– Да говори уж как-нибудь, – подбодрила ее Лиззи.

– Этот индеец совершил над вами непотребство, – сказала Сэм, – опуская глаза.

– Что? – вскричала Лиззи, мгновенно вскочив на ноги.

– Он… Он… целовал вас, когда вас вытащили из воды в лодку.

– Зачем ему это делать? – спросила Лиззи, удивляясь несказанно.

– Я не знаю, но после этого вы ожили и начали дышать, – продолжала Сэм.

Лиззи долго смотрела на странного индейца, не зная, что и думать.

На ночевку расположились на поляне с мягкой шелковистой травой. Индейцы устроились рядом друг с другом. Девушки держались отдельно от них, устроившись чуть в стороне. Злобный индеец, молча, подошел к ним и привязал обеих длинной веревкой за руки к дереву. Обе веревки, отходящие от рук, соединил с еще одной и привязал к своему запястью.

– Это чтобы мы не сбежали, мисс Лиззи, – догадалась Сэм.

– Наверно. Мог бы не стараться. Далеко я все равно не уйду со своей ногой, – прошептала Лиззи Сэм.

– Стоило ли нам сбегать, мисс Лиззи? – спросила Сэм, – чтобы попасть в руки индейцев.

– Я уже и сама не знаю. Кто же знал, что мы попадемся им, – ответила ей Лиззи.

Злыдень дернул веревку, и девушки замолчали.

Лиззи проснулась посреди ночи. Звезды, яркие в это время года, наравне с полной луной освещали ночное небо. Из-за полнолуния была отчетливо видна фигура одинокого индейца, прислонившегося к стволу развесистого дуба. Лиззи поежилась. Похоже, он смотрел прямо на нее. Может, от пережитого у Лиззи разыгралось воображение, и он просто стоит себе, думает о чем-то своем. Мало ли что человек хочет обдумать наедине. Однако, Лиззи не покидало ощущение присутствия на себе его взгляда. Лиззи долго смотрела на звезды, иногда поглядывала на индейца. Затем отвернулась и попыталась заснуть, но сон не шел. Она снова взглянула туда, где темнел силуэт индейца, но он уже исчез. Уж не воображение ли играет с ней шутки?

Этой ночью Острый Коготь не сомкнул глаз. Такую красоту он видел впервые. Светлые волосы и голубые глаза этой белокожей девушки пленили его. Именно ее он видел в своем видении много лет назад. Ее лицо было совершенным, несмотря на маленький шрам на высокой скуле.

Ей и ее темнокожей подруге придется жить в его племени, если они добровольно этого захотят. В противном случае ее ждет либо рабство, либо смерть.

Он вспомнил, как храбро она и ее подруга бросились в реку, как голубоглазая пыталась помочь своей спутнице, но течение тащило обеих на середину реки.

Утром девушки умылись, приведя себя в относительный порядок. Наскоро перекусили лепешками и рыбой, оставшимися с вечера, запили вчерашним отваром падуба. После небольшого завтрака снова пришлось лезть в тесное каноэ.

Снова долго плыли по реке. За бортом лодки темнела вода Кусы. Наконец, они оказались там, куда надо было индейцам. Подгоняя девушек, они выгрузили мешки, взяли поклажу и направились в густой непролазный лес. Идти было сложно, Лиззи не предполагала, что их побег обернется подобными трудностями. О чем она вообще думала, предлагая Сэм бежать? У них даже не было с собой никакой еды. Лиззи намеревалась по воде пройти небольшое расстояние, выйти на берег и по суше уже передвигаться в сторону ближайшего города. В том, что им это удастся, она не сомневалась. Лиззи считала, что они обязательно вышли бы на дорогу, ведущую в город. Кто знал, что обеих подхватит течение и потащит на самую середину реки.

Своим медленным передвижением девушки задерживали идущих впереди индейцев. Лиззи могла идти лишь медленно, с трудом наступая на больную ногу. Сэм шла рядом с ней, в очередной раз шепнув:

– Ой, мисс Лиззи, вам должно быть очень больно?

Лиззи не выдержала. Она давно собиралась это сказать.

– Сэм, зови меня просто Лиззи. Мы с тобой в одинаковом положении, – прошептала она.

– Но как же… – начала было Сэм.

– Зови и все, – шикнула Лиззи.

Было видно, как нервничают индейцы. Они спорили, глядя на девушек и указывая на них руками. Лиззи и Сэм чувствовали, что они, вроде и не пленницы, но по какой-то причине их не хотят оставлять. Злыдень даже, опасаясь их побега, связал их веревкой между собой и привязал к себе на ночь.

Утром отношение Злыдня к ним не изменилось.

– Острый Коготь, эта белая девчонка задерживает нас. Так мы будем целых семь лун идти до деревни, – сказал Орлиное Перо, тот самый индеец, который очень хотел избавиться от Лиззи, прозванный ею Злыднем.

– Орлиное Перо, я уже сказал тебе, чтобы ты забыл о своем наваждении, – ответил ему Острый Коготь, игнорируя доводы мужа своей сестры.

Орлиное Перо имел такой же склочный характер, как и его родная сестра Итаки.

– Ты что, Острый Коготь, хочешь неприятностей для нашего племени? Если нас схватят из-за нее? – сказал Орлиное Перо, стараясь найти подходящие слова. Ему никак не удавалось убедить шурина в нецелесообразности его поступка.

– Остынь, Орлиное Перо, – коротко бросил ему Острый Коготь.

– Тогда давайте обменяем эту девчонку, – предложил один из индейцев, – Вернем ее семье за солидный выкуп. Пара десятков одеял и винтовок с патронами нам не будут лишними, – вставил он свое слово в разговор.

– Помолчи, Сопливый Гусь, – прикрикнул Острый Коготь на него, – Мое видение что-то да значит.

– Ну как знаешь, – процедил Орлиное Перо, обращаясь к Острому Когтю.

– Спорят о чем-то. Видать, нас обсуждают. Скорее меня, – сказала Лиззи, глядя на индейцев, обращаясь к Сэм.

– Боятся, что мы можем попасться в руки враждебному племени, вот и не оставляют. Живыми они нас точно не отпустят. Будем задерживать их, нас убьют, – прошептала Сэм, – Тот, который самый злой, точно это сделает.

Лиззи изо всех сил прибавила ходу, с трудом переводя дыхание.

Сколько раз она оказывалась на волосок от гибели, Лиззи сбилась со счета. Только помощь верной Сэм, не оставившей ее, помогала двигаться дальше. Сэм нашла палку, на которую Лиззи могла опираться. Другой рукой она держалась за плечо Сэм. Так они и шли. От внимания Лиззи не ускользало, что Острый Коготь, тот, который пытался подбодрить ее у реки, часто ссорился со Злыднем, при этом оба поглядывали на нее. Кажется, именно она была для них причиной раздора.

Во время очередного ужина, индеец, по мнению Лиззи, противившийся ее убийству, подошел к ним с Сэм, как всегда сидящим отдельно в стороне.

– Не бояться. Острый Коготь не давать в обида, – произнес он те же слова, что и прежде. Присев перед Лиззи, индеец протянул руку к ней. Лиззи отпрянула.

– Чего он хочет, Сэм? – спросила она, не сводя голубых глаз с индейца.

Острый Коготь тем временем дотянулся до нее и прикоснулся к нитке бирюзовых бус на ее шее, погладил один из камней и произнес:

– Твой глаза – небесный камень. Кальчиулитль.

– Я думаю, он говорит, что ваши глаза похожи на бирюзу, – заметила Сэм.

– Кажется, я поняла, – прошептала Лиззи, чувствуя, как ее затягивает черная бездна обсидиановых глаз индейца.

Острый Коготь и сам не знал, чем ему так понравилась эта девушка. Она появилась в его жизни как мягкий свет в темноте. Видение – это одно, а то, что ему нравилась ее внешность – это другое. Она не походила на. деву-воительницу. Вместо этого, она была утонченной и хрупкой, словно нимфа из древних легенд. Ее движения были грациозными, глаза светились нежностью с исходящим от них голубоватым сиянием. Возможно, его притягивала её тихая уверенность в себе. Он восхищался тем, как она могла вызывать лёгкую улыбку, просто взглянув на мир вокруг. В ней не было жестокости или жажды битвы; она излучала мир и спокойствие, которые были ему так нужны в мире, полном насилия.

Несмотря на её хрупкий мягкий облик, внутри неё таилась сила, способная вдохновить на большие поступки. В этом заключалась ее особенная красота. Она не хотела войны, это было видно по ней, но могла защитить, не отдать то, что ей дорого. Острый Коготь понимал, что это не наваждение, не простое увлечение, а нечто гораздо большее.