Гилли вздохнул, с сожалением покачав головой.

— Нет, не видел. Но у меня был сосед, который утверждал, что видел демонов. Однажды его увезли церковники, и с тех пор о нём никто не слышал.

Андор усмехнулся, слегка приподняв бровь.

— Видеть демонов — это, скорее, признак безумия, а не магии. Церковники обычно занимаются лечением разума, они пользуются аспектом жизни, который способен исцелять душу и ум. Наверное, они знали, что делают.

Гилли задумчиво почесал подбородок.

— Может быть, может быть… Но всё равно, магия — это что-то особенное. Хотел бы я хоть раз увидеть это радужное марево своими глазами.

Андор кивнул, понимая его интерес, и добавил:

— Магия действительно необычна и загадочна. Но не каждому дано её постичь. Это не просто сила, это — ответственность, и не всякий к ней готов.

Разговор затих, и оба мужчины погрузились в свои мысли. Вскоре Эли вернулся, сказав, что установил несколько силков, и теперь оставалось только ждать.

Они снова укрылись от дождя под своими импровизированными плащами, надеясь, что удастся поймать достаточно птиц, чтобы заплатить за ночлег в деревне. Мрачное небо и окружающая природа, казалось, только подчёркивали неведомую магию этих мест, где даже простое существование могло быть наполнено тайнами и загадками.

Глава 38. Ночь в горной деревне

Птицы, пойманные в силки, оказались достаточно крупными, чтобы заслужить ночлег в горном поселении. Путники стали подниматься в гору, направляясь к виднеющемуся дымку. Как только они приблизились к поселению, к ним навстречу вышли три воина, вооружённые луками и мечами. Мужчины выглядели сурово, их лица были скрыты за бородами, а глаза настороженно смотрели на чужаков.

Эли улыбнулся, демонстративно подняв добытую дичь. Андор, который знал, что общение нужно начинать с мирных намерений, сделал шаг вперёд и произнёс:

— Мы пришли с миром и хотим переночевать.

Горцы молча подошли к ним, внимательно осмотрели птиц, убеждаясь в их свежести. Один из воинов, на ломаном языке наконец сказал:

— По давним традициям, путника с дарами нужно пустить на ночлег. Пусть луга и солнце улыбаются этой встрече.

Герои почувствовали облегчение, понимая, что ночь они проведут в относительном комфорте. Поселение, построенное на небольшом плато, оказалось довольно крупным. Дома здесь были каменными, прочными, словно вырезанными прямо из скалы. Среди зданий выделялось одно, больше похожее на импровизированную церковь, что сразу привлекло внимание Андора.

По улицам бегали чумазые дети, игравшие с многочисленными кошками, которые словно специально выбрали это место своим пристанищем. Козы и овцы мирно паслись, бродя между домами и напоминая героям о Гарагоне. Видимо, до катастрофы их новый дом выглядел похожим образом.

Рядом с домами протекал ручей, у которого сушилась рыба, и несколько подростков увлечённо играли в необычную игру, подкидывая кулаками шерстяной мячик. Взрослые бросали любопытные взгляды на пришельцев, дети хихикали и тыкали пальцами, не скрывая своего удивления.

К друзьям подошёл важный человек в старой кольчуге и красном плаще. Он явно занимал в поселении высокое положение. Андор, видя его уверенный вид, подошёл ближе и вежливо спросил:

— Ты вождь?

Человек на мгновение смутился, его лицо напряглось, но затем он ответил разборчиво, хотя и с акцентом:

— «Вождь» — слово старое и обидное. Я кланмастер. Многие мои соплеменники не понимают язык луговиков, поэтому с разговорами лучше не лезть. Если кто-то из местных сам начнёт разговор, позовите меня, я переведу. Вы можете отдыхать в гостевом бараке, но без разрешения трогать наших женщин нельзя.

Эли сразу почувствовал неприятный укол и нахмурился.

— Мы пришли сюда не за женщинами, — обиженно ответил он.

Кланмастер, не замечая его раздражения, продолжил:

— Наши женщины — хорошие невесты, подумайте об этом. Можете выбрать незамужних себе в жёны.

Андор, не желая продолжать эту тему, вежливо, но твёрдо сказал:

— Спасибо, не надо. Мы всего лишь хотим переночевать и продолжить путь.

Кланмастер, видя их настойчивость, в конце концов, уступил:

— Хорошо. Кстати, вам повезло: сегодня будет праздник Луны. Вы можете заглянуть в церковь ночью и понаблюдать, но не мешать и не задавать вопросов.

К ночи гостям подали похлёбку, сваренную из принесённой ими дичи. Гилли и Эли, уставшие от долгого пути, быстро уснули в гостевом бараке, но Андор, всё ещё полный любопытства, решил воспользоваться приглашением и заглянуть в церковь.

Зайдя в небольшое здание, он оказался перед статуей Святой Матери. Но что поразило его больше всего — на голове у статуи был полумесяц, который сиял в лунном свете, падающем из окошка за ней. Почти все жители деревни сидели на коленях, сложив руки в молитве, как это обычно делают в служении Святой Матери. Но всё выглядело иначе: этот обряд казался странным и неуместным в контексте их веры.

Андор замер, наблюдая за происходящим. Он знал, что церковники из Агорана были бы в шоке от такого зрелища. Молиться Святой Матери полагается стоя, а статуя с Луной на голове — это вообще ересь и святотатство. Вместо святой росы священник брызгал на верующих чем-то органическим, возможно, кишками рыбы. Андор почувствовал, как его разум отказывается понимать увиденное.

Он решил не задерживаться в этом странном месте и осторожно вышел из церкви, чувствуя, как нарастает внутреннее беспокойство. Вернувшись в барак, он лёг спать, но сон долго не шёл. Мысли о странном ритуале не давали покоя. Что это было? Древняя традиция или искажённое поклонение? Эти горцы явно хранили свои, непохожие на агоранские, обычаи, и теперь Андор не мог перестать размышлять о том, что ещё скрывают эти горные земли.

Глава 39. Утренний разговор и путь в Ландомур

Друзья сидели в гостевом бараке, наслаждаясь простым, но сытным завтраком. В низинах под деревней клубился густой туман, словно молочное море, а над их головами сияло яркое солнце. Необычное зрелище, впрочем, горцы, вероятно, уже воспринимали его как должное, не задумываясь о его красоте. Это было сродни тому, как ливонцы или агоранцы замечают красоту луговых цветов лишь в детстве, а потом привыкают к ней.

Андор, задумчиво отпив из чашки горячего отвара, рассказал друзьям о том, что видел ночью в церкви.

— Представьте себе, — начал он, понижая голос, чтобы никто посторонний не услышал, — статуя Святой Матери с полумесяцем на голове. Они молились на коленях, и священник брызгал на них не святой росой, а чем-то… органическим. Возможно, кишками рыбы. Это было странно и так не похоже на то, что я видел в Агоране.

Гилли рассмеялся, сдавленно, чтобы не привлечь внимание:

— Ну, клирикам лучше о таком не рассказывать, а то ещё священный поход объявят на этих бедных людей!

Эли, задумчиво жуя хлеб, предположил:

— Скорее всего, король Оскаро и его церковники знают об этих обычаях, но принимают их как должное. Эти горцы — его подданные, какими бы странными они ни были.

Андор кивнул, обдумывая слова Эли. Затем его взгляд упал на рыжую бороду и усы Гилли, и он заметил:

— Гилли, ты и сам не очень похож на типичного агоранца. Агоранцы чаще всего русые или черноволосые, а у тебя борода и усы рыжие.

Гилли смутился и слегка почесал подбородок.

— Историей я особо не интересовался, — признался он. — Но знаю, что когда-то с Белой Стены пришло племя дикарей, все рыжие. Было это ещё до Прихода Эльфов. Они поселились на севере будущего Агорана, но потом, во время войны, присоединились к Ерласу Великому и почти все смешались с жителями равнин. Лишь мой прадед говорил на их старом языке, а сам я знаю только пару слов.

С этими словами он произнёс несколько слов на родном языке своего прадеда:

— Kiitos, hyvät päivä, kuole, koira! — с гордостью добавил он, переведя их для друзей: — Это значит «спасибо», «добрый день» и «умри, собака!».