо? Чтобы жить, как те толстые, капризные американские программисты, и умереть в сорок лет от диабета? Ты этого хочешь? Разве ты несчастлив работая у меня? С моим-то отношением к тебе, как к сыну! А что скажет твоя бедная мать? Ведь она будет винить меня в том, что я не уберёг её сокровище, её Ансельмо! К тому же я заметил, что здесь, ты и с девушками завёл знакомство.

Именно из-за девушек и боялся ухода Ансельмо владелец. Ведь парень он видный, и во многом по-этому девицы сюда заходят. Да и с детьми он ладит, которых тут тоже хватает.

– Я вовсе не хочу быть программистом – меня интересуют более высокие материи! Но раз уж вы относитесь ко мне как к сыну, тогда уж и помогите мне стать достойным таких девушек, и обеспечить будущую семью. Я должен расти и стремиться к лучшему! (Ансельмо нарочно говорил набившими оскомину фразами, чтобы этой дуростью обезвредить сеньора М., ведь с дуростью, не знаешь как и спорить, хотя…)

– Высокие материи? Что ты задумал, Ансельмо? Уж не хочешь ли ты вступить на путь революционной борьбы за власть?

– О чём вы, сеньор М.?

– О чём? О том, чему учат в университетах! К тому же там всюду шныряют агенты-вербовщики, которые заманивают молодых людей в школы революционеров-диверсантов, находящиеся в некоторых странах, а после засылают к нам, чтобы сеять смуту и в конце концов свергнуть существующий строй, отнять у таких как я всё имущество, осквернить наши традиции и уклад!

– Вы бредите, сеньор М.! Того о чём вы говорите не существует в природе. А если что-то и имеет отношение к действительности, то в совершенно другом контексте. Сеньор М., вам нужно меньше смотреть видео с каналов созданных всякими лунатиками, которых так и тянет высказаться в интернете.

Поведение Ансельмо оказалось верным и сеньор М. понял, что проиграл, что Ансельмо ему не по зубам. Владелец кондитерской лишь попытался уговорить строптивого умерить аппетиты, но Ансельмо был непреклонен, а сеньор М. в нём нуждался.

Вот по этой причине Ансельмо ходил довольный в последние дни. Колокольчик звякнул и он услышал знакомые голоса: «Ку-ку, есть кто-нибудь? Если здесь никого нет, то мы уйдём. Пошли, Вера?».

Ансельмо поторопился к прилавку и провозгласил: «Давненько вы не заходили. Рад вас видеть!».

– Мы зашли, как и обещали, – сказала Марисоль. – Я только недавно вернулась из своего города. И что, много сладостей продали, пока нас не было?

– Фф-ф, я вовсе не продавец. Я просто… да, неважно. Сладости продаются, как обычно.

– Я так спросила, потому что вижу у вас хорошее настроение.

– Ну, к-хм, я смог добиться у сеньора М. повышения зарплаты, а это непросто – верите вы или нет! Вот и настроение у меня хорошее, так как сейчас я могу надеяться поступить в (он назвал колледж), в следующем году или через два.

– Разве вы сможете накопить с вашей зарплаты? – спросила Вера. – Я слышала, что в таких местах очень и очень дорого.

– Полностью оплатить обучение я не смогу, но там дают хорошие стипендии и оплачивают дальнейшее обучение, если студент многообещающий. Так что мне нужны деньги только на первое время, хотя и это слишком много.

– Вы надеетесь, что вас заметят? – уточнила Вера.

– Надеюсь, но мне придётся постараться.

Поговорив ещё и поедая заказанные пирожные не отходя от прилавка, подруги рассказали Ансельмо о велосипедах и гитарках-куатро. Он приобретения одобрил, но заметил, что ему заниматься глупостями некогда, поскольку он читает книги, некоторые из которых очень нудные, однако они нужны для поступления в колледж. Сейчас, например, он читает учебник по средневековой литературе Испании, и учебник этот – просто чудовищно скучный, как будто автору вообще всё равно, будет ли эта литература привлекательной для студентов. Он говорит о её значении для литературы вообще, но не говорит о значении для человека, словно писатели пишут свои книги лишь для того, чтобы угодить литературоведам и автором учебников, а до читателей им нет никакого дела.

Вера сказала Ансельмо, что её отец как раз получал образование по какой-то литературной специальности, и что он заведует университетской библиотекой. Туда не может прийти каждый, но она готова поговорить с отцом, и может быть, он позволит Ансельмо брать книги, если ему надо.

Ансельмо удивился и обрадовался:

– Он работает в нашем городском университете?