Они выбрались наружу.

Первая мысль — неужели засада⁈

— Всем внимание! — скомандовал майор, осмотревшись по сторонам. — Оружие держать наготове!

Однако было тихо и ничего не предвещало беды. По ущелью летали какие-то птицы, шумел легкий ветерок. Не было ни намека на то, что где-то здесь скрывается коварный противник. Обвал вполне мог быть и естественным, по вине природы.

Вообще, подобное на дорогах в горной местности явление абсолютно нормальное — часто случались обвалы, которые кому-то приходилось убирать. Либо местным жителям, либо бойцам правительственных союзных войск, либо советским солдатам.

Безусловно, часто случалось и так, что каменные завалы подобные этому, были частью хитроумно спланированных душманами засад. Но в этом случае, вроде бы, ничего похожего на засаду не было.

После быстрого осмотра выяснилось, что разобрать каменный завал своими силами не представляется возможным. Бронетранспортер может и пройдет, а вот остальная техника точно нет.

— Связь мне со штабом организуй! — приказал Селиванов сержанту-связисту, когда они вернулись к машине.

— Есть! — отозвался тот, принявшись разворачивать «Р-159».

Менее чем через пять минут связь была налажена.

— Бархат! Бархат! Я Стрела! — начал майор. — Как меня слышно?

Через несколько секунд раздался искаженный помехами голос:

— Слышу тебя, Стрела! Что там у вас?

— Колонна встала на тридцать шестом километре, недавно в ущелье случился обвал. Дальше самостоятельно двигаться не могу. Разобрать завал или проехать сквозь него не представляется возможным. Следов вероятного противника не обнаружено, на засаду не похоже. Какие мои дальнейшие действия?

— Так, Стрела, не суетись! — раздалось из наушников. — Сейчас решим, что с вами делать! Будьте начеку!

И верно, не прошло и пяти минут, как из наушников донеслось:

— Стрела, я Бархат. Слушай внимательно! Откатитесь назад, там на тридцать третьем километре есть развилка, ведет на юго-восток, к реке. Вдоль нее проходит дорога, по которой мы ранее перегоняли сломанную технику. Места открытые, противника там нет. Три дня назад разведка проверяла, все было в норме. Пройдете по дороге, объедете завал и вернетесь обратно на маршрут. Дорога там плохая, но проходимая. На всякий случай будьте наготове, но в бой не вступать. Прорываться. Я отправлю в ваш район звено Ми-24. Стрела, как меня понял?

— Принял, Бархат! Выполняю!

Закончив сеанс связи, Селиванов передал наушники сержанту, а сам дал команду водителям разворачивать колонну.

Достаточно быстро вернувшись назад километра на три, на развилке свернули направо к горной реке что, судя по карте, шла всего в двух километрах ниже. Первым шел БТР-70, за ним УАЗ, потом грузовик сопровождения, специальная аппаратная и второй УАЗ. Дорога была относительно нормальной, хотя скорость движения заметно упала. Тем не менее, около двадцати километров в час, они двигались. СА-9 нещадно трясло, было достаточно душно, несмотря на открытую вентиляцию салона.

Добрались до реки быстро. Свернули направо и двинулись вдоль реки, по старой каменистой дороге. Места тут были красивые, но пустые. Бойцы охраны даже немного расслабились — из штаба же доложили, что противника здесь не обнаружено. Раз доложили, значит, так и есть.

Но примерно через десять минут такой езды, все резко изменилось.

Внезапно, откуда-то сверху раздался знакомый свист, шипение. В сторону бронетранспортера полетела реактивная граната, судя по всему, выпущенная из РПГ. Дымный след оборвался достаточно быстро — она попала точно в цель — семидесятка вспыхнула, словно спичка. Грохнуло знатно. Из всех открытых люков полыхнуло пламя. Нескольких бойцов, что сидели на броне, раскидало в стороны, словно букашек. Оглушительный звук взрыва эхом разнесло во все стороны.

Тут же с двух сторон затрещало стрелковое оружие.

— Твою мать! Засада! — рявкнул Селиванов, схватившись за автомат. — К бою!

Как тут прорываться, если дорога узкая, а головная машина все перегородила?

— Я так и знал! — пробормотал старлей.

Колонна тут же встала. Со всех сторон раздалась плотная стрельба.

Выскочив из спецаппаратной, они заняли позицию у камней.

Уцелевшие после взрыва бронетранспортера солдаты, спешно покидали технику, торопливо занимая укрытия. Но удалось это далеко не всем. Последний УАЗ обстреляли очередью из пулемета, отчего тот уткнулся в задницу СА-9, едва не перекрыв проход. Грузовик сопровождения почти сразу расстреляли из разнообразного стрелкового оружия, часть бойцов осталась внутри. Били наверняка. Затем началась позиционная стрельба.

Командиры отделения пытались организовать грамотный отпор, но противников оказалось слишком много, стреляли сразу с нескольких направлений, а укрытий особо и не было.

Водитель специальной аппаратной попытался вывести машину из засады, но проехав всего несколько метров, застрял между камней на обочине и горящим бронетранспортером. Первая же очередь по кабине остановила все попытки эвакуировать СА-9 из опасной зоны, а водитель так и остался на своем месте.

Сам майор вместе со старшим лейтенантом и «постовиком», пытались вести огонь из своей машины, но тщетно. Заместителя срезали почти сразу, тот едва успел вскрикнуть, как получил сразу три пули.

Не прошло и двух минут, как практически всех солдат ликвидировали, или зажали в укрытиях. Грузовик сопровождения, в кузове которого еще оставались люди, подорвали выстрелом второй реактивной гранаты.

— Живо в салон! — приказал майор, кинув взгляд на шифровальщика.

Тот словно вихрь залетел внутрь — только пули застучали по металлическому корпусу. СА-9 не была бронированной.

Снаружи еще раздавались выстрелы, но постепенно становилось тише. Было ясно, что защитников почти не осталось. Засада была организована грамотно, в удачном месте — большинство врагов успели пристереляться.

Заперев дверь изнутри, они затаились. Шансов отбиться не было, уехать — тоже. Оставалось только ждать. С минуты на минуту должны были появиться высланные в этот район вертолеты. Нужно только продержаться — душманы трусливые, против штурмовых вертолетов им противопоставить просто нечего.

Да и скорее всего, их атаковали не такие уж и большие силы.

Вероятно, засада была рассчитана как раз на такую вот небольшую колонну. Тот завал в ущелье появился неспроста — кто-то приложил руку к его появлению. Но зачем нападать на такую колонну?

Версия о том, что моджахедам зачем-то понадобилась советская специальная аппаратная, выглядела как-то несерьезно. Да и пришла в голову не сразу. Ведь помимо комплекта аппаратуры, в машине была и техника связи, было оружие. Духи с ней все равно ничего не смогут с ней сделать. К тому же, транспортировка ША проходила в режиме секретности, утечки на сторону быть не могло.

Или могло?

Что если им нужна М-125 «Закат»?

Может оно и так, а может и нет. В любом случае, баррикадироваться внутри грузовика было глупо — брони то на корпусе нет. Если какую-то пулю корпус и остановит, то пулеметная очередь прошьет ее, точно фольгу. Машину могли подорвать из ручного гранатомета, коих у душманов было полно, но почему-то до сих пор этого не сделали.

— Товарищ майор, что делать? — спросил шифровальщик, сжимая автомат. Лицо бледное, на лбу выступили капельки пота. Видно было, что ранее он в подобной обстановке никогда не был. — Я не хочу умирать!

— Клюшкин! — твердо произнес Селиванов, глядя на молодого сержанта. — Стоять до последнего, в плен сдаваться нельзя!

Но тут снаружи послышались голоса душманов, крики, шум.

— Шурави! — раздалось снаружи. Голос был сильный, с явным акцентом. — Выходить!

— Убивай не будем! Вы нам не нужны!

— Шурави, думай… Домой хочешь уйти? Открывай!

Взгляд майора упал на с сложенный комплект экспериментальной шифровальной аппаратуры. И тут ему все стало понятно — это утечка, без вариантов. Духи знают, что внутри. Кто-то слил информацию душманам.