— До конца лезем! — произнес я, глядя на ближайшего барана. — В самый конец, туда точно никто не полезет проверять.

— Добро! — отозвался Шут.

Ползти пришлось по старому дощатому полу, который был смачно измазан экскрементами парнокопытных пассажиров. Вонища, конечно, была еще та. Ради чего не пойдешь, когда ситуация того требует?

Пока мы пробирались, те блеяли, топтались, толкались. Нужно было их расталкивать в стороны, что получалось не всегда. Один, особо упрямый, даже попробовал боднуть Пашу рогами, но тот хорошенько двинул барана кулаком в бок. Тот как-то сразу понял, что выяснить отношения с двуногими, которые почему-то решили стать четвероногими, больше не стоит. Добравшись до противоположного борта, мы замерли. Оружие на всякий случай держали наготове.

Снаружи слышались голоса. Смех.

Лязг металла, грохот. Блеяние.

Спустя минуту, хлопнула дверь. Взревел двигатель — судя по всему, первую машину проверили и пропустили дальше через шлагбаум. На все ушло минуты три-четыре, не больше. Теперь была наша очередь.

Снаружи снова раздались голоса. Чей-то возглас. Хлопанье дверей — судя по всему, в кабине было двое. Некоторое время, кроме блеяния не было слышно ничего. Затем лязгнул металл открываемого борта. Машина вздрогнула.

Сбившиеся в кучу бараны и овцы надежно скрывали нас от посторонних глаз. Зато сами мы частично видели тех, кто интересовался условиями содержания парнокопытных конкретно в этой машине. Видимо, возить животных тут было нормой…

Пограничники заглянули внутрь, убедились, что груз исключительно живой. Были ли на него документы сказать сложно, но видимо бойцов все устроило и они быстро потеряли к машине интерес. Борт закрыли обратно.

Вскоре, водитель вернулся в кабину, завел двигатель и мы двинулись дальше. Первая часть моего наспех составленного плана прошла хорошо. Вот если бы еще не отвратительный запах…

— Вот поэтому я и не колхозник! — хмыкнул Паша, глядя на следы жизнедеятельности животных. — Я животных только кушать люблю, а не выращивать!

Примерно минут десять мы ехали не спеша, потом видимо грузовики покатились со склона, направляясь к Карат Чану. А после все-таки сбавили ход — наверняка и тут имелась какая-то проверка.

Мы с Пашей подобрались к краю — благо мелких дырок и щелей в кузове было предостаточно. Общий смысл был ясен — мы остановились в непосредственной близости от самого кишлака. До того самого загона, где уже имелись овцы, было рукой подать, но выбраться из кузова незамеченными было сложно…

Я спешно соображал, как нам это сделать изнутри, но тут Корнеев меня опередил.

— Макс, гляди! — тот показал на засов, который почему-то открывался изнутри. Один был сломан, второй держался на куске ржавой проволоки. — Если ее открутить и вытащить засов, борт сам рухнет. Овцы начнут выскакивать, а там и мы. Под машиной и в кусты.

Идея была хорошая, попробуй там что-нибудь разбери.

Не долго думая, подобрав подходящий момент, Шут отломал кусок проволоки, несколькими вращательными движениями выдернул засов, подергал борт. То же самое я проделал с другой стороны.

Так как наша машина стояла не ровно на дороге, а ближе к левой части обочины, то у нас было некоторое преимущество. К тому же, нас ещё и кабина частично скрывала от посторонних глаз. Наши усилия довольно быстро привели к тому, что вся левая часть борта с грохотом рухнула вниз. Перепугавшиеся бараны и овцы шарахнулись сначала в одну сторону, потом в другую. Один из них не удержался и полетел вниз, потом другой. Грузовик был не высокий, кузов размещался примерно на уровне груди среднего человека.

Задние бараны напирали на передних, поэтому уже через несколько секунд все это кудрявое войско начало бодро спрыгивать вниз. Получалось у них это одновременно смешно и грациозно.

Выгрузка прошла очень быстро. И мы не исключение — пока шум да гам, мы скатились вниз и на карачках заползли за камни, быстро слившись с естественным природным фоном. Для полного успеха еще бы грязью измазаться, но ее не было. Впрочем, мы и так были чуть ли не по уши в овечьем дерьме.

Душманы и крестьяне принялись ловить баранов, ни у кого даже мысли не возникло, что все это произошло не случайно. Через минут десять все закончилось — баранов вернули на место и повезли дальше. А мы, тем временем, закосив под душманов, тихонько отошли в сторону, вновь оказавшись среди овец, только уже тех, что были в загоне.

Ползком добрались до стены, пролезли мимо руин, отыскали там широкую щель. Через нее стало видно, что именно из себя представляет этот скрытый за стенами лагерь.

— Вот черт! — процедил Корнеев, тихо присвистнув. — И впрямь, американцы! А что это за машина такая?

Уважаемые читатели! Мне нужно время подготовить старт для пятой книги и привести черновики в порядок, поэтому следующая глава будет в воскресенье) Не забудьте подписаться на страницу автора, а то пропустите продолжение! Всем спасибо!)

— Даже не знаю, что это такое! — ответил я, разглядывая стоящий метрах в двадцати от стены транспорт светло-коричневого цвета. — Похоже на бронеавтомобиль. Но, какой-то он… Старый!

— Угу. Судя по флагу, американский! — предположил Шут. — Как они его сюда пригнали?

— Ну не морем же, и не воздухом. Тут же дорог полно. Заключили с правительством Пакистана договор, получили разрешение находиться тут на постоянной основе, ну вроде как у нас военные советники. Все как всегда, взаимовыгодное сотрудничество.

— Чего они вообще тут забыли?

— А во Вьетнаме⁈ Они же как мухи на говно слетаются!

И вообще, давно замечено, где Америка, там неспокойно. Только почему-то этого никто не замечает! — добавил Шут, чем попал в точку. Очень хорошо попал, а чем дальше, тем таких случаев будет больше. Особенно в двадцать первом веке. Впрочем, как я уже говорил, в политике не разбираюсь. Говорю то, что вижу и слышу. Хотя, какая разница? Продолжать этот разговор мы не стали. А что касалось бронеавтомобиля, то скорее всего, стоял он тут, чтобы в случае возникновения опасной ситуации, пиндосы могли бы прыгнуть на колеса и сбежать.

Осматривая дальнюю часть лагеря, в большом сарае с открытыми воротами, я заметил хорошо знакомый мне знакомый нос бронетранспортера. Вот только расцветка у него была какая-то странная.

— Смотри, откуда у них БТР-70? — заметил Шут, глядя в ту же сторону. — Неужели подбитый откуда-то притащили и пытались починить?

Как раз в этот момент кто-то со скрипом приоткрыл и вторую половину ворот. Теперь стало видно, что это не стандартный БТР-70, а его ближайший сородич, только уже не советского производства. Был у Союза такой момент, продавать некоторые свои военные разработки куда попало. С правом на производство. В Китай, в том числе.

— Это не наша «семидесятка»! Кажется, это Румынский ТАБ-77! — догадался я, опознав транспорт. — Практически то же самое, но с небольшими отличиями. Движок другой, вооружение, рация… Ну и камуфляж ему тоже поменяли.

— Сдался он им⁈ Чтобы душманы на бронетранспортерах разъезжали, это даже не смешно. Им только на ослах и верблюдах по кишлаку ездить. Может, его на металлолом притащили? — фыркнул Корнеев. — Гляди, грязный весь. Левое переднее колесо отсутствует. Явно, давно не используется. Скорее всего, машина даже и не на ходу.

— Похоже на то, — согласился я. — Наверное, пакистанцы просто перекупили у румын и духам продали! А те до ума довести не смогли. Вот он и стоит, ржавеет!

Я давно заметил, что у некоторых народностей Средней Азии, особенно у сирийцев и курдов, как-то не очень с руками. Помню, как во время очередной командировки в САР, наше Министерство обороны передало правительственным войскам ЗРК комплекс «Панцирь С-1», так они ему рога быстро свернули. Потом полгода пытались починить с помощью молотка и топора, но это дело у них естественно ни к чему не привело. В итоге с комплекса просто сняли все вооружение и бросили, предварительно накрыв маскировочной сеткой. Там он полгода и ржавел, никому не нужный. А потом, видимо кому-то все-таки попался на глаза, потому что в него дрон прилетел. Ну и все, так Панцирь и закончил свой короткий и бесславный боевой путь.