Утром на поле обнаружилось несколько трупов - жертвы ночных разборок. Их оттащили к проволоке и бросили - пусть федералы их и хоронят, коль надо.
-А может, попробовать притвориться жмурами? - произнес Сэм - чтоб только вывезли отсюда. А там, при случае сделать ноги - ведь не станут там караулить, как живых?
-Я пас - ответил Мэтт - у меня братан во Вьетнаме был, так рассказывал, они дохлых вьетконговцев всегда штыком тыкали для проверки. А эти солдаты тоже из Вьетнама, слышал ведь их разговоры?
-Я с голоду раньше сдохну - сказал Сэм - в животе уже бурчит. Вам, парни, голодать привычно - ну а я в закусочной работал, и всегда мог что-то перехватить. А может, нас тут затем и собрали, чтоб все мы сами перемерли, и федералам не мараться?
Время двигалось к полудню. Возле проволоки собралась толпа и стала скандировать, дайте есть, дайте пить. Солдаты сначала не реагировали, затем стали кидать через проволоку какие-то объедки - ну а после притащили бадью с кухонными помоями и вывалили кучей у ворот.
-Эй, ниггеры, жрите! А кто не будет - тот значит, не хочет и есть.
-Глянь на вон тех - как свиньи жрут, на четвереньках! И кто будет спорить, что негр, это животное?
-О, сцепились, дерутся! Врежь ему сильней! Ставки принимаем - кто победит?
Не только солдаты - и какие-то белые в штатском, тоже смотрят, и фотографируют. Хотя Стефани показалось, что некоторые смотрят с сочувствием. Сама же она так и не решилась брать помои с земли - лишь утолила жажду из выставленной рядом бочки в водой.
Ближе к вечеру к проволоке с той стороны подошла группа белых, студентов из кампуса. Когда они стали бросать узникам какие-то свертки, солдаты прежде смотревшие безучастно, бросились разгонять пришедших, сначала окриками, а затем и прикладами.
-Хо, снежки бьют снежков! Какое зрелище!
-Эй, а что там пакетах? Братва, так это же жрачка!
На поле тут же вспыхнули ожесточенные драки. Стефани испугалась, что ее затопчут. Что происходило за оградой, она не видела - да это и никому их толпы на стадионе было не интересно. Более важным было то, что их компании удалось ухватить одну из посылок. Где оказались бисквиты, печенье, шоколад - целое сокровище! Все съели сразу, чтобы не беспокоиться ночью - честно разделив на четверых. Сэм куда-то пропал, никто не видел, куда он делся.
Ночь прошла так же беспокойно, но уже привычней. И наступил третий день - 24 марта, суббота.
Флойд Янг, студент университета Дрейка.
Эй, что за дела? У нас тут свободная страна - или Париж под нацистами, как в том кино, где лейтенант Баттлер ищет немецкую атомную бомбу? Раньше на территории университета и кампуса даже полицию видели ну очень редко! А вояки вошли, и как хозяева - посты расставили, и всем по струнке ходи. А завтра будет - как в городе сейчас творится: облава, всем лицом к стене, стоять не шевелиться?
И наш стадион превратили в нацистский концлагерь или русский гулаг. Даже если к началу Эстафеты они отсюда уберутся - вы представьте, как после там состязания проводить? А уж что с репутацией нашего университета будет - на нас же пальцами станут показывать, и поди объясняй каждому, что это не мы виноваты, а тупые вояки?
Нет, мы вовсе не аболы, любители черномазых. Хотя Айова, в отличие от Миссисипи или Алабамы, штат куда более свободный - у нас законов Джима Кроу (прим.авт. - в США так называют законы, на уровне штатов, ограничивающие права негров) намного меньше. Но вот сейчас решающим было то, что вояки своим хамством и наглостью выглядели намного более плохими парнями, чем ниггеры. Тем более что в кампусе беспорядков считай что и не было - а вот когда вояки пришли... Ну и скучно банально - сидеть как под арестом, в город выйти стремно.
Идею кинула Джин Сиберг - она даже студенткой не была, а только после школы приехала присмотреться, и вроде кто-то знаком ей был из наших, ну а когда вояки объявили осадное положение, она в кампусе так и осталась. Сначала наши девчонки ее предложение подхватили, затем и парни тоже - даже не столько из любви к ниггерам, как ради того, чтоб воякам вставить пистон. Ну и наше студенческое братство куда более демократично, чем у британцев - где, как я слышал, старшекурсники к младшим ведут себя, как сержанты у вояк. Да и что сложного - купить съестного, чтоб легко упаковать, как печенье, галеты, шоколад, и собраться толпой. Ведь не будут же в нас стрелять, как во вьетконговцев?
У ограждения поначалу лишь пара охранников ходила - но нас увидев, они шум подняли. Так что когда мы всей командой к колючке подошли, вояк прибежало уже с десяток. Все до зубов вооруженные, как будто собрались идти на Москву - орут, стволами и штыками размахивают. Ну а нам весело - что они нам сделают? Мы строем собрались, как на спортивном параде, и первый ряд локтями сцепился, не растащить - а из-за их спин через ограду посылки бросают. Вояки бесятся, орут - а мы смеемся и бросаем.
Почти все перебросать успели - когда вояк набежала уже целая орава, и они уже не кричали бестолково, а напали на нас, как на коммуняк! Били прикладами в головы, разбивая в кровь, упавших били ботинками. Джин и еще кто-то из девчонок вперед выступили, руки раскинув и крича - что же вы делаете, эсэсовцы! А солдат ее штыком, в живот!
Она заорала - так, что все оцепенели. Даже для бешеных вояк это оказалось чересчур - они на шаг отступили, но нас держат на прицеле, как врагов. Появился офицер и стал командовать. Джин и еще нескольких, кому больше всего досталось, в госпиталь - ну а остальных, под арест. Сунули в какую-то камеру, держали там сутки - а после выпустили, без всяких объяснений.
И еще таскали на допросы - и к нашему университетскому начальству, и в полицию, и кого-то даже в КРАД. Но университетские, похоже, сами воякам очень не сочувствовали, полиция тоже ничего серьезного нам предъявить не могла, ну а приписать нам любовь к коммунизму, вы смеетесь?
Проблемой было, стадион привести в порядок. Ну и Эстафета этого года вошла в историю с именем Кровавой. Хотя на самих состязаниях ничего такого не было отмечено!
Полковник Уильям Кун (прозвище Шикарные Усы), командир боевой группы 101й десантной дивизии. Де-Мойн, 24 марта.
Если поручили армии выполнить работу полиции - то не обижайтесь, что попутно на вашей кухне перебили посуду! Армия в иной манере - работать не умеет.
Официальный приказ исполнен - грабежи и погромы прекратились, в городе порядок и покой (как на кладбище). Однако неофициально было указано, что вы должны показать нашему обществу (не помоечным ниггерам, а белому среднему классу), лицо Армии Соединенных Штатов - героя и защитника свободы. А не подонка или неудачника - Уилсон со своими идиотами нанес имиджу военной службы больше вреда, чем коммунистический агент! После его эксперимента, не только коммуняки и европейцы (на мнение всяких азиатов плевать), но и упомянутые белые избиратели уже смотрят как на лузеров - на парней в мундирах. Мы на вас надеемся - и ждем успехов. И как теперь доложить?!
На Юге все было бы гораздо проще. Где белый, болеющий за ниггеров, это нонсенс: даже подозрение в этом, огромный удар по репутации. И устрой я там кровавую баню, чтоб черные трупы на улицах штабелями - мне бы за это местное общество цветы поднесло, с поздравлением! Ну а тут в Айове - у черномазых полно дружков из приличного общества: моих парней уже называют эсэсовцами, карателями, палачами НКВД. И что после скажут в Вашингтоне - полковник, вы справились просто блестяще - о генеральских погонах и пенсии можете забыть!
Главный виновник, капрал Пирс, в рапорте указывает - он штыком не колол, а размахивал, чтобы отогнать толпу - ну а эта (вычеркнем неприличное слово) сама напоролась, лишь слегка порезавшись. Можно поверить - судя по тому, что мисс Сиберг в тот же вечер в госпитале дала очень злое интервью репортерам (и на фото оттуда же, выглядит вполне живой и бодрой) - а проникающая колотая рана в живот, это если не смерть, то минимум несколько суток на ее грани... но попробуй объясни это штатским - студентам, и читателям Регистра? Так что, придется прикрывать свою задницу от последствий. Капрала Пирса показательно наказать... пока дисциплинарно, а дальше посмотрим. В официальном рапорте наверх указать успехи - и дать оценку тому прискорбному эпизоду, как провокации сообщников негрокоммунистов. При которой мои солдаты действовали строго по Уставу... даже более мягко, поскольку никто ведь не был убит? И все же, дать некоторые послабления - например, выпустить со стадиона женщин и малолетних, сколько их там найдется? И белых тоже, будем справедливы - но этих не на волю, а передать местной полиции, пусть сами разбираются, кто и в чем виноват - благо, записи есть, кого и за что. И потребовать от властей штата, чтоб решили вопрос с кормежкой арестованных - или наша дивизия обязана еще и ставить на довольствие эту ораву?