-Мы – коготь!

-Мы-зуб!

Откликнулись один за другим другие члены экипажа.

-Мы-грохочущая смерть, -добавил стрелок и наводчик.

Эти слова, впервые сказанные Ли чтобы успокоить расшатавшиеся перед одним из первых боёв с тварями нервы, стали у экипажа чем-то вроде традиции и, с вариациями, повторялись перед каждым крупным сражением, если выдавались несколько свободных минут.

Страх и правда будто исчез. Волнение осталось, а страха – страха больше не было.

Сигнал на выдвижение. Первый ряд сверхтяжёлых танков дрогнул и пошёл вперёд. За ним второй. Третьими шли средние танки, также ощетинившиеся во все стороны укреплёнными на броне стальными шипами и кольями.

Неудержимая стальная лавина, словно ртуть через сито, прошла заставы и оборонительные линии выстроенные чтобы сдерживать атаки тварей на периметр. Последние взрывы сброшенных с бомбардировщиков тяжёлых бомб отгремели только минуты назад. А дальше, почти у самой аномалии, гремят до сих пор. Там почти неуязвимые для чужаков высотные китайские, американские, российские, французские и английские бомбардировщики сбрасывают на выходящих из портала тварей столь же интернациональный состав бомбового груза.

На какую-то секунду лейтенант Ятсен замер. Земля впереди представляла собой даже не апокалиптический, а какой-то неземной пейзаж. Чёрная, демонстрирующая все оттенки чёрного от светло-серого до цвета жирного, горячего пепла, картина. Всё выжжено, разбомблено и так по несколько раз. Ни единого деревца, даже голого, траченного химией ствола. Только перепаханная земля. Отсюда и до самого горизонта. И где-то впереди до сих пор сверкает, и грохочет рукотворный, созданный руками людей, локальный и контролируемый апокалипсис.

-Командир, команда на выдвижение! -напомнил мехвод приводя в чувство ошеломлённого от картины тотальной бомбардировки старшего лейтенанта.

-Вперёд! -подтвердил приказ штаба непосредственный командир.

Чуть замедлившись, тяжёлый танк догнал свою линию и пошёл вровень с остальными. Мощные гусеницы взбивали неоднократно перепаханную почву оставляя в ней глубокий след. Чудом уцелевшие остатки разорванных тел особенно прочных тварей хрустели и лопались, когда по ним проезжали стальные китайские драконы.

Командир каждой машины настороже. Да и каждый член экипажа тоже. Все ждут от чужих какой-нибудь подлянки. Не может быть чтобы подлянки не было. Она обязательно будет и главное суметь из неё выбраться.

Внезапно идущий справа от их машины танк вздрогнул и остановился. Земля вокруг него начала обсыпаться. Танк попытался дать задний ход, но земля сыпалась всё быстрее и быстрее, увлекая его за собой.

Опытный мехвод остановил машину раньше, чем Ятсен отдал приказ. И задний ход он включил опять же на доли секунды раньше приказа. Выстрелив в наклоняющейся всё сильнее танк сверхпрочными тросами, его соседи попытались дёрнуть бедолагу обратно. Вроде бы помогло. По крайней мере падение прекратилось. Но мнимое спокойстве выжженой земли уже было нарушено. Похоже разломы в земле принялись открываться повсюду, прямо по ходу их предполагаемого движения и оттуда, словно блохи с разогретой собачей шерсти, выпрыгивали твари.

Вот, значит, в чём заключалась задумка тварей. Пережить бомбардировку укрывшись в заранее приготовленных подземных норах, а когда люди пойдут вперёд, то вылезти посередине их наступающего строя и устроить бойню. У них вполне получилось, во всяком случае достаточное количество тварей пережило все волны бомбардировок и обстрелов. Вот только идущие впереди сверхтяжёлые танки оказались слишком тяжёлыми и обрушили подземные ходы, проваливаясь в них. Теперь тварям пришлось атаковать танковую армаду в лоб, вместо того чтобы резвиться в тылу или утаскивать выбранный танк в нору и пытаться добить его уже там. Но всё равно они оказались слишком близко, практически вплотную, что, для танкового боя, весьма неудобная дистанция.

Застрекотали пулемёты. Рявкнули несколько раз главные калибры, но быстро замолчали – в такой толпе есть не иллюзорный риск зацепить своего.

А из открывшихся в земле провалов, словно из ада, лезли самые разнообразные, но все, как одна, ужасные твари. Химеры, созданные на основе смешения разных видов живых существ, как земных, так и иномирных. Какое-то огромное травоядное животное по типу лося, только с окованными металлом рогами в качестве передвижного шасси. Сверху на него пришит торс горилоподобного существа с огромными руками покрытыми жёсткой, колючей шерстью. В свою очередь, торс оканчивается головой рептилии умудряющейся плеваться липкой кислотой. Каждый плевок прилипает и, с шипением, начинает проедать металл. В руках у горилоподобного существа огромная, в три человеческих роста, рогатина из целого ствола дерева.

Или другое чудовище – что-то вроде гигантской ящерицы, может быть имеющий в ближайших родственниках динозавра, со спиной усеянной костяными шипами и длинной шеей оканчивающейся головой, закованной в сплошной металлический шлем, которую зверь использует вместо мощной палицы. Если присмотреться, то на груди у него можно заметить пришитый к чудовищу человеческий торс. Подобные твари – совмещение грубой звериной мощи и кадавра созданного из некогда разумного существа сохранившего часть своего разума после процедуры кадаврофикации – самые опасные. Они не только способны устраивать ловушки, находить слабые места и бить в них, но и часто управляют другими тварями, действуя совместно, как единый отряд.

Шипы рвут прочную, как броня, плоть. Пулемёты строчат не переставая. Огнемёты бьют потоками пламени стремясь не сжечь тварей, это невозможно, но хотя бы ослепить их или заставить запаниковать. На броне шипят пятна какой-то ненормальной, разъедающей самый прочный металл, кислоты. Но даже она не может проесть толстые броневые пластины моментально. Экипажи успевает отстреливать и сбрасывать замаранные в кислоте пластины, тем самым уменьшая свою общую защиту, но зато избавляясь от опасной угрозы.

Приходит команда – сместиться назад. Танковая армада, тем более втянутая во внезапный бой, однако успешно выполняет приказ. Сказываются многочисленные тренировки генерала Мин Син-а.

Едва они отходят на полусотню метров как на норы и всё ещё выбегающих из них тварей обрушивается град артиллерийских снарядов и ракет. Первыми влетают боеприпасы объёмного взрыва буквальным образом выжигая всю ту гадость, что спешит к полю боя по прорытым под землёй коридорам. Затем тяжёлые, бронебойные боеприпасы, предназначенные для уничтожения подземных бункеров, надёжно обрушивают туннели и норы хороня всех, кто умудрился выжить в первой огненной волне. Они, конечно, рано или поздно, пророют себе путь на поверхность, но сейчас все эти орды выключены из игры и это самое главное.

Команда – вперёд.

Стальной каток, состоящий из более чем двух тысяч отдельных машин широкой полосой, двигается к аномалии. Прямо перед ними, на расстоянии в несколько десятков метров перед танками первой волны, катится огненный вал, устроенный артиллерией, миномётными расчётами и ракетчиками.

Очень опасный приём. Сбейся кто-то из артиллеристов, ошибись ракетчик и он поразит своего, боевые порядки будут нарушены, а наступление рискует захлебнуться. Однако старый генерал совсем не зря гонял вверенные под его управления войска добиваясь максимальной синхронизации. В любое другое время такой фокус был бы невозможен, но совместная выучка бойцов, общая тактическая сеть и активная помощь системы управления боем позволили провернуть подобное. Огненный вал катиться прямо перед танками первой линии, а они, в свою очередь, едут прямо в огонь, но сами остаются в безопасности потому, что синхронно с их движением огненная волна продвигается дальше вперёд. Ещё горячая, не успевшая остыть, земля давится гусеницами тяжёлых танков. Сжатая в кулак стальная перчатка, а перед ней пылает разрушительное пламя, падают снаряды и на корню давится любое сопротивление.

Катящийся перед танками огненный вал вскрывает все возможные ловушки, скрытые норы и сидящих в подземных коридорах тварей. Из визжащие, горящие, ничего не понимающие тела давят сверхтяжёлые танки первого ряда и дополнительно раскатывают идущие в последующих рядах.