Я нервно усмехнулся.

– Конечно. Каждый молодой человек на досуге придумывает тур для внеземных существ.

Она засмеялась, а потом грустно вздохнула, снова посмотрев на улицу.

– Теперь, когда память вернулась, я не могу медлить. Меня слишком долго не было в Эквестрии. И я… очень сильно скучаю по подругам. Все эти четыре месяца скучала.

Её лицо наполнилось такой печалью, что её рассказы о Магии Дружбы перестали казаться чем-то смешным и несерьёзным. В такие редкие моменты я понимаю, что всё идёт правильно. Так надо. Но я ничего не мог поделать с новой волной сильных эмоций.

– Жаль, что я с ними не познакомлюсь, – выдавил я из себя, подавив волну. – Заклинание может переместить лишь заклинателя. Ты так сказала. Для меня путь заказан.

Твайлайт посмотрела на меня с глазами, полными сожаления. Затем она сощурилась, и зрачки снова забегали туда-сюда в быстром мыслительном процессе. Она пробормотала?

– Да… возможно… возможно…

Она расслабилась, и теперь можно было видеть её усталость. Она уныло посмотрела на тарелку с остатками супа, и тарелка в лиловом облачке оттащилась к центру стола. Вдруг единорожка вскочила со словами «Я кое-что вспомнила!» и скрылась в спальне, затем вернулась с книжкой.

– Я ещё пару дней назад хотела попросить… Хорошо, что вспомнила. Научи, пожалуйста!

Я взял в руки книжку и понял, что это покетбук толщиной с половину указательного пальца про оригами, живущий со мной с далёкого детства. Финал длинного ряда Твайлайт. Я с детства любил книги за то, что они всегда такие маленькие и невзрачные, но несут столько идей, знаний, пользы… Мне они казались артефактами, и я собирал их как можно больше. Слава Богу, эта мания успокоилась быстрее, чем меня завалила гора пустых и безвкусных книг.

Но конкретно эту книжку я обожал с самой покупки. Таскал её с собой, пробовал из неё что-то новое в школе. Стал на пару дней звездой класса, когда обучился нескольким необычным моделям самолётиков. Да и вообще до самого выпускного меня помнили по оригами. Только по оригами.

Я открыл случайный разворот этой изрядно потрёпанной книги и попал на модель под названием «Звезда-1»

– А чего тебя учить? – пожал плечами я, кладя книгу на стол. – Тут вполне понятные инструкции. Дерзай!

– Мне кажется, по книге будет долго. И не так интересно, – она невинно улыбнулась.

– Хорошо. Хочешь, научу журавля делать? – я ткнул пальцем на обложку книги, где как раз их было два.

– Давай!

Я достал древнюю из-за отсутствия у меня принтера пачку А4 и начал волшебство. Хоть я и не занимался этим давно, годы школьной практики меня ещё не покинули. Я моментально получил квадрат, сложив часть листа по диагонали и оторвав лишнее путём размягчения складки. Квадрат получился настолько ровным, что я разгорячился от довольства самим собой и ускорился: вот уже квадрат уменьшился вдвое в базовую форму, вот он похож на некое подобие ромба, вот я уже делаю головку и хвост, расправляю крылья – вуаля.

– Вау… – Твайлайт бережно приняла магией журавля. – Здорово! А учить-то ты меня будешь?

Я засмеялся.

– Извини, увлёкся…

– Хотя погоди, – она притянула к себе лист бумаги. – Я что-то запомнила. Хочу сама попробовать. Какой классный приём ты использовал, чтобы получить квадрат! Это один из секретов оригами?

Мне было сложно понять, серьёзно единорожка говорит или нет, и я просто с улыбкой пожал плечами. Затем открыл книгу, по содержанию нашёл инструкцию к журавлю (который почему-то был «Журавль-2») и необходимой для него базовой формы и протянул единорожке, отметив места. Она угукнула, повесив магией книжку перед глазами.

Минуту-две она внимательно смотрела на инструкцию по сборке, переходя то на один разворот, то на другой. Она бормотала фразы вроде «чёткая геометрия» и «повторные складки». Когда она приготовилась, волшебная пыльца вокруг листка бумаги заискрилась и загорелась ярким фиолетовым свечением, и теперь уже мне приходилось поражаться.

Лист бумаги как по команде рванулся и начал безумно быстро вращаться в воздухе, шелестя своими бумажными краями и постоянно меняя форму. Твайлайт работала молча – а я едва успевал подмечать, на каком она шаге. Она действовала вполне уверенно. Ещё секунда, и пугающе резкие вращения завершились. Готовый журавлик мягко опустился на стол.

Я взял его и осмотрел. Складки были сделаны ровно и точно, словно руками робота. Такую модельку я мог сделать, только аккуратно и не спеша сгибая каждую складочку в течение получаса. Я пощупал их. Мощные. Как будто их по десять раз приглаживали линейкой. Модель выглядела отменно, растянула только Твайлайт этого журавлика слабо – но это была мелочь.

– Сделано замечательно. Для первого раза. Но магией это может сделать каждый, – я, натянув маску снисходительности, положил модельку на стол. Рядом с моей она выглядела особенно идеально – ни единой лишней вмятины.

– Даже ты? – прищурилась Твайлайт.

– Естественно, – ответил улыбкой я. – Меньше чем за полминуты.

– И чем прикажешь работать, если не магией? – произнесла она и, словно уже зная ответ на вопрос, опустила свой взгляд.

Она озадаченно смотрела на копыта.

– Издеваешься? Это же не руки!

На мгновение мне показалось, что это плохая, даже жестокая по отношению к Твайлайт идея. Если она будет работать копытами, ей придётся запастись терпением. Очень большим терпением. Один только журавлик может забрать у неё полчаса и больше. Некоторые люди не способны творить классические модели своими пальчиками, а пони с копытами… Издевательство, ещё как.

Но если уж на то пошло, артикли в немецком и французском тоже то ещё издевательство.

– Но и руки людей – не магия. Что ты чувствовала, когда складывала журавля?

– В смысле? – Твайлайт искренне не поняла вопроса. – Ничего. Я же просто складывала.

– Вот именно. Для твоей магии это задачка на минуту. Тебя нет в этом процессе.

Твайлайт смотрела на лист бумаги перед собой и живо представляла сложности, с которыми она сейчас столкнётся.

– Знаешь, последний раз, когда я в Эквестрии пыталась что-то делать своими копытами, выяснилось, что мне лучше стоять в стороне и заниматься руководством. Ну, без магии так без магии… – горько произнесла Твайлайт и притянула копытом один лист.

Я сразу заметил, что трудности она преувеличивала. Твайлайт достаточно ловко зацепилась за короткий край листа и попыталась пригнуть его к другому, как это обычно нужно делать для создания квадрата. Пони, всю жизнь живущий с копытами, управлял ими гораздо более уверенно, чем человек – рукой, лишённой пальцев.

– А квадрат магией можно сделать? – совсем жалостливо спросила Твайлайт.

– Можно. Но не нужно, – улыбнулся я.

Она издала смесь нервного смеха и рыданий. Затем осмотрела бумагу и попыталась прижать край. Похоже, у неё это получилось – она начала делать складку… И только закончив её, заметила, что она проходит криво.

Единорожка произнесла набор слов, имеющий мало смысла в русском языке, и я со странной гордостью осознал, что моя жизнь с удалась, раз мне довелось услышать от Твайлайт отборный эквестрийский мат.

***

– Вот и всё, – тихо произнесла Твайлайт.

Скамейка была очень низкой, и я как будто сидел на корточках. Ветер гулял по моим оголённым икрам, слегка ворошил ткань шорт и ворот рубашки. Вместе с бархатной, безопасной темнотой это было очень приятно. Здесь мне в принципе было необычайно приятно каждую секунду времени. Больше нигде у меня не было возможности посидеть на скамейке с Твайлайт. Больше нигде мимо нас не будут проходить парочки пони и приветствовать блаженной понимающей улыбкой.

Почему мне, человеку, так хорошо в Эквестрии?

Я с особым удовольствием рассматривал место на горизонте, откуда божественная сила Принцессы Луны поднимала ночной спутник. Он появился за Кантерлотом, и силуэт замка превратился в зловещую когтистую лапу – совсем не те величественные пики башен, которые я видел днём. Луна выглядела очень похоже на земную, только, казалось мне, кратеры на ней располагались в каком-то другом порядке. Но так ли я хорошо помнил их расположение на своей Луне?