Дэвид, как блестящий математик, понимал, что наиболее эффективным способом коррекции смещения орбит спутников обладала Теория Деформации Времени. Другими словами, с ее помощью можно было манипулировать пространственно-временными полями этих спутников. Другое применение этой теории делало возможным путешествия во времени.
При помощи инвесторов из медицинского сектора вскоре появились изобретения, позволяющие создавать автономные энергетические поля размером с футбольный мяч, в которых время ускорялось или замедлялось. Это изобретение считалось весьма перспективным, потому что благодаря ему можно было поддерживать жизнеспособность органов, предназначенных для трансплантации.
Проблема, связанная с автономными полями, заключалась в том, что для увеличения их размеров требовалось огромное количество энергии. Услышав, что для решения этой задачи необходим технический специалист, я решил познакомить Дэвида Андерсона с Престоном Николсом. Ученый, конечно, уже слышал о Престоне как о великолепном специалисте в области техники.
Это была моя последняя деловая встреча с Дэвидом Андерсоном, так как позже его деятельностью занялось правительство. Чиновники добились того, чтобы веб-сайт Научно-исследовательского центра путешествий, расположенный на площадке издательства «SkyBooks»[18], прекратил свое существование. Исследования пространства-времени — самое захватывающее из всего, что только можно себе представить, но сейчас они уже засекречены. Информация об институте и о научных поисках по проблеме путешествий во времени безвозвратно исчезла.
Дэвид отмечал, что, в то время как академическая наука остается невероятно самонадеянной относительно своих возможностей, приоритетным направлением современной физики становится изучение духовной природы человечества. Казалось, эта наука наконец-то достигла той точки развития, когда стало необходимо учитывать живое существо. Андерсон осознал, что если он собирается понять Вселенную как целостную систему, ему придется заняться изучением духовной стороны человека. Это было одной из причин того, что он нашел меня и стал ходить на лекции, которые читал Престон Николс. В отличие от своих коллег, он не выступал с нападками и осуждением работ, проделанных мной и Престоном. Отстаивая наши теории, он предлагал другим полностью вникнуть в их смысл, прежде чем отрицать. На тот момент мы как раз готовили крупную конференцию физиков на восточном побережье, чтобы представить там сведения о проекте «Монток», но, как известно, этому не суждено было случиться.
Помимо того, что Дэвид проявлял интерес к духовным аспектам, он еще и испытывал в своей жизни существенное влияние синхроничности, и его заинтересовали мои опыты. Будучи очень скромным человеком, он никогда не говорил, что у него есть ответы на все вопросы, — хотя теория пространства-времени помогла ему понять многое. Несомненно, тем ученым, которые не могли найти применения теории относительности в реальной жизни, следовало бы уделять чуть больше внимания теории пространства-времени. Большинство из них придерживаются ограниченных взглядов и опираются исключительно только на классическую физику.
Я хотел бы более подробно рассмотреть мир синхроничности. Слово «синхроничность» не включено в большинство словарей, но, тем не менее, оно используется людьми в повседневной жизни. Впервые его использовал доктор Карл Юнг — знаменитый швейцарский психолог, коллега Зигмунда Фрейда. Слово «синхроничность» появилось, когда Юнг читал известный цикл лекций в клинике Тавистока. Психолог дал свое определение этому понятию: «Дао может быть чем угодно. Для обозначения этого понятия я использую другое слово, но и оно не охватывает весь его смысл. Я называю это явление “синхроничностью”».
Дао — древнекитайское слово, обозначающее мистический признак или свойство, лежащее в основе мироздания. Тем не менее, оно не может быть ограничено этим определением, потому что по своей природе неоднозначно. Другими словами, «то, что может описываться как Дао, не есть подлинное Дао». В этом смысле оно не отличается от иудейского понятия Бога как «имени, у которого нет имени». В вышеприведенной цитате Юнг определяет синхроничность как «Дао для примитивных людей» — из чего можно сделать вывод, что это феномен, с которым встречается человек, постигающий Дао.
Наука бесконечно открывает и переоткрывает то, что было известно древним философам и описано в Ведах[19]. Одним из таких древних взглядов было то, что вся Вселенная состоит из сознания. Карл Юнг работал со своими пациентами индивидуально, и это позволяло ему проникать в самые разные аспекты их сознания. Понаблюдав за тем, как факты синхроничности воздействуют на разум и опыт своих пациентов, он убедился в огромном его значении для нашего мировосприятия.
Одним из наиболее знаменитых пациентов Юнга был Вольфганг Паули (Wolfgang Pauli), современник Эйнштейна. Вольфганг получил известность благодаря тому, что в первой половине нашего столетия систематизировал основные принципы квантовой физики. Тем не менее, вершиной его успеха стала теория синхроничности. Паули обожал ее проявления в собственной жизни. Его коллеги, называвшие эти совпадения «эффектом Паули», говорили, что одного его присутствия было достаточно для того, чтобы лабораторное оборудование начало давать сбои.
Паули обладал блестящим критическим, научным складом ума: его замечания били по самым больным местам, а сарказм был невыносим. О научных достижениях Вольфганга ходят легенды, однако в его личной жизни происходило много неприятностей. Когда он обратился за помощью к Карлу Юнгу, личная жизнь ученого была в полном беспорядке — кстати, вполне вероятно, что его нападки на квантовую механику и вызвали этот хаос в жизни. Довольно скоро разум блестящего ученого и разум оккультного физиолога, наблюдающего за пациентом, объединились в сфере общих интересов. Они подружились и стали производить совместные исследования и наблюдения за загадочными явлениями. Каждому, кто интересуется синхроничностью, было бы полезно изучить шутки этих двух людей на исторические темы, но главным здесь является то, насколько серьезно великие ученые относились к синхроничности.
Австрийский биолог Пауль Каммерер предпринимал настойчивые попытки дать определение синхроничности и понять ее смысл. В 1919 году он написал книгу под названием «Закон серийности»[20] (см. Приложение 3, с. 227). Поскольку этой работы не существует в английском переводе, ее краткое содержание можно прочитать в приложении к книге Артура Кестлера «История с жабой-повитушкой»[21], которая описывает биографию Каммерера.
Каммерер вел дневник совпадений на протяжении 20 лет. Он делил их на Повторения Первого Порядка и Повторения Второго Порядка. К первым он относил многократные повторения или неожиданности, связанные с определенной цифрой или названием, а ко вторым — те же совпадения, но с другой цифрой. Далее он распределял совпадения в соответствии со следующими четырьмя характеристиками: типология, морфология, мощность и параметры. Типология основывалась на типе ситуации, цифре, имени и т. д. Морфологией называлось количество последовательных совпадений, а также изменение сопровождающих их условий. Мощность обозначала число параллельных совпадений, а под параметрами подразумевалось количество общих характерных признаков. Каммерер проводил много времени, наблюдая за случайными совпадениями, а потом заносил в таблицы результаты своих наблюдений (см. Приложение 4, с. 228).
Наконец, ученый заметил, что определенные синхронии группируются, подобно нескольким выигрышам подряд в азартных играх, идя вразрез с теорией вероятностей. Каммерер пришел к заключению, что во Вселенной существует акаузальный принцип[22], склоняющий сходные вещи к объединению. Чтобы собрать воедино — в пространстве и времени — некую конструкцию, он воздействует на форму и функции ее составляющих. Паули, Каммерер и другие ученые установили, что это явление, называемое «Законом Сходства», лежит за пределами известных законов обычной физики.
