– Звучит отлично.

Тем самым он выражал всеобщую перемену настроения в группе Вальдеса.

Богдан докурил сигариллу и швырнул окурок с пролета акведука вниз, на видавшую виды мостовую. Он наблюдал, как табак, еще тлея, разлетался. Огарки мгновенно потухли, став стылым пеплом.

Лиходей отметил, скаля зубы в вымученной улыбке:

– Вот это уже дело!

– С этим разобрались, – подытожил Рамон, почесывая щетинистый подбородок. – А теперь о главном. Пока вы спали, я пытался связаться с другими группами.

– Реверден уже добрался до места? – осведомилась Джада, подходя поближе.

Усач пожевал губы нервно, глядя на нее. Глаза его напоминали два печеных помидора из-за полопавшихся капилляров. Он признался:

– Понятия не имею. Может быть. А может, и нет. А может, мы с ними больше никогда не увидимся. Ни с тем, ни с другим установить связь не вышло. Не отвечают. Ладно уж Коллеоне, он мог спать. А вот за Ревердена я почему-то боюсь.

– Метка еще действует? – осведомился Альдред, вскидывая подбородок.

– Час назад примерно сошла с запястья, – заявил Рамон сипло, вертя торсом на месте. – Это значит, мы сами по себе. Задачу требуется выполнить во что бы то ни стало. На группу Ревердена отвлекаться не будем, что бы с ними ни произошло. Как закончим в Институте, там и видно будет, как дальше поступим.

– Хотелось бы понять, куда возвращаться, – заговорил вдруг морской волк. – А то мы ни сном, ни духом, что вообще происходит в корпусе.

– Я думал об этом, – кивнул ему Вальдес. – У нас есть пара сигнальных огней. Прибегать к ним нынче опасно. Их могут заметить не только инквизиторы, но и апостаты. Бьюсь об заклад, зараженные тоже заскочат на огонёк. Так что это крайняя мера. Самое лучшее – это если мы по пути зацепимся с кем-нибудь из других отрядов.

– С кем это? – фыркнула сержант Верде. – С «Медузой»? Или с ублюдками Рауша?

– Альбиносы были бы предпочтительнее, – признавал усач. – Нам с ними делить нечего. Однако, если уж прижмёт, потерпим и «Цербер».

– Вот еще что! Псин только не хватало! – запричитал Богдан, тыча пальцем на пол. – Я с этими лурскими недоносками в одном поле-то срать не сяду. А уж с ними сотрудничать – так тем паче. Лучше самим как-то найти, где нынче засело руководство.

– «Цербер» тоже не дураки, – напоминал усач. – После вчерашнего будет глупо, если они начнут кидаться на нас, как дворовые шавки. Знаете ли, катастрофы порой сближают людей. Если мы не сплотимся, всему корпусу не жить. Рауш это понимает.

– Если так, то прекрасно, – вклинился в разговор Максанс. – Но личный опыт мне подсказывает, что бедствие, наоборот, людей разобщает. Кто успел, тот и съел, и каждый сам за себя. Что-то я сомневаюсь в лурской благонадежности…

– За несколько дней в Мёртвом Городе я видел точно то же самое, – поделился Альдред. – К сожалению…

Рамон горько вздохнул, не желая спорить. Часики-то тикали.

– Никто ничего не может знать наверняка, – строго рассудил вестанец, чеканя слова. – Именно поэтому действовать мы будем по обстоятельствам. А там и узнаем, кто из нас был прав. Как вам такой расклад, народ?

– Можно подумать, есть другой… – многозначительно пробормотала Джада.

– Боюсь, что нет, – отозвался капитан и хлопнул в ладоши. – Ну, пять минут пошли! В темпе, народ, в темпе!

Даже здесь Вальдес пощадил подчиненных, давая фору просто чтобы задобрить их. Бойцы собрались меньше, чем за минуту. Размяли лица, сгоняя сонливость, похватали оружие и сумки, выстроившись в колонну перед капитаном. Усач удостоверился:

– Все готовы?

– Так точно, – отвечали ему персекуторы в унисон.

Юстициар лишь выдохнул шумно, словно тягловый бык: в зависимости от контекста один и тот же вздох его мог означать и «да», и «нет».

В природе глашатев Света с Тьмой Альдред разбирался слабо, ибо такие знания – достояние узкого круга лиц в Янтарных Башнях. Нельзя сказать наверняка, тяжело ему выражаться по-человечески, либо же Приам сам по себе молчалив.

– Спускаемся, – дал команду Вальдес и полез на служебную лестницу первый.

Языческие акведуки стояли в Саргузах с незапамятных времен. Дельмеи построили местные водоводы еще в бытность первых тиранов, когда колония стала разрастаться на юг Полуострова. Если верить городским хроникам, всего их заложили порядка шести.

Ничто не вечно под гнетом времени. Династия Барбинов застала только два действовавших, однако их состояние приближалось к аварийному. Благо, богатства Саргуз тогда пошли на дело: за баснословные деньги норманнам удалось тайком выкупить у Деспотата их давешнюю технологию по налаживанию работы водопровода.

Так, новые господа в Ларданах сумели сохранить здесь приемлемый уровень санитарии. Другого выхода попросту не было, раз уж во все периоды истории столицу населяли десятки тысяч жителей.

Саргузы не отличались чистоплотностью. Особенно с наплывом варваров-гармонистов, сровнявших половину Города с землей. На беду потомкам те луры жгли днями и ночами все языческие документы без разбору. Это был триумф обскурантизма.

Если бы тогдашний Герцог не спас новую вотчину, обитель Тиранов просто бы захлебнулась в нечистотах. Её пожрали бы собственные миазмы, провоцируя эпидемии. Стихийно вырытых колодцев никогда не бывает достаточно, чтобы покрыть нужды людей при здешней плотности населения.

Впрочем, сохраненная инфраструктура не сумела уберечь Город от свидания с Чёрным Мором. Равно как и Деспотат задолго до Эпохи Семи Лун. Ибо природа чумы происходила не столько из реального мира, сколько из зазеркалья.

Знал бы Герцог из норманнов, что построенные им для наладчиков лестницы однажды спасут жизнь кучке потрепанных инквизиторов! Они легко забрались на акведук, оставшись незамеченными. Раз уж костров не жгли, ни чародеи, ни упыри понятия не имели, где мечи Церкви устроили привал.

Персекуторы один за другим спускались по лестнице в Старый Город. Им предстояло преодолеть высоту в двадцать саженей, прежде чем их стопы опустились бы на побитую, потрескавшуюся брусчатку. Словом, чрезвычайно высоко.

Красная туника что поднимался, что опускался другим путем. Он полез вниз прямо по своду акведука, хватаясь за уступы, как обезьяна. Деревянные ступени под его весом легко могли проломиться. Приам очутился на мостовой куда быстрее, чем даже Вальдес.

Наверху остались только Ингрид и Альдред. Подняться на акведук оказалось проще простого для девчушки. А вот вернуться обратно на бренную землю ей было страшно. Блондинка глянула вниз и гаркнула пугливо, пятясь назад. Её телохранитель осведомился в нетерпении:

– Чего же ты ждёшь?

– Мне… как-то не по себе. Что, если я упаду? – зарделась Бенеке.

Ангел-хранитель вздохнул, скрестив руки на груди. Выразился честно:

– От этого никто не застрахован. Ветер и фактор случайности никто не отменял.

Естественно, его слова только усугубили боязнь Ингрид. Флэй предложил:

– Давай я первый полезу, если тебе так будет легче. Главное, вниз не смотри. Осторожно перебирай руками-ногами. Так хотя бы тебе не придется торопиться. А я быстро слезу, без проблем…

– В-возможно так и вправду будет лучше, – замялась блондинка, пряча руки за спину и неловко улыбаясь. Ей было стыдно за свои слабости.

Благо, телохранитель её прекрасно понимал. В конце концов, он и сам не за один день заматерел. Многого от Ингрид капрал не ждал, пускай их будущий успех зиждется в том числе на том, как себя будет показывать протеже.

– Тогда спускаемся, – заключил Альдред чуть сонливо и полез на лестницу.

Умеренная физическая нагрузка постепенно возвращала тонус в его мышцы. Флэй значительно приободрился, только вот под ложечкой засосало. Оставалось надеяться, что группе Вальдеса удастся быстро раздобыть пропитание в Мёртвом Городе.

Раз уж Альдред спускался по опорам, которым доверял всяко больше, чем доске над пропастью, страха никакого не испытывал.

Начав скучать, ренегат смотрел по сторонам. Края халата «Сольпуги» колыхал знойный ветер. В стороне Восточного Муниципалитета стояла дымка.