По пути в Обитель Устроителя, основное место проведения поединков, Милан просвещал меня насчет особенностей местного законодательства в части дуэлей. В целом, примерно то же, что у нас, но значительно проще и быстрее. Например, уведомление заинтересованных лиц возложено на самих участников, а не на старцев, видоков или кого-то ещё. У нас старшим родственникам или вождю, смотря кому опоясанный служит, обязан сообщить представитель власти (тиун, староста или иной чиновник), для чего ему даётся срок в два дня. Между брошенным вызовом и самим поединком должно пройти не менее недели, чтобы стороны остыли, а более опытные родичи успели вмешаться.

Здесь на всё про всё даётся три часа, и то срок часто нарушается. И не только срок, положения закона соблюдаются лишь тогда, когда они удобны.

— Нам повезло, что ступени у Живопыра с Долгарем одинаковые, — пока сидели, просвещал Милан. — Когда разные, старцы могут и срок потянуть, и проверки назначить. У вас ведь тоже через одну разрешено?

Иными словами, третья ступень может сразиться с пятой, но не с шестой. Причем с большой вероятностью на гридня с пятой наложат ограничение: божье сплетение ослабят, оружие дадут качеством похуже или ещё что.

— Верно.

— Во-от, — посмотрев по сторонам, он понизил голос. — Ещё хорошо, что Горюновы с Веткиными не больно сильны, воев у них не много. Иногда случается, что помрет какой на поединке, а его родня к видокам приходит — почему не отговорил? Их отговоришь, как же!

Прекрасно его понимаю. Молодых гридней, что называется, закусивших удила, не остановить. Лично я сходу могу предложить всего один способ умерить их пыл:

— Замены допускаются?

— Допускаются, но сам понимаешь… — он поморщился и не закончил.

Осуждать ремесленника, выставившего вместо себя бойца, никто не станет. Он мирным трудом живёт, какие к нему претензии? Иные требования к живущим мечом, им подобный шаг (без очень-очень веской причины) репутацию разобьёт вдребезги. Восстанавливать её придется сложно и долго.

— Идут.

Первым явился Живопыр Веткин с командой поддержки из четырех опоясанных и двух отроков, пришли они в сопровождении старца. Старец повелительно указал им рукой на дальнюю сторону поля, после чего подошел к нам и принялся обсуждать с Миланом тонкости предстоящего поединка. Я внимательно слушал, изредка уточняя непонятные моменты. Здесь тоже проверяли поединщиков на наличие Тьмы в организме, но, кроме того, осматривали оружие, нет ли яда. У нас такой осмотр посчитали бы оскорблением и признаком недоверия, его проводят в исключительных случаях.

Зато стимуляторы можно употреблять любые, лишь бы к темным не относились. Чем и воспользовались оба участника, без стеснения закинувшиеся составами за пару минут до поединка. Долгарь Горюнов тоже пришел вместе с роднёй, они расположились на другой стороне ристалища и мрачно сверлили взглядами команду поддержки оппонента, те отвечали им не менее свирепо. Поссорились молодые воины, конечно, из-за бабы. Живопырь попытался подкатить к нынешней пассии Долгаря, тому подкат не понравился, он высказался, Живопырь ответил… Они, насколько я понял, и прежде сталкивались, сегодняшние оскорбления просто легли на старые счеты.

Наблюдателей набралось порядочно. Поединщики сотоварищи, старец с двумя послушниками, пяток дружинников Обители, причем один, судя по ощущениям, принадлежит к старшей дружине, то есть гарантированно опытен и силен, ещё десяток зевак подтянулось, увидев, что происходит нечто интересное. Это хорошо, большое количество свидетелей обеспечивает законность. Конечно, в случае судебного разбирательства в первую очередь позовут нас с Миланом, но в случае расхождения наших показаний обратятся к остальным присутствующим.

Перед началом соблюли формальности. Старец громко вопросил, не возражает ли кто против предстоящего боя, и если да, то по какой причине. Таковых не нашлось, поэтому участники и главные видоки подписались в бумаге, что закон соблюден, схватка проводится по правилам. Затем Живопыр и Долгарь встали на отметках, а мы с Миланом и помощники судьи разместились в четырёх углах, положив руки на каменные столбики.

По указанию старца я принялся вливать энергию в артефактную систему, предназначенную для ограждения поля боя от влияния извне. Пару мгновений спустя вокруг нас семерых возник прозрачный щит, вздрогнул, налился белизной. Всё, теперь никто посторонний в схватку не вмешается. Щит, конечно, можно проломить, он не выдержит заклятий седьмого круга или выше, но тогда поединок мгновенно прекратится. В то же время, смотреть барьер не мешает, так что, если вдруг кто-то из участников применит нечто запрещенное, его действия сразу заметят.

Старец, оставшийся на краю поля, на равном расстоянии от поединщиков, наложил на себя личную защиту и скомандовал:

— С божьей волей — начинайте!

Оба придурка… Так, стоп. По местным меркам, у обоих имелись веские причины для драки, да и сам я неизвестно, как бы действовал на месте каждого. Поэтому с моей стороны лицемерно обвинять их в глупости. Короче, Живопырь и Долгарь стояли на второй ступени, и были пусть молодыми воями, но не новичками. Драться умели и, не исключено, в поединках чести уже участвовали.

Первым делом они набросили личные защиты, благо, расстояние позволяло. Пятьдесят шагов, стандартная дистанция. Теоретически поединщики, находясь на второй ступени, могли бы приласкать противника чем-то объёмным, на практике же шансы навредить врагу минимальны. И создавать заклятья долго, и урон слабый. Площадные заклинания с хорошим уроном осваиваются начиная с четвертой ступени, на более низких ничего опасного нет.

Да и дальнобойного, в общем, тоже нет. Могу припомнить только Огненную и Воздушную стрелы, но они довольно долго создаются. Рабочая дистанция для первых трёх ступеней не превышает двадцати пяти, ладно, тридцати шагов. Даже не особо опытные гридни эти тонкости прекрасно знают, поэтому нет ничего удивительного, что Живопырь и Долгарь пошли на сближение. У них других вариантов действий, по сути, не имелось.

Поступили они примерно одинаково. Один, едва вышел на приемлемую дистанцию, бросил Огненную Сферу, другой почти сразу метнул во врага Огненную Цепь из трёх звеньев. Обучались они по схожим методикам, и даже внешне чем-то напоминали друг друга. Оба русоволосые, бородатые, одетые в похожую одежду из грубой зеленой ткани, вооруженные мечами одной длины и ковки. Только Живопырь слегка повыше и амулетов у него побольше, а Долгарь более коренастый. Если бы меня спросили, на кого ставить, я бы затруднился с ответом — видимых преимуществ ни у того, ни у того нет.

Первые заклятья, как и ожидалось, вреда не причинили. Следом в дело снова пошел огонь, и тоже без особого эффекта — оба оказались достаточно ловкими, чтобы от большинства заклинаний уклониться, а оставшуюся часть успешно остановили личные щиты. Другими стихиями или мороками они, похоже, не владели. Про модификации тела пока сложно сказать что-то определенное, но, если таковые и имелись, далеко они не зашли, иначе бойцы скакали бы намного шустрее.

Наконец, в ход пошли родовые ухватки, и поединок сразу стал интереснее. Улучив удобный момент, Живопырь создал необычный, тускло-багровый Лепесток, который с некоторой натугой метнул во врага. Лепесток нельзя накачать силой сверх определенного предела, но, похоже, Веткины нашли способ обойти ограничение.

Создавалось заклятье относительно долго, у Долгаря было время подготовиться. Метод противодействия он избрал, на мой взгляд, странный. Вместо того, чтобы просто увернуться (и время, и дистанция позволяли это проделать), он зачем-то остался на месте, до предела укрепив личный щит. Лепесток самонаводящийся? Бред, быть того не может. Тогда зачем?

Единственное логичное объяснение, пришедшее мне в голову, заключалось в привитых во время учебы рефлексах. Или в понтах. Но понтоваться во время схватки насмерть будет только полный дурак, а эти двое на дураков не походили. Значит, скорее всего сейчас на поле боя сошлись бойцы, которых условно можно назвать моими антиподами. Мы, Острожские, строим стиль на ловкости, гибкости, скорости, быстрых точечных ударах. Веткины и особенно Горюновы, судя по их представителям, делали ставку на силу и выносливость. Тогда регенерация у них должна быть бешеная.