От усов у меня действительно одно название, признаю. Не растут почему-то.

В общем, народ в сомнениях. Сейчас, судя по доходящим репликам, расспрашивает моих попутчиков, кто есть Тихомир Острожский и правда ли, что он в четырнадцать лет пояс получил. Наверняка ведь потом ещё и проверить на крепость захотят. Баек придумают, Избранным назначат… локального масштаба.

Шутки, конечно, шутками, но чужое внимание напрягало. Когда люди чего-то не понимают, когда видят нечто, не укладывающееся в понятные рамки, они нервничают. А когда люди нервничают, они, не как та овчарка из анекдота, не потеют — они пытаются странность объяснить в привычных понятиях. Причем делают это с немалой долей агрессии. Так что, похоже, репутацию «молодого да раннего» лучше оправдать.

— Не слышал — мы тут надолго застряли?

— Азгут, вроде, говорил, кого-то дождёмся и в Новгород поедем. Ха! Так он, небось, ту подмогу имел в виду, — сообразил Стоян. — С ней поедем. Или бояре решат сначала по врагам своим ударить?

— С чего бы им?

— Если бойцы есть — чего ж не ударить? — логично возразил приятель. — После всего, что эти здесь натворили.

Я оглядел потрепанную усадьбу. В принципе, у любого нормального человека, чей дом почти разрушили враги, возникает естественное желание сходить с ответным визитом. Так что предположение имеет право на жизнь.

— Весела Желановна будет против. Зачем бы нам в чужие разборки влезать? И без того в Новгород опаздываем, в пути задержались.

— Угу. Славы не получишь, добычи не возьмешь, — согласился Стоян, и перевел тему. — О, боярышни идут! К нам, что ли?

Боярышни, то есть Дарина и Пожега, быстро сдружились. Или не сдружились — кто её разберет, загадочную женскую душу, особенно подростковую. Может, им просто поговорить больше не с кем, потому что других сверстниц равного статуса поблизости нет. В любом случае, девушек часто видят вместе, они над чем-то хихикают, что-то или кого-то обсуждают, делятся мелкими секретами и в целом производят впечатление хороших подружек.

Единственная дочь погибшего младшего брата Радогоста и Волота, Дарина находилась в сложной ситуации. От отцова наследства осталось немногое, да и изначально было его всего ничего. Следовательно, хорошего приданого за девушкой не дадут. Вместе с тем, по происхождению она принадлежала к вятшему роду, лишь на одну ступень ниже княжеского, что диктовало особые условия воспитания и обучения. Ну и подбора спутника жизни. Нашли вроде бы одного, уже сговорились, но, во-первых, сама Дарина устроила скандал, напрочь отказываясь идти замуж за кандидата, во-вторых, обстоятельства изменились, и Хвостовы в союзе с родом жениха больше не нуждались. Повезло девушке — если б необходимость сохранилась, родня строптивицу продавила бы.

Та история имела весомые последствия. Верхушке рода не понравилось, что какая-то пигалица посмела иметь собственное мнение по поводу их планов, поэтому наказание последовало незамедлительно. Девушке урезали содержание, наложили ряд иных запретов и напоследок пригрозили отправкой в Обитель — не в столичную, а в малую, в совершенной глухомани. Дарина, будучи девицей неглупой, угрозу восприняла серьёзно. Поэтому надрывалась, развивая сплетение, и проводила дни напролёт в лечебнице, изучая доступные ей источники информации. Успехи в учебе должны повысить её ценность в глазах старейшин или, при самом худшем сценарии, позволят где-нибудь пристроиться под защиту. Талантливые лекарки всегда нужны.

Вот интересно — что ж там за жених такой, что боярышня насмерть уперлась, жизнь готовилась себе поломать? Их же с младенчества воспитывают с пониманием, что рано или поздно придется выйти замуж в интересах рода. Неординарная, должно быть, личность…

В любом случае, нашему приезду Дарина обрадовалась. Для неё возможность присоединится к свите старейшины Обители, пусть и чужой, или хотя бы просто подтянуть знания по целительству фоновым путём — это шанс.

— Слышали уже? — не дойдя десяток шагов, обратилась к нам Пожега. — Скоро в Восходний поедем!

— Точно?

— Точно-точно! — успокоила Стояна Дарина. — Дядя Волот сказал, дед Гордей здесь не задержится. Посмотрит, что да как, и нас до столицы проводит.

— Нас? — уточнил я.

— Я с вами еду! — улыбка девушки стала ещё шире, ещё довольнее. — Бабушка письмо прислала с вестником! Пишет, что мне разрешат к Златовласой ходить!

Стоян наморщил лоб, почесал в затылке для стимуляции умственной деятельности. Принятые меры помогли вспомнить:

— Ваша Златовласая — она как наша Исцеляющая? Лечить учит?

— Не только, — первой дала справку Пожега. — Ещё она зверей защищает, словно наш Лесной Князь, и за растениями ухаживать учит.

— Повезло березовцам, — вздохнула Дарина. — Целых пять Обителей!

— Ну, в Мстиславле их вообще восемь!

Меня же заинтересовало другое.

— А кто четвертый? Про Тишайшего слышал, про Устроителя, про Златовласую ты сказала. Кто ещё?

— Сказитель, — ещё тяжелее вздохнула боярышня. — Его дом на западе стоит, на границе с Черниградом. Поговаривают, старейшины Сказителя от Восходнего отложиться хотят и к Черниграду перейти. И, честно сказать, пользы от него не особо много. Я слышала его учеников, то, что они делают, это, конечно, сказка великая, никогда такой красоты не видела. Будто на небе побывала. Только учиться — долго, на чудищ не действует, из людей тоже не каждый позволит на себя морок наложить. Вот и получается, что Обитель, конечно, есть, полноценная, люди в неё идут, но лучше бы её другой бог поставил.

— Подожди, — сообразил Стоян. — Так у вас воинских богов вовсе нет?

— Неа. Ни одной со ступенями, только круги.

Забавно получается. В княжестве четыре Обители, причем сферы деятельности каждой хотя бы в чём-то пересекаются с коллегами. Тишайший любит хитрость, обман, отвечает за ростовщическую деятельность и торговлю, наверняка контролирует криминал на своей земле и лезет в сопредельные. Он неминуемо сталкивается с Устроителем, больше ориентированным на помощь ремесленникам и потому заинтересованным в твердой власти и соблюдении законов. Причем Устроитель тоже торговле не чужд, только не на глобальном уровне, а на местном. На его «полянку», в свою очередь, обязательно должна залезать Златовласая, которая, по словам Дарины, готовит мастеров, связанных с растениями. А растения — это, в том числе, выращивание домов, крепостей, дорожное строительство. Не всегда и не везде, камень тоже часто используется, но тем не менее.

Полагаю, Сказителя гнобят, потому что он является аналогом Тишайшего. Две Обители со схожими концепциями неминуемо должны были схватиться, одна из них проиграла и с тех пор во всех смыслах находится на задворках. Возможно, что их сепаратизм проистекает из того же источника, хотя утверждать не возьмусь — мало данных.

— Как же вы без воителя-то? — тем временем расспрашивал Стоян.

— Да держимся, — неопределенно повела плечом Дарина. — Заклятья огненные, они ведь во всех столах есть. Опоясать любой старец может, у нас в основном Устроителя зовут или Тишайшего. Кто хочет, тот к соседям едет на учебу, вот хоть к белозерскому Защитнику. Я не знаю, тебе об этом с гриднями надо говорить.

— Поспрашиваю их, — согласился тот. — Хочу узнать, как выкручиваетесь. У вас же две границы темные.

— На самом деле только одна, восточная. На севере чудь живет, у них тоже Обители стоят, князья правят. Между нашей землей и ближайшим чудским княжеством темный лес полосой, но, говорят, он не шибко велик.

— Мы, когда к вам ехали, темный лес видели. Там деревня неподалеку стоит, в ней люди живут, обычные пахари. Часто такое встречается?

— Не особо, хвала богам, — с нахмуренным лицом ответила мне девушка. Признаваться в том, что в княжестве появилась чернота, ей не хотелось, но и пойти против правды она не могла. — Если боярский род пресекся или помещики ушли, а на их землю никто не сел, то защитить её некому. Тогда-то тьма и прорастает.

— И многие уходят?