Огромный дом с высоким забором вокруг! А сад-то каков! Множество там редких растений! Все они весной оживают. До поздней осени не сбрасывают своих зеленых одежд. Почти ежегодно барин привозит саженцы для своего сада издалека.

Каких только цветов там не увидишь! Большие алые маки. Тюльпаны разные. Темная-темная сирень... Посмотришь — глаз не оторвешь... А какие фрукты и ягоды летом! И розовощекие яблоки, и почти черные вишни, и сизо-голубые сливы, и прозрачная смородина, и янтарный крыжовник.

Как говорят, добро — лицо хозяина, труд — руки работника. Умеет барин подбирать себе челядь! В саду с первых дней весны до снега мелькают девушки-любавушки с яркими губами, небесно-голубыми глазами или чёрными, как зрелые вишни. Хороши собой и трудолюбивы. Порой они напоминают пчел, перелетающих с цветка на цветок. Без этих красавиц сад гляделся бы скучнее.

А в доме за крепкими, высокими стенами все свершается по заведенному исстари порядку. Кому замуж выходить и за кого — знает один барин. И кому на ком жениться, решает единолично. Своеволия не терпит.

— Я в своем доме хозяин, — напирал барин на Казака. — Лишь скажи, с любой тебя окручу.

— Ваши пташечки для меня молоды, — отбивался Казак Ямет.

— Молодой боишься?

— Да уж мне лет немало...

— Рано себя в старики записал. За такого богатыря и молоденькая, и благородная пойдет... Сегодня же я покажу тебе такую ягодку! Век меня будешь добром вспоминать и благодарить.

Барин не бросал слов на ветер. Как сказал, так и получилось: Казак женился. А жена его не только миловидна, но и добра, и ухватиста. Для мужчины в летах что может быть дороже? Он оберегал жену как редкостный цветок, исполнял все ее желания. И она к заботливому мужу привыкла, платила ему преданностью, по пустякам не сердилась.

Как бы ни складывалась жизнь у людей — природе до этого дела мало. Все равно на смену зиме пришла весна — принесла радость своим приходом.

Яркое, веселое солнышко согревает землю. Воздух чист и свеж. Куда ни кинешь взгляд — все оживает, расцветает. На лугах проступает пушистая трава, от дуновения ветерка вздрагивает подснежник в сосновом лесу, неуловимым для человека звуком оповещает пернатых о наступающей поре веселья. А те отвечают на призыв, поют-заливаются.

Все рады весне. Вот возле речушки, пытаясь поймать жучка, прыгает трясогузка. Подскочит и остановится, помашет хвостиком на прощанье — и была такова.

Все живое занято заботой о будущем потомстве. Перекликаются птицы, разносятся мелодии любовных песен.

И в цветущем саду барина поют девушки — днем за работой, вечерами как бы привораживая любимых.

Человек не может быть одиноким. Так устроен мир. Зов сердца — необоримая сила. Лишь стало смеркаться, возле барского сада мелькнула тень. Перепрыгнув через забор, статный белокурый молодец посмотрел по сторонам и осторожно двинулся туда, откуда лились задушевные песни. Девушки не замечали гостя. Лишь одна среди них раскрасавица, милее всех милых, услыхала легкие шаги и тут же скрылась среди ветвей цветущих яблонь.

— Пиалче! — окликнул девушку пришелец.

— Янис! — Она не могла скрыть радости.

Так встретились две еще совсем недавно чужие души. Тело прильнуло к телу, губы к губам, два сердца забились как одно...

Когда впервые увиделись Янис и Пиалче, их мгновенно потянуло друг к другу. Тогда латыш сказал девушке, что похожа она на Лаймдоту, а он сейчас — будто Лачплесис.

И поведал ей легенду о двух любящих сердцах, которая живет в латышском народе.

Лачплесиса в лесу выкормила своим молоком медведица — грудного младенца кто-то оставил в лесу на съедение диким зверям. И вырос юноша здоровым, крепким и сильным. Его нашел в лесу и усыновил вождь Лелвардской земли — Лелвард. Учил его жизни. Готовил замену себе. Полюбила юношу красивая девушка Лаймдота, и он в ней души не чаял...

Как-то в лесу напал на Лелварда разъяренный медведь-великан. Сын бросился защищать отца — вступил с огромным зверем в единоборство. Схватил его за пасть и разодрал. Поэтому и нарекли его — Лачплесис — раздирающий медведя.

Лачплесис бесстрашен. Всегда вступается за свой народ. Защищает свою землю от врагов.

Однажды в схватке его обманул чужеземец — черный рыцарь. Он отрубил Лачплесису уши, а там-то хранились силы бесстрашного юноши. Но он не сдавался. Схватился с рыцарем насмерть. И оба рухнули с крутого берега в Даугаву. И уже семьсот с лишним лет бурлит и кипит вода в реке. Говорят, до сих пор продолжается схватка под водой. А Лаймдота — невеста Лачплесиса — и по сей день рыдает на берегу Даугавы и смотрит в кипящую воду с надеждой, что вернется ее суженый...

Как хорошо сейчас девушке рядом с любимым.

— Не зови меня больше Лаймдотой. Судьба такая мне не подходит. Лаймдота осталась одна, без любимого. А я хочу быть с тобой.

— Тогда я тебя Лаймой звать буду. Твое имя на нашем языке значит счастье. А ты и есть само счастье и радость.

— Лишнее ты говоришь! — смущается Пиалче. — Небось, вернешься на родину и забудешь. Ждет, поди, тебя там кто-нибудь...

— Никого у меня, кроме тебя, на сердце нет. Счастлив я, что тебя встретил.

В эту ночь было сказано много нежных слов. Забыв обо всем, они думали только друг о друге. Говорили о своем счастье, о своей любви. Не заметили, что давно умолкли девичьи песни, миновала ночь и на востоке заалела заря.

Рассветало. В эту пору ночи короткие. И светлые — можно в сене иголку найти! Лишь только все покроется темным пологом — наступающий день уже напоминает о себе.

— Мне давно пора идти! — огорченно сказала девушка. — Нельзя, чтобы нас вместе видели.

У Яниса не было сил расстаться с любимой, но срок подошел. Скоро и солнце встанет. Пиалче надо отдохнуть перед работой, да и самому ему не мешает вздремнуть. Времени, правда, почти не остается! А дорога его ждет не близкая — снова в лес, на делянки Мигыты.

Янис крепко обнял Пиалче в последний раз, поцеловал, перепрыгнул через забор, крикнул:

— До свидания, Лайма! Увидимся на празднике Сурема.

— До свидания, Янис! Я буду ждать тебя!

Янис быстро зашагал в хуторок Казака Ямета, а Пиалче поднялась на сеновал, где спали подруги. Но заснуть ей не пришлось.

— Кажется, наша полуночница пришла! — смеясь, сказала одна из девушек.

— Прилетела наша пташка! — отозвалась другая.

— Она-то знает, если спать долго, жених состарится! — подруга погладила Пиалче по щеке. — Не ложиться, а вставать пора.

— Вставать пора, — вторят девушки.

Пиалче улыбается, радостная, счастливая.

На работе все спорится в ее руках, мир кажется милее, чем вчера. Яблони и вишни еще наряднее в своей белорозовой пене. Гуще зелень на кустиках смородины. А утреннее солнце просто смеется от счастья, радуется, глядя на Пиалче.

— Передохнула бы малость! — шутят девушки.

— Кабы совсем из сил не выбилась!

— Смотри, натрешь мозоли на ладошках!

Девушки посмеиваются. Пиалче молчит. Словно не слышит. Бросит на подруг быстрый взгляд и опять за работу. Верит девушка: рассада и саженцы примутся, цветы заиграют яркими красками, но не в честь хозяина-барина, а в честь любимого — Яниса.

Любят цветы на марийской земле, сажают их и богатые и бедные, и стар и млад. Будь то дом каменный или изба покосившаяся, все равно высажены цветы под окнами. Они радуют каждого, каждый любуется ими. А тех хозяев, у кого они не растут — люди осуждают. Даже высмеивают во время летнего праздника Сурема. Да еще как потешаются!

Праздник Сурема наступает в полночь. На поляне молодежь разжигает огромный костер. Появляется древний-древний старец, седой, бородатый, в белоснежном одеянии. Это — Сурем. Он поздравляет всех, желает здоровья, достатка, богатого урожая. Призывает всех жить в мире, истово трудиться. Молит богов о ниспослании помощи людям во всех их делах и мечтах. Верят в его могущество только пожилые люди да совсем темные. Но обычай этот, что восходит к глубокой древности, свято исполняют.