– То-то же, – девушка уперла руки в бока и гневно посмотрела на меня.

– В общем, сейчас она заперта в той машине, – махнул рукой я на скаф – и может общаться через нее или гарнитуру. Она у нас, к сожалению, одна, так что вы будете слышать ее только через скаф.

– На самом деле можно попробовать перенастроить медстабы, – сказала Алин. – Они имеют встроенные динамики и обладают хорошим каналом связи, так что я могу повозиться с их программным обеспечением. Только сними с Рэфа, мне будет удобнее настраивать без лишнего потока данных.

Парень, внимательно нас слушая, сам, одной рукой снял медстаб и кинул в мою сторону. Перехватив его в воздухе, я положил прибор на стол рядом с другим, который снял с Лирэ, когда одевал её.

– Ладно, пока Алин прокачивает навыки в программировании, вернемся к вам, – обратился я к детям.

Из рассказа Рэфа, иногда перебиваемого Лирэ, если та считала, что брат что-то не так рассказывает, мне удалось узнать много интересного.

Их община вела кочевой образ жизни и насчитывала больше трехсот разумных. Как пояснила Алин, подобная численность была уже избыточна для постоянных переездов с места на место, и племена обычно стремились найти и занять территорию для постоянного жительства.

Рэф подтвердил это, сообщив, что уже как третий месяц подряд глава общины рассылал разведчиков во все стороны, стремясь найти подходящее место. Из-за большого количества скарба и повозок, в которых все это провозилось, кочевники могли передвигаться только по широким коридорам и именно их старались придерживаться разведчики. Путь был долог, и не всегда они возвращались в оговоренные сроки. В таких случаях совет принимал решение, что этот маршрут небезопасен, и шли в другом направлении.

И вот совсем недавно они обнаружили подходящий ангар, способный вместить всех сородичей и обеспечить необходимой защитой от нападения диких и не очень зверей. Их новый дом прилегал к огромному просторному тоннелю, судя по всему проходящему через весь этот сектор Станции.

Ворота, запирающие ангар, были довольно большими, метров пятнадцать в высоту и столько же в ширину. Створки были толщиной не меньше метра. Но, как докладывали разведчики, то ли механизм закрывания был не исправен, то ли сами створки как-то перекосились, но закрыть их полностью не получалось, и оставался промежуток метра три между ними.

Поэтому, прибыв на место, первым делом соорудили перед воротами незамысловатую баррикаду из различного металлолома и повозок пришедших в негодность. Таким образом у них вышел первый рубеж охраны, позволявший вовремя среагировать на опасность, и укрыться внутри.

Как я понял, то, что искин переводил как «повозка», было тяжелым транспортом, способным перевозить какое-то невообразимое количество груза. Выменял ее старейшина на шестнадцать молодых парней и девушек, а также семь малых батарей.

– В смысле «стоило»? – прервал я Рэфа, сперва не поняв, о чем тот говорит. – Вы нашли грузовик, но его кто-то охранял, и ваши люди погибли? Тогда при чем тут батареи?

– Нет, с чего ты это взял? Наш глава выменял повозку у другого, более крупного племени, и заплатил именно такую цену.

– У вас еще и рабство процветает? – удивился я, хотя, судя по царившему «праву сильного», этого стоило ожидать. Да и в памяти всплыли слова Форха о моей продаже.

– Какое рабство? – удивился пацан. – Они сами рано или поздно покинули бы нас. Когда ребенок достигает пятнадцати – шестнадцати лет, он может уйти из общины и перейти в другую.

– Видимо, чтобы избежать слишком сильного кровосмешения, – сказала Алин. Судя по всему, мысли у нас двигались в одном направлении.

– Обычно такой обмен обоюдный, разве что может быть не равнозначный по количеству, но то племя узнало, что наш вождь задумал двигаться вглубь неизведанных территорий, и отказалось хоть кого-нибудь отдать нам, – вставила Лирэ, и так с трудом молчавшая все это время.

Забавно было слушать, как дети строят правильные предложения и используют слова, которые в их возрасте и знать-то не положено, но, видимо, так работал встроенный лингвист искина.

– Ты-то откуда знаешь? – посмотрел на нее брат с подозрением. – Опять совала нос куда не следует?

– Ну, мне же интересно было, да и я не специально, мы вместе с дядей были в доме вождя, когда тот договаривался с посланником, – улыбка слетела ее уст, стоило только вспомнить о смерти близкого человека.

– Дядя! – парень стиснул кулаки, а на его скулах заходили желваки. – Именно он нас спас в тот день.

Парень опять погрузился в воспоминания о тех страшных событиях. Дядя, которого звали Криусом, был кем-то средним между следопытом и инженером-водопроводчиком, как бы странно это ни звучало. В его обязанности входило исследовать местность в поисках источников воды. Задача эта была важной, так как вода очень ценилась и, в отличие от пищи, сама в двери не стучалась.

Профессия была довольно сложной и требовала специфических технических навыков. При этом разведчик должен был способен постоять за себя. Для поиска скрытых в стенах водопроводов поисковикам выдавались специальные сканеры воды, которые были невероятно ценны. При этом только Криусу позволялось ходить в разведку одному с таким прибором.

В тот день дядя взял Рэфа и Лирэ с собой. Идти было недалеко, а территория почти на километр контролировалась вооруженными людьми. Решив, что парню стоит привыкать к ведению разведки, Криус всю дорогу заставлял Рэфа выполнять различные упражнения и передвигаться чуть ли не ползком под смешки сестры.

Цыкнув на девочку и пообещав на обратном пути устроить ей такую же полосу препятствий, дядя продолжил изгаляться над парнем. Хотя со стороны и казалось, что Криус был расслаблен, глаза же его цепко следили за окружающей обстановкой, не оставляя без внимания даже самую мелочь.

Затратив порядком часа на каких-то двести метров, они подошли к небольшому т-образному перекрестку и свернули в узкий тоннель. Для какой цели служил этот переход, догадаться было сложно, но двигаться им приходилось друг за другом. Пройдя около пятнадцати метров, они попали в небольшой технический тоннель, в котором уже Криусу пришлось иди полусогнувшись.

Проход упирался в небольшую дверцу, уже вскрытую дядей при прошлом посещении. Зайдя в нее, они оказались в небольшой каморке метра три в длину и ширину. Достав сканер, Криус начал показывать Рэфу как им пользоваться и как с прибора снимать показания. Лирэ же, присев недалеко, тоже с интересом слушала дядю.

Как я понял, община Рэфа и Лирэ были довольно неплохо технически оснащены. Готовили они еду отнюдь не на костре и дома освещали не факелами. На грузовике перевозилась мобильная электростанция, способная обеспечить потребности племени. Воины же были экипированы ружьями и автоматами, легкими экзоскелетами, которые усиливали и так довольно-таки неслабых бойцов. Конечно, моя броня была куда совершеннее их, но, как я понял, в общине такой и не было.

– Возможно, у них в генах было слишком много изменений, не позволявших управлять какой-то сложной техникой, – подала голос Алин, так же внимательно слушавшая рассказ.

– Ты не говорила, что тут еще есть и такие ограничения, – посмотрел я на нее, – да и не выглядят они страшными мутантами. Бледные да лысые, вот и все отличия от нас. Люди как люди.

– Изменения могут быть значительно глубже и не проявляться внешне, – пожала плечами девушка в ответ.

В общем, выходило, что община технологий не боялась и непонятным механизмам не покланялась, возводя их в священный ранг. Но у них было правило, с которым я полностью был согласен – «Нашел непонятную хрень и не знаешь, как ее использовать – продай соседу. Желательно втридорога». Звучало оно, конечно, по-другому, но смысл я передал точно. Но что-то я отвлекся.

Провозившись несколько часов и успев перекусить предусмотрительно захваченными Лирэ бутербродами, они начали собираться обратно, когда услышали тихие хлопки взрывов. Из-за закрытого пространства звук в тоннелях распространялся довольно далеко, и они могли прекрасно слышать взрывы, изредка сменяющиеся звуками перестрелки.