Естественно, ветерану войны хватило смелости со сноровкой отправить вервольфа на ту сторону. Только вот его отчий дом терзала тварь матёрая. Умирать не спешила. Оставила подарочек на память. Шутка ли, проклятие дало о себе знать не сразу.

В момент, когда это произошло, в столице горожане ещё неделю боялись выйти на улицу. Долго отмывали мостовые от кровищи. Крёгеру повезло. Сообразил быстро, куда идти, раз уж обрабатывал торгашей с местного чёрного рынка. Знал, что брать. И сколько.

Прецедент навсегда изменил жизнь героя войны. Агентам Шаттенхоф известно всё обо всех. Они увидели в сослуживце козла отпущения. Погнали, будто осла, в самое пекло, поманив морковкой. И Йенс, боясь рухнуть с достигнутых высот, повёлся, как мальчишка. Ведь награда оказалась уж больно соблазнительна.

Золото не так важно, как призрачный шанс вырваться на свет из царства кошмаров.

Ликантропия – болезнь далеко не от мира сего. Она проистекает прямиком из Серости, равно как и целый ряд других.

Ведьм в народе ненавидят подчас больше, чем простых чернокнижников. Колдуньи сеяли ужас в сердца селян, отбирая у них любимых раз за разом.

Превращали одних в зверей, наводняя дремучие леса и непролазные горы оборотнями. Вервольфы возвращались в деревни, жаждая крови и плоти родичей.

Это потустороннее проклятие давало многое, но и отбирало немало.

Вечная жизнь. Нескончаемая балансировка между человеком и чудовищем. Каждая день – мутация из состояния в состояние, и обратно. Пожизненная итерация.

Уж как посмотреть, дар или проклятие.

Поскольку волколаки – плод Серости, ведущие умы империи догадались его лечить сообразно. Йенс был наслышан о таинственной взвеси, раз ошивался в кругах сведущих.

Волшебная ампула из экстракта некого редкого растения. Семя его попало из Абстракции в Материю и проросло. Узнали о его сторонних свойствах совсем недавно.

Запредельные риски. Выживает один из трёх. Абы кому такое зелье не дадут на пробу. По крайней мере те, кому повезло впитать в себя дозу, навсегда избавлялись от личины монстра. Теория теорией, но звериная сила, ускоренные метаболизм и регенерация тканей закреплялись за ними. Быть может, их ждала и вечная жизнь – или около того. Увы, только время покажет.

Шаттенхоф делает предложение только один раз – тем более, столь щедрое. Крёгер знал, если не согласится, его попросту пустят в расход. Найти девчонку ради шанса на избавление. Казалось бы, что может быть проще? Впрочем, всегда и везде есть нюанс.

Егерь не знал, что поиски затянутся на годы. Что даже имя и внешность искомой неизвестно. Пустяки. Ради своей цели он готов был хоть землю рыть. Собирал по крупицам сведения. Зацепки привели его в Саргузский корпус Инквизиции.

Кто она? Зачем понадобилась кайзеру? Ничего из этого Йенс не знал. Впрочем, Крёгер вообще не стал бы об этом печься. Просто знал, к решению давней проблемы он ближе, чем когда-либо. И потому слабины не даст, не поступится ни перед чем.

Не было у него принципов – нечего их и выдумывать.

Лишь бы сыграть со смертью в кости на свою жизнь. Новую жизнь – долгую, счастливую, человеческую.

Снадобье подействовало. Йенс лежал на спальном мешке, глядя на Семь Лун, что выглянули из-за туч в который раз. Будто бы сама радуга сменила смысл и форму.

Подвижки имели место быть. Сегодня. Это не могло не радовать.

Головорез, утомлённый долгим днём, прикрыл глаза и уснул, не раздеваясь. Он проваливался в Серость, где в который раз выслеживал оборотня. Бил его снова и снова. Когти опять и опять проходились по его лицу, пуская кровь.

Он побеждал, но в краткосрочной перспективе. А зверь – в долгосрочной.

И так – каждую ночь…

День седьмой, раннее утро

Миротворцы, что стояли на дежурстве, отворили южные ворота резиденции. Протяжный унылый скрип оцарапал больно уши. Будто по самой душе прошлись когтями. Утренняя прохлада вкупе с омерзительным звуком наслали на кожу ренегата мурашки.

– Начало дня просто замечательное, – бубнил он себе под нос, построившись на плацу среди прочих подчинённых Вальдеса. После вчерашнего до сих пор знобило.

И Альдред, и Ингрид, и Марго делали вид, будто ничего не было. Также и Шатун с Крёгером даже не смотрели в сторону друг друга.

«Феникс» ждал, когда наконец капитан Рауш зачитает своим бойцам спецзадание на день, и «Цербер» уберётся восвояси.

Тем временем с территории Норманнского Дворца выезжали возы. Их битком набили инквизиторским обмундированием. Двигались экипажи в сторону замка Герцога.

Уговор с феодалом равноценным не является. Это понимал каждый. Разумеется, в случае успеха Барбины могли бы спасти корпус. Дать немало. И всё равно они уже брали гораздо больше. Альдред начинал догадываться, что ларданский владыка не верит в дело Священной Инквизиции. Просто использует их.

Верховные, впрочем, тоже хороши. Сегодня они первым делом подсуетились, чтобы задобрить герцогскую семейку. Плевать начальство хотело, как их же корпус относится к столь опрометчивому ходу.

С другой стороны, с чего бы Мечам Церкви возникать? Бойцы обновили свой арсенал. Получили всё необходимое снаряжение.

Доспехи с оружием инквизиторы должны были беречь, как зеницу ока. Ведь именно от вооружения и брони зависели их жизни.

Оно и понятно: близилась полномасштабная военная операция. В нынешних реалиях о снабжении отрядов не велось и речи. Миротворцам с персекуторами банально некогда будет сменить броню. Тут уж кому повезёт выжить, а кому – нет.

– Значит, нас просто кидают на смерть. С подачи Верховных. На потеху Барбинам, – догадывался Флэй.

Капрал провожал телеги взглядом. Те исчезали за каменным забором одна за другой, удаляясь в сторону Кипарисовой Аллеи.

– Откуда в тебе столько пессимизма? – озадачился Драго, скрестив руки на груди. – Маги, заражённые – их всех можно убить. И мы их вальнём. А после спросим с Герцога.

Ренегат на него покосился, ухмыляясь. Хорошо бы, если так. Только внутренний голос подсказывал ему, что нынче корпус в Саргузах существует лишь на птичьих правах.

– А в тебе-то откуда столько оптимизма? – шутил Флэй.

Узелац улыбнулся ему, на удивление добродушный сегодня, и пояснил:

– Горькое море непредсказуемо. Воды его учат решать проблемы по мере поступления. Сейчас наша цель – истребление Культа. Барбины остаются на десерт.

Охотник понял позицию сокольника. Добавить ему было нечего. Пожал плечами.

Инквизиторы покидали временную базу мелкими группами по десять человек. Далее – расходились по зелёной зоне.

Миротворцам приказали поддерживать порядок среди населения. Если будет надо, они присоединятся к формированиям персекуторов, что остаются в Северных Саргузах.

Ещё на рассвете в путь отправились мутанты из «Медузы». Кьяра Малатеста повела альбиносов на другой конец Города. В самый отдалённый уголок Восточного Муниципалитета – к Янтарной Башне.

Задания опаснее вообразить было нельзя. Пройти огонь, воду и медные трубы, чтобы выгрузить из Круга весь инквизиторский арсенал и отправить в замок Вальперга.

Вдобавок мутанты должны будут разрушить Янтарную Башню до основания. Провести необходимые ритуалы и процедуры для очистки на уровне Абстракции и Материи. Благо, все необходимое имелось на месте.

Бойня, произошедшая из-за восстания магов, оставила губительный след в Серости на этом участке суши. Его необходимо было стереть как можно скорее. Тогда территорию снова введут в эксплуатацию – уже через несколько лет. И плевать, сколько костей будет лежать под землей. В противном случае, участок останется непригодным на ближайшие несколько веков.

Это будет вотчина призраков. Колыбель кошмаров.

Идея вытекала из пресловутого параграфа о ликвидации Круга. Замысел звучал вполне здраво. Бы. Вот только в самом Городе резня имела место быть не меньшая.

Никто и словом не обмолвился об окончательном уничтожении Саргуз. Хотя в последнее время такая мера выглядела более, чем логичной.