В классических колодах Таро теме созвучны старшие Арканы Сила и Дьявол. Соответствующие им изображения рождают ассоциации с определённым характером сексуального контакта, но в большей мере способствуют разнообразным аллегориям на тему.

На рисунках мастеров XV века неоднократно обыгрывается сюжет взаимодействия человека со львом. Это животное в большинстве магических и художественных традиций служит одним из самых распространённых символов силы, могущества и власти. Сражение с этим хищником считается проявлением силы духа, а иные способы взаимодействия с ним – фактором избранности и истинного могущества.

Однако на каждом из изображаемых художниками сюжетов характеры этих контактов разнятся.

Так, в период 1496–1497 гг. Альбрехт Дюрер создаёт гравюру «Самсон, раздирающий пасть льва». Её сюжет призван породить ассоциацию с борьбой, а также с проявлениями физической мощи и силы духа. В изображении звучит мотив понимания человека как «венца творения», то есть существа наивысшей земной природы. Также в этом сюжете читаются отсылки к симпатической магии: шкура, наброшенная на плечи Самсона, подчёркивает его силу, ничуть не уступающую силе настоящего льва.

Поза «наездника» верхом на льве много позже была задействована в сюжете старшего Аркана Вожделение колоды Алистера Кроули, провозглашающего победу сексуальной силы как одной из основ человеческой природы.

В искусстве особенно остро отражаются сквозные сюжеты, олицетворяющие дух эпохи, подобно, в частности, сюжету о взаимодействии человека со львом, как олицетворением мощи животной природы. Сюжеты о Геракле, заимствованные из греческой мифологии, представляют историю о борьбе человеческого духа в прогрессии, поэтому нет ничего удивительного в том, что именно этот характерный сюжет задействован в Аркане Сила.

А. Дюрер. Самсон убивает льва. Гравюра. 1496–1497 гг.

Джованни Беллини. Женщина со львом. Рисунок. 1470 г.

На рисунке Джованни Беллини, к творчеству которого Дюрер обращался в начале своего художественного становления, изображена женщина, держащая за пасть льва, и настроение этого сюжета скорее игривое. В нём прослеживается явная аналогия с другим полотном мастера «Мадонна с младенцем».

Тема регулирования здесь звучит не в контексте управления, но как элемент заботы. Теоретики арканологии в большинстве своём интерпретируют Аркан Сила именно так, в основном сходясь во мнении о некоем «урегулировании». Считается, что здесь изображена женщина, поправляющая львиную пасть; и, таким образом, сила воспринимается не как физическое действие, но как забота. Речь в Аркане идёт о духовной борьбе, что гораздо ближе соотносится с сюжетом мадонны с младенцем. Со старшим Арканом Дьявол всё иначе. Его «животная» составляющая очевидна по внешним и характерным показателям, а сексуальность, разврат, страсть и все прочие плотские составляющие свойственны Дьяволу в большей мере, чем всем прочим неземным существам. Характерно, что в связи с упомянутыми качествами Дьявол воспринимается как животное, однако самих себя люди с животными не равняют, несмотря на то, что свойственные Аркану XV качества присущи и всему человечеству.

В Аркане Сила сражение «за» или «против» животного начала происходит между человеческим существом и зверем, и они при этом разделены. В Аркане Дьявол иначе: здесь животное начало объединено с человеческим и демоническим. Образ Дьявола Бафомета, характерный для большинства классических колод Таро, а также изображения этого персонажа на иных носителях нередко имеют явно выраженное животное начало, а соответствующая ему тема секса, проявляющаяся при столь откровенном обнажении своей подноготной, звучит особенно ярко.

Джованни Беллини. Мадонна с младенцем

Таким образом, мы видим два визуальных воплощения разных типов проявления так называемой животной сексуальности. В случае Аркана Сила она выражается в желании управлять или сражаться с животным началом, а в Аркане Дьявол – как нарочитая и отчасти горделивая демонстрация своей животной составляющей, но зачастую и несчастливо вынужденная откровенность.

В сексуальном контексте старшие Арканы Таро Сила и Дьявол прочно заняли почётное место борца и творца на полях страстей соответственно, и, в сущности, их интерпретации сводятся к конфликту телесности и неравенству партнёров. Примечательно, что первая трактовка исходит из метафизических свойств Аркана и символизма животной силы, а вторая основывается на молве о природе силы Дьявола и ассоциациях, связанных с его изображениями.

Представленная в различных иносказательных формах близость людей и животных находит отражение в легендах и преданиях многих народов, являясь частью мифологии и культуры на разных этапах развития общества. Миф о вожделении, которое греческая царица Пасифая испытывала к быку, и о явившемся миру вследствие этой «любви» существе Минотавре – отнюдь не единственное яркое воплощение в искусстве проявления животных страстей.

В частности, в сказках сексуальная тема никогда не бывает представлена напрямую, но то, что может быть неоднозначно понято ребёнком, взрослый прочтёт между строк. Так, например, возлюбленные, «перекидывающиеся» из животного в человека, а затем вновь принимающие звериное обличье, – один из самых распространённых сказочных сюжетов. Взаимоотношения «девиц-красавиц» со зверьём, уносящим их в леса. Дикие животные, а на самом деле оборотни, охраняют их и верно им служат. В этих, мягко говоря, сложных отношениях явно звучит сексуальный мотив.

Тотемизм, едва ли не первое в мире осознанное духовное направление, заложившее основу мифов о сверхъестественных силах животных, со временем принимает неожиданные и неоднозначные формы.

Издревле значительную роль в божественном пантеоне занимают рогатые боги, они – центральные персонажи мифологии разных народов, и известны прежде всего, как хранители природы, благоволящие охоте и сельскому труду.

Кельтский бог Цернунн считался владыкой подземного мира, связанного с перерождением, соответственно, отражённом в циклах природы, переживающих ежегодный круговорот. В сохранившихся изображениях этого божества прослеживаются космологические мотивы, однако в большинстве своём рогатые божества, существовавшие в разных культурах, почитались как силы, отвечающие за культ плодородия.

Этот мотив мифологии тесно сопряжен с человеческим бытием и во все времена в том или ином виде существовал фактически повсеместно, будучи связан с деторождением и, соответственно, с сексом. Оттого многие обычаи времён язычества, частично дожившие и до наших дней, насыщены ритуалами с чёткими сексуальными мотивами.

Например, ритуал «оплодотворения земли», служивший обеспечению богатого урожая и заключавшийся в том, что мужчины отдавали своё семя земле в поле. Кроме того, в мифах земледельческих народов мира известны церемонии подношения матушке-Земле, осуществляемые в определённые дни и часы. В этих отправлениях прослеживаются астрологические мотивы, также известные с древних времён в различных мировых культурах, и заметно ещё частично сохраняющееся наследие тотемизма. Люди ощущают себя буквально родственниками или детьми отнюдь не человеческих существ…

Однако всё это благолепие со временем преображается до полной неузнаваемости. Рогатый бог из жизнетворца превращается в главного врага человечества Дьявола, а Земля, мать-Земля, подвергается поруганию и фактическому уничтожению в угоду «прогрессивной науке». При этом в обиходе остаются такие определения, как грех, блуд, святотатство. Колдовство, магия, их адепты – ведьмы, знахари, колдуны – выравниваются по одной линии, как выставленные на заклание агнцы, не в силах противостоять ни прогрессу, ни агрессивному напору ослеплённой толпы.