Внезапно на внутреннем дисплее возникла надпись: «Внимание, активирован протокол «Эдил». Обеспечить сохранность цели. Приоритет – высший».

– Может, на сегодня сюрпризов хватит? – сказал Пятый, прочитав вслух сообщение.

– Капсула третья по счету. Четвертый и Десятый проверьте, что с человеком внутри! – тон командира поменялся, что меня напрягло больше, чем все события вместе взятые, которые мы за эту операцию пережили.

– Остальные – в охранение. Восьмой, заминируй выход из зала в следующее помещение! – продолжил нагнетать обстановку командир.

Я же подошел к вертикально стоящей капсуле и, открутив щиток, закрывающий доступ к электронной начинке, подключил протянутый доком шлейф.

– Жизненные показатели в норме. Похоже на контролируемую кому, – произнес Десятый, глядя на показания. – Секунду, сейчас посмотрим на него вживую.

Капсула беззвучно стала опускаться, принимая горизонтальное положение. Крышка съехала вбок, образуя невысокие полупрозрачные бортики. Содержимое оказалось вполне человеческим существом женского пола, без видимых признаков генетических отклонений, лишь ее длинные волосы цвета платины смотрелись необычно.

– И в чем же твоя особен… – не успел закончить фразу, наклоняясь над девушкой, как та распахнула свои глаза, и я стал тонуть в их бездонной синеве, что плавно стала сменяться беспроглядной чернотой.

Тьма захватила меня, таща за собой и не давая пошевелиться. Полет был бесконечно долгим, но в то же время я понимал, что время тут – понятие относительное, поэтому появившись в очередной раз в пещере с клетками и орущими, визжащими людьми, я не сильно удивился.

Материализовался я в своем бронескафе, в котором участвовал в операции. На нем до сих пор были свежие царапины, полученные в ходе десантирования, а на подошве ботинок были остатки плоти тех несчастных, что погибли от «кислоты». Единственным отличием было только то, что пропало все моё вооружение, и я лишился шлема.

Двигаясь мимо клеток с людьми, заметил, что их ряды пополнили несчастные, что погибли на «Гэлет». Среди них почему-то я увидел весь свой отряд. Здоровяк Второй тихо сидел, прислонившись к стенке, и улыбаясь ковырялся обожжёнными пальцами в своем распоротом животе, перебирая склизкие кишки.

Первый лежал на полу клетки, смотря в потолок единственным уцелевшим глазом. Вторая половина черепа отсутствовала, словно ее срезало чем-то бритвенно-острым. Все мои товарищи, искалеченные, раздавленные, обожжённые, захлебнувшиеся, каждый из них словно обозначал путь, который нам пришлось пройти, покидая проклятый корабль.

И все они, в отличие от остальных пленников, почти не обращали на меня внимания, лишь провожая взглядом. Только наш медик, у которого оказался прострелен затылок, внимательно рассматривал меня и по-доброму улыбался.

Я пытался задержаться возле него, но неведомая сила подхватила меня и влекла к последним клеткам, в которых по-прежнему были мои друзья и незнакомка.

Первым, что мне бросилось в глаза, оказались изменившиеся черты лица Кати. Девушка словно резко повзрослела и приобрела длинные платиновые волосы, став похожей на пленницу капсулы.

– Странный выверт сознания, не правда ли? – со смешком прозвучал голос со стороны шестой клетки. Из ее чрева вышел второй Я и пристально уставился на меня. – Те, кого я знал когда-то, оказываются совсем другими, стоит на них посмотреть другими глазами, – его голос звучал все громче, заполняя пространство, а на комбинезоне вспыхнули символы янтарного цвета.

Он шаг за шагом приближался ко мне, а я даже не был в состоянии пошевелиться, несмотря на угрозу, исходящую от него. Вместе со мной замерли медные нити, что атаковали незнакомку, давая ей время на передышку.

Мои же друзья, имена которых я неожиданно не смог вспомнить, смотрели на меня с нескрываемым презрением, лишь Она улыбалась мне, как и Десятый, что сейчас лежал в одной из клеток позади меня.

– Ты же видел всех тех несчастных, что проклинают твое имя? Скольких ты обрек на гибель, а, Медный? – слова Янтарного били прямо по мозгам, доставляя нестерпимую боль.

Не выдержав давления, я упал на одно колено и с удивлением обнаружил что доспеха на мне больше нет, и подобно моему двойнику я оказался облачен в такую же одежду, вот только символы у меня медного цвета и были они едва видны.

– Он не справляется. Похоже, очередная неудача, – произнес голос, совершенно чуждый для этого места. Звучали слова на грани слышимости, словно из другой Вселенной, я не был даже до конца уверен, что это мне не послышалось.

С трудом подняв голову, увидел, что Янтарный подошел ко мне близко и занес руку для удара, как вдруг на его сжатый кулак опустилась ладошка Катерины. Сияние комбинезона второго меня резко снизило интенсивность и уже не так сильно резало глаза, а аура гнева и вовсе пропала.

Янтарный стал блекнуть, постепенно растворяясь в воздухе. Перед тем, как окончательно исчезнуть, он бросил на девушку взгляд полный, такой безумно тоски, что у меня сперло дыхание.

Катя же, дождавшись, когда он полностью исчезнет, опустилась передо мной на колени, и я заметил, что ее образ вновь изменился. Лицо девушки осунулась, словно она давно и очень сильно болела. Когда она сделала до боли знакомый жест, проведя рукой по волосам и откинув в сторону непослушную прядь, я увидел пулевое отверстие.

Уже ничего не понимая, протянул ей руку, помогая встать, но Катя, схватив ее, лишь прижала к своей щеке, а затем поцеловав ладонь, сама встала и отошла к своей клетке.

Я же, попытавшись подняться, почувствовал резкую боль в правой ноге и вновь ощутил, как меня тащит к выходу отсюда. Дверь раскрылась, пропуская меня внутрь. Водоворот, состоящий теперь из света и тьмы подхватил, унося прочь.

******************************************

– Вик, мля, проснись! Вставай давай, тебе сейчас отгрызут кое-что нужное! – встретил меня в этом мире голос Алин.

– Тебе совершенно не идут подобные выражения, крошка, – пробормотал я, не открывая глаза. Ощущения были такие, словно мое тело обмотали толстым слоем поролона и вкололи слоновью дозу успокоительных.

– Открой глаза, Вик! Тебя жрут! – одновременно с ее словами мою ногу в очередной раз пронзила боль.

Распахнув глаза, я увидел, как в том месте, где на броне ноги была трещина, копошится полудохлая «обезьяна», пытающаяся пошире раскрыть аппетитную «консерву».

– Вот тварь же! – с трудом двигая ватным телом, я лишь со второй попытки смахнул с себя «гурмана», попутно размозжив тому голову.

– Алин, вколи-ка пару стимуляторов, мне вновь захотелось жить, – сказал я девушке и, почувствовав, как утихает боль, блаженно улыбнулся.

– Что происходило, пока я был в отключке? И что это за протокол такой? – спросил Алин, продолжая сохранять горизонтальное положение относительно пола.

Чувствительность возвращалась ко мне медленно, лишь боль в пострадавшей ноге, несмотря на лекарства, давала о себе знать. Чертов зверь вырвал кусок мышц и повредил связки, обеспечив мне пожизненную хромоту, если не удастся найти нормального доктора.

Сейчас же в ране отрабатывал свою задачу гель, останавливая кровотечения и обезвреживая ту заразу, что наверняка обитала на клыках «обезьяны». Алин пояснила, что прежде, чем я смогу подняться без сильного ущерба для оставшегося у меня здоровья, должно пройти какое-то время.

Рана, которую мне нанес вожак стаи, почти не болела, и я вспомнил о ней только тогда, когда попробовал пошевелить рукой. Дырка на комбинезоне, судя по объяснениям девушки, исчезла сразу после того, как автодок скафа залатал повреждения, при этом комбез использовал для восстановления энергию брони.

Как только Алин убедилась, что моей тушке больше ничего не угрожает, она вернулась к разговору с детьми. Пока я валялся без сознания, девушка общалась с ними, успокаивая и не давая впасть в панику. Рэф с Лирэ по-прежнему сидели в контейнере и чувствовали себя вполне сносно.