Утром Сурем пойдет по домам. С ним — участники праздника.
Каждый хозяин встречает старца и его свиту хлебом-солью, блинами с пылу, с жару.
Сурем — владыка лета. А рядом с ним Чачавий — его внучка. Чачавий — покровительница цветов. Она на гуслях играет, поет — прославляет лето. Песнями встречает народ величественного деда и его хорошенькую внучку.
Коли Чачавий не увидит цветов перед избой, лучше хозяюшке не показываться на глаза. Опозорена будет. Что поделаешь? Обычай таков. И этот обычай — выращивать цветы — к труду приучает. Пусть люди все делают вовремя. А отдыхая, любуются цветами — табак, резеда, петуньи радуют своим свежим дыханьем. Но так бывает летом, а сейчас пора рабочая, весенняя.
В саду барина стараются девушки. Посмотреть на их работу вышел сам хозяин. Одну похвалил, другой совет дал. Поманил Пиалче. Сказал, чтобы на клумбе лилию посадила в середине. Подозвал конюха Кория.
— Нравятся тебе девушки? — спросил вполголоса.
— Очень хороши, барин, — улыбнулся Корий.
С какой-то заботой подошел к ним Дрейлебен, хотел было что-то сказать, но, не желая мешать разговору, промолчал.
— Женить Кория надо, — сам обратился барин к управляющему. — Хороший конюх, заслужил счастье. Отдам ему в жены Пиалче. Смотри, какова! Не девушка — вишенка!
— У нее жених есть, — неприязненно напомнил Терей. — Латыш, помощник лесничего. Он был у вас за столом вместе с купцами.
— Суешься куда не надо! — вдруг озлился барин. — Сказал — будет сделано. Еще о ссыльном я не заботился!
Терей-Дрейлебен виновато почесал голову. Беда была в том, что он сам посматривал на Пиалче.
Глава вторая
Богата марийская земля лесами: тут и дубы, и сосны, и березы, и клены. Тянутся по отлогому берегу вдоль красавицы Волги. На холмистом правом берегу лесов мало, — местами земля будто выбитая. На той стороне — владения чувашей. Но еще в древности крестьяне-чуваши из одной береговой деревни переселились на лесную сторону. Деревья свои они давно вырубили, лишь невысокие кустарники сохранились. А в старину, говорят, и на их берегу зеленел сосновый бор, шумели дубравы. Лес кормил людей, одевал, согревал в стужу, оберегал от недугов, хоронил от врагов. В непроходимых чащах водились лоси. А среди них был один, уж очень красивый! Так гласит предание. Встретят его — глаз оторвать невозможно. Шерсть отливала бархатом, а рога сияли золотом. Пробежит темной ночью по лесу — становится светло! И птицы, радуясь его появлению, красавцу леса посвящают свои песни.
Этот золоторогий лось всю округу украшал и народу приносил счастье. Достаток сулил. Но никто, конечно, и не сидел сложа руки. Работали много. Нужно было уберечься от голода. Ведь почти ежегодно в крестьянском доме ртов прибавлялось. Растет семья — добавляется забот о жилье, об одежде, о хлебе. А чтобы собрать побольше зерна — требуется свободная земля. Где ее возьмешь? Нигде... Коли нет, так нет.
«Что же делать? Как помочь в беде?» — думает народ. И начинает рубить лес. С оголенного места звери уходят, пересыхают ручейки, улетают птицы. Боровая дичь на пустом поле жить не приспособлена. Желая получить больше земли, все леса вырубили крестьяне на гористом берегу. В маленькой, не тронутой топором рощице остался лишь золоторогий лось. И однажды увидели люди — лось с золотыми рогами переплывает Волгу, устремляясь на тот берег, где шумят сосновые, еловые, дубовые, кленовые бескрайние леса. Хотели вернуть красавца зверя, кричали, звали, но он, переплыв Волгу, остался на том берегу. Народ взволновался.
— Приходит конец нашей жизни, конец светлым дням! — ужасаются люди.
Пошли они к своему вождю — Чувашу Онару.
— Остается нам только ждать прихода в наш край врагов и душегубов. Все до единого погибнем!
— Не зря нас покинул приносящий счастье золоторогий волшебный лось!
Онаром овладели горькие думы.
— Плохи дела, — вздыхает он.
— Ох, плохи!
— Видно, нашего волшебного лося на тот берег сманили. Не иначе!
— А может, и так!
— Вернуть лося надо!..
— Надо... А как вернуть-то? — спрашивает вождь.
— Не знаем!
— Я тоже не ведаю... Добром не вернется, раз покинул...
— Тогда мы погибли!
— Погибли, — подтверждает вождь. — Но погибать вроде рано!
— Мириться с судьбою придется! Не иначе.
Онар встрепенулся:
— Мириться нельзя! Я думаю так — добром не вернем, придется брать силой!
— Ты прав, наш Онар! Не будем медлить!
Онар размышлял недолго.
— Придется плыть на ту сторону, — решил он. — Сначала попросим соседей добром отдать нам лося. Если вернут — кровь не прольется! А коли заупрямятся — объявим войну!
Все согласились с вождем.
По мирным волнам Волги переправились чуваши на марийскую землю.
Одержимый Онар укрыл своих воинов в прибрежной пещере, сам же пошел к Марию Онару. Идет по селению — пусто. «Где же народ?» Приблизился к кузнице. Слышит удары молота по железу.
Входит, смотрит — Марий Онар себе соху мастерит. Видать, к весенней пахоте готовится.
— О-о, Чуваш Онар! — обрадовался Марий. — Давно мы с тобой не виделись, давненько!
— Давно, — подтверждает Онар.
— Спасибо, дорогой сосед, обрадовал ты меня своим приходом. Мы всегда рады дорогому гостю. Живи у нас сколько душа пожелает.
— Я, Марий, к тебе не в гости прибыл...
— Тогда, может, объяснишь, какой случай привел тебя?..
— Водим мы с тобой дружбу, как и надлежит добрым соседям. Были времена — делили хлеб-соль, и радости, и горе. Были единой семьей. Набеги врагов вместе отражали.
— Прав ты, мой друг, и впредь будем так жить с твоим народом, как братья...
— Теперь мы не сможем...
— Почему ты так говоришь? — удивился Марий не на шутку.
— Теперь — мы враги!
— Враги? Почему? — еще больше удивился Марий. — Какое зло мы причинили твоему народу? Скажи, не скрывай! Может, вместе подумаем, как исправить дело.
— Сам должен знать! Через Волгу на твою землю переплыл наш золоторогий лось. Он всегда приносил нашему народу счастье.
— Да, твоя весть не из добрых! Согласен с тобой! Беду твою понимаю. Лосю у вас что-то стало не по душе. Такой добрый зверь понапрасну не оставит свой край! Его уход сулит вам несчастье.
— Жил он, всем был доволен! — крикнул Онар. — Нравились ему наши места. Вы его сами сманили, не иначе!
Марий нахмурился. Лоб покрылся морщинами, словно Волга волнами в ненастье. А брови, как черные тучи в бурю, сошлись.
— Мы сманили вашего лося?
— Да, нашего лося!
— Сам подумай — зачем нам ваш лось? У меня и так лосей много! И не только лосей. Живности всякой...
— Почему же нашего лося приманили? — Онар с того берега не сдавался, — Раз своих у вас хватает.
— Зря меня унижаешь. И лось, и земли твои нам не нужны. Не хотим твоему народу приносить горе. Готов я отдать тебе столько золоторогих лосей, сколько душа твоя пожелает. Сам подумай — чего нам жадничать?
— Скажи тогда, почему наш лось к вам убежал?
Марий чуть было не вспылил, но удержался.
— Я давно хотел объяснить тебе, да подходящего времени не было, — произнес он спокойно. — Пойдем-ка за мной!
Гость и хозяин поднялись на гору.
— Погляди на землю мою, — сказал Марий. — А потом скажи, каков мой край.
Окинул внимательным взором Онар землю Мария.
— Кроме лесов, ничего не видать — одни деревья... Леса да леса. Чащоба...
— Теперь на свою погляди, да пристальней, — предложил Марий.
— Земля как земля. Лесов почти не видать. Холмы...
— Дорогой мой друг, деревья на берегу вырубил ты и твои люди. Сам должен понять — там, где голо, не могут жить лоси. Дом для лосей — лес. Вот лось ваш к нам и подался. Я сейчас же верну твоего, а в придачу еще и моих — сколько пожелаешь. Самого красивого золоторогого подарю. Но не принесут они вам счастья. Все равно не станут жить на голой земле. Там погибнут или сюда вернутся.
— А что нам делать? Как поступить?
