Алекс сразу после выступления, как и говорил, исчез, как будто смешался с местными, и пока не появлялся, а связь здесь не ловила.

Она девка так вообще его опоила и обокрала. И что вы думаете?

Кто-то его тоже бросал, но и с теми девицами он сохранил общение. Не то чтобы я следила, – Настя сбилась, но потом подумала, какая психу разница. – Некоторым даже помогал! А мне за двенадцать лет ни одного слова, – она не удержалась и всхлипнула. Всё дело было, без сомнения, в его подозрительном сиропе, а так-то она кремень. За 12 лет ни одной истерики, ну может, пару-тройку раз – вообще ни о чем. – Ну почему так?!

– Может, из всех этих девушек только вас он и любил? – предположил неожиданно здраво белобрысый псих. У него было аристократическое произношение.

Настя обдумала эту мысль. Это было неожиданно.

– И я так боялась за него, – так ни к чему и не придя, призналась она. – И так радовалась, когда его выписали, и когда он наконец получил роль. Он такой талантливый. Я даже смотрела в интернете, как его встречали на выписке, а когда он пришёл, просто сердце ушло в пятки. Я как дура понадеялась, что он предложит начать всё заново или пригласит на свидание. И куда, думаете, он меня в итоге позвал? – спросила она не без горечи, хотя это было очевидно. – В психушку! Каково, а? – У неё всё же ощущался небольшой акцент.

– Не очень-то романтично, – согласился псих.

– Это мягко говоря.

– Но зато необычно, – продолжил псих. – Это не какое-то стандартное свидание, которое забудется через пару недель.

– Но он сразу исчез! Наверное, побежал кого-то вызволять. И не важно, что я тут одна, а вокруг бродят психи. Это я про других пациентов, – спохватилась Настя. Она забыла, что и он тоже псих – так хорошо говорил. – Не про вас.

– Ничего, я так и понял, – сказал псих. – А кого вызволять?

– Какому-то важному или хорошему человеку.

– Важному или хорошему?

– Не помню. Да какая разница? Важной шишке, наверное. Он же актёр, всё время подрабатывал или помогал по знакомству.

Псих ещё немного больше ссутулился.

– Нет, он меня не любит, – ещё подумав, заключила она. – Если бы любил, то не исчез бы так просто.

Водитель уже уехал. Перед этим он спросил, подождать ли её, и она замешкалась. Думала, Алекс все-таки найдёт её тут и хотя бы объяснит суть перфоманса.

– Не плачьте, – посоветовал Фил, – никогда не стоит падать духом.

– Я и не плачу, – горло сказала Настя и полезла в косметичку, проверить, не потекла ли тушь. И когда вытащила зеркальце, оттуда выпал клочок бумаги с единственным словом "чердак" и подписью А. Тут она и вспомнила, что Алекс и раньше упоминал про чердак и просил не общаться с подозрительно нормальными пациентами. Но так уж подействовал на нее его поцелуй – крышесносно и временно амнезирующе.

– Вот видите, – безымянный псих тоже повеселел, – Алекс… андр вас здесь не оставил.

– И где тут, интересно, чердак?

Фил объяснил.

– Мне кажется, если я пойду, то снова всё испорчу, – вздохнула Настя. Кажется, она слишком уж расчувствовалась.

– Жарковато сегодня, не правда ли, – невпопад сказал псих. – Можно не надевать всё сразу.

Настя скептично себя оглядела. Ввиду жары на ней были только босоножки, сценическое короткое платье, а под ним комбинация.

– Кстати, что мы все говорим, а имен друг друга не знаем, – все-таки вспомнила Настя о правилах вежливости, – Я Анастасия, актриса, певица и модель, – она протянула ему руку, и он неуверенно пожал ладонь, как будто забыл, как это делается. – А вы?

– Я и сам уже толком не знаю, кто я, – он покачал головой и немного смущенно, и при этом как-то неуловимо обходительно улыбнулся, и Настя уверилась в том, что он совсем не прост.

– Не расстраивайтесь, – утешающе сказала она в свою очередь, – вот подлечитесь немного, и сразу все вспомните. Сейчас и тяжелые травмы мозга научились лечить, так что амнезию и подавно уж вылечат!

В парке перед клиникой был водоем, чистый пруд, и главврач была так любезна, что даже разрешала купания пациентам – под присмотром

На чердаке оказалось пыльно, душно и не очень-то удобно спать. Алекс лежал на полу, на матрасе под пододеяльником (было жарко для одеяла), а она на низеньком продавленном диванчике, на котором нельзя даже вытянуть ноги. Она изготовила из старых покрывал нечто вроде перегородки или ширмы и спала так, отгородившись от Алекса. И, самое обидное, он даже не попытался преодолеть эту хлипкую преграду. В итоге, промучившись на коротком диване полночи, она тоже сползла на пол и устроилась на старых одеялах, сбившихся в кучу. Ночнушку она с собой не взяла, даже не предполагая, что останется ночевать, поэтому была все в той же черной комбинации.

Но, оказалось, он не спал.

– А откуда у тебя взялся ключ? – спросила Настя, чтобы что-нибудь спросить. Ей все равно решительно не спалось. – Ты что, стащил его?

– Что значит «стащил»? – немедленно отозвался Алекс. Он тоже не спал и даже не дремал. – Директриса разрешила переночевать здесь, не на ночь же глядя ехать. Мне просто нужно было оглядеться здесь без посторонних глаз.

– Вот как? – Настя немного смутилась. – Тогда ладно, а то не очень-то хотелось огребать проблем из-за проникновения.

– Сейчас не то время и не то место, и мы не в той одежде, чтобы разбрасываться такими словами, – усмехнулся он, но как-то хрипло.

Настя как бы между делом скосила глаза на его пододеяльник.

– Ну я в любом случае рада, что у тебя обошлось без последствий.

– Последствий?

– Там, знаешь, бывает иногда от лекарственной терапии… – она выразительно развела руками.

– В этом вопросе у меня порядок.

– Да, я уже вижу, – она неловко улыбнулась.

– Могу доказать.

Настя хотела сказать, что верит на слово, но не успела – Алекс снова стремительно и мощно запечатал ей губы поцелуем.

Наутро Алекс хотел было отменить намечавшееся мероприятие, в связи с новыми обстоятельствами, однако Настя уверенно заявила, что это просто единичный эпизод, вызванный с её стороны длительным воздержанием (да, как это ни удивительно, ха-ха) и в области её чувств ничто ни на грамм не изменилось и не изменится. Алекс помрачнел, но сказал, что целиком и полностью поддерживает ее решение. Посовещавшись еще немного, они решили сделать вид, что ничего и не было, – что происходит в психушке, то остается в психушке.

– Тогда держи, – Алекс протянул ей какую-то медицинскую приблуду в прозрачной упаковке.

– Что это еще? – Настя покрутила в руках эту конструкцию.

– Усовершенствованная версия мешка амбу, – пояснил Алекс. – Компактная и автоматическая, даже делать почти ничего не надо.

– Зачем это мне?

– Для подстраховки, – пояснил Алекс. – Если я окочурюсь на глазах Фила, вряд ли это пойдет ему на пользу.

– А зачем вообще такие сложности?!

– У него приобретенная водобоязнь, – неохотно ответил Алекс. Хотя скорее водобоязнь появилась у него самого. – А так он вытащит меня и перестанет париться.

– А если не вытащит?

– Для этого у меня есть прекрасная подстраховка, – он подмигнул ей весьма легкомысленно, хотя они вообще-то договорились не обсуждать происшедшее ночью (три раза).

– Что-то мне уже не хочется в этом участвовать, – она откинула конструкцию, как ядовитого паука, села на продавленный диванчик и скрестила руки на груди.

– Это правда важно, – посерьезнев, сказал Алекс.

– Но я даже не умею им пользоваться!

– Там вообще раз плюнуть, давай я включу тебе ролик…

– А этот Фил не может как-нибудь сам справиться со своими боязнями? Тут вроде есть специально обученные люди.

– Я не могу тебя заставить, но если когда-нибудь тебе понадобится помощь…

– Такое мне точно не понадобится! Я даже не могу представить, чтобы возилась с каким-нибудь психом и еще напрягала бы с этим друзей.

Алекс задрал рукав манжеты и показал шрам.

– А это еще что?

– Мы побратались с ним как-то на Лестер-сквер.