-А вот на счету этого молодого человека, -слегка улыбнулся Писарев. -Как минимум два подтверждённых и, прошу заметить, успешных контакта с представителями иных видов.

-Не может быть! – не поверил ксенолог.

-Посмотрите внимательнее, -попросил Сергей Андреевич, обращая внимание на своего третьего спутника, гоблина Хвата.

Надо сказать, что Хват принарядился, надев свой самый красивый наряд, тот, что одновременно со стразами, разноцветными бусинками и с пришитыми блёстками. Вождь, как он мысленно называл Костю, считал будто получилось слишком аляповато, но Хват не знал, что значит «аляповато». Зато итоговый результат ему самому страшно нравился. Такой весь блестящий, переливается на свету и когда двигаешься, то громко шуршит. А всем известно, чем громче шуршит, тем лучше. Человеческая одежда не подходила Хвату из-за роста и отличий в анатомии. Приходилось перешивать. А так как перешивать приходилось обычно Косте, то он сделал всё возможное чтобы научить гоблина шить самостоятельно, доверив ему сначала иглу с ниткой, а после и ножницы со швейной машинкой. Новое занятие Хвату неожиданно понравилось, и он с энтузиазмом принялся за создание собственного гардероба. Если бы только его вкусы не основывались бы только на одном единственном правиле – чем больше блестяшек, тем лучше. С тех пор Хват приобрёл привычку клянчить не только шоколад и разные сладости, но и всякие блестящие мелочи вроде цветных бусинок или даже мелких отрезов ткани обязательно ярких расцветок и всё выклянченное он потом пришивал себе на одежду отчего потихоньку становился похожим на какого-то дикарского шамана под кислотным трипом.

-А это, простите, тоже контактёр? -осторожно уточнил ксенолог рассматривая Хвата в его самом лучшем (точнее самом блестящем и самом шуршащем) костюме.

-Нет, это зримое доказательство моих слов и опыта Константина в налаживании межвидовой коммуникации, -любезно уточнил полковник.

-То есть в процедуре контакта он участвовать не будет? -с облегчением уточнил учёный, но Хват его разочаровал.

-Моя идти с Вождём и бить дубиной всех, кто на него нападать, -гоблин продемонстрировал внушительного вида железяку, в которой, внимательный взгляд, мог бы разглядеть металлическую опору которой она явно когда-то была. По крайней мере до тех пор, пока её не согнули, не заточили и не раскрасили согласно вкусу нового хозяина.

-Вот этой вот штукой? -уточнил ксенолог.

Оскорблённый недоверием к его любимой дубинке Хват предложил: -Твоя хотеть проверить? Моя может показать!

-Нет, нет, в этом нет абсолютно никакой необходимости, -поспешил заверить учёный.

-И кроме уважаемого Хвата, в список достижений Константина можно отнести налаживание контакта с коренной расой туземцев, называемой также лягухами, -вспомнив что-то своё, Сергей Андреевич усмехнулся и добавил. -По крайней мере подпольный обмен рыбы, костяных ножей, драгоценных камней и самодельного спирта на разную стальную мелочёвку он успешно наладил. У меня тогда треть личного состава с выхлопом ходила, а командиры никак не могли понять, где они выпивку достают. Оказалось, у громадных человекоподобных лягушек выменивают. Кому расскажешь – не поверит.

-Товарищ полковник, -попросил мнущийся всё это время Костя. -Может быть учёные сами справятся, без моей помощи. Они – специалисты. А я лучше пойду. У меня там сеть барахлить начала, надо разбираться и другие заявки висят.

-Они – теоретики, ты – практик, -оборвал Писарев. -Кроме того: лично я верю в твою счастливую звезду, а наладить диалог с этими существами нам позарез надо.

Костя переспросил: -Счастливую звезду?

-Сам можешь не верить. Главное, что начальство верит, -улыбнулся Сергей Андреевич.

-Ну да, ну да.

-Не дрейфь. Если что-то пойдёт не так - по мониторам всё видно будет. Вытащим тебя в момент. Да и Хват поможет со своей дубиной.

-Отличное стукало!

-Да, да, Хват, просто замечательное у тебя стукало.

-Сергей Андреевич, вы их хлеборезки видели? -в качестве последнего аргумента взмолился Костя, показывая на экраны на одном из которых как раз зевала какая-то страхолюдина демонстрируя впечатляющий набор очень острых и слишком длинных зубов. -С такими хлеборезками только на камнедробительном заводе работать и оборудования никакого не надо, зубами камни крошить будут.

-С виду страшные, но, может быть, добрые внутри, - пошутил полковник, но тут же стал серьёзным. -Все необходимые меры безопасности будут приняты. А у тебя действительно самый большой опыт успешных контактов. Кроме того, я уже выставил и защитил твою кандидатуру перед Потаповым, поэтому только вперёд и никакой рефлексии. Понял, боец?

-Так точно, -уныло ответил Костя.

Зато непонятно чему обрадовавшийся Хват, может быть возможности наконец-то опробовать своё любимое стукало в деле, энергично подхватил: -Точно так!

-Какой объект порекомендуете для первой попытки? -уточнил Писарев у учёного.

Немного помявшись, ксенолог указал на один из мониторов: -Пожалуй, вот этот.

-Вы по размеру хлеборезки их что ли сортируете? -не выдержав фыркнул Костя.

-Нет, разумеется, нет. По совокупности разных факторов в результате наблюдений…

-Проще, доктор.

-В общем эта особа явно занимает место руководителя в их структуре. И она достаточно дружелюбна. По крайней мере проявлений агрессии за ней замечено не было. И, что важно, она явно понимает эльфийский язык.

-Остальные не понимают? -удивился Костя.

-Не все. Примерно где-то треть, -объяснил учёный.

-А что они все такие разные. Вот у того крылья. Этот с рогами. Тот совсем урод какой-то. Они точно все к одной расе принадлежат? -засомневался Костя.

-Сложно сказать. Внешний полиморфизм крайне ярко выражен, - согласился ксенолог. -Но это все жители одного летающего города. Больше им неоткуда было взяться. Возможно, это мультикультурное образование, объединяющее различных представителей разных рас. Это было бы чудесно.

-Что тут чудесного?

-Как вы не понимаете! Мультикультура означает как минимум умение договариваться и сосуществовать вместе с теми, кто весьма отличен от них. Таким образом наши шансы найти общий язык сильно увеличиваются. Кроме того: наличие вместе представителей разных рас практически гарантирует умение намеренно открывать проходы в нужные миры, то есть именно то, что так сильно нам нужно. Наконец мультикультуры, как правило, стоят на более высокой ступени развития чем обычные монокультуры. Столкновение разных точек зрения, религий, жизненных укладов и так далее, всё это сильно влияет на прогресс.

Ксенолог мог бы ещё долго рассуждать, но полковник прервал его взмахом руки.

-Костя, ты готов?

-Честно? Нет.

-За честность хвалю, а вот за отсутствие боеготовности тебе выговор. Переводчик с собой?

-Автономный терминал доступа к МИР-у, -показал Костя.

-Тогда вперёд, боец. Первая попытка твоя. И я верю в твою счастливую звезду, поэтому и посылаю именно тебя. Смотри не подведи мою веру, -предупредил полковник.

Размышляя над тем, что если бы его звезда и правда была бы счастливой, то он находился бы отнюдь не здесь, а где-нибудь в совсем другом месте, Костя молча кивнул сопровождающим его солдатам в полной броне выполнявшим роль экстренной подстраховки и вместе с Хватом вошёл в камеру где содержался выбранный для первого контакта объект.

Солдаты остались ждать снаружи. В планах наладить контакт, желательно добровольный. И бронированные здоровяки с пальцами на спусковых крючках в этот план не вписывались. Но и без них тоже никуда. По крайней мере Косте было спокойнее, когда он воспоминал о том, что при малейшем подозрительном шуме в тот же миг придёт на помощь кавалерия.

Кроме всего прочего Зиру очень занимал вопрос: а где же последствия хтонического взрыва?

Вопрос не праздный, особенно учитывая, что ради него архимагистры пожертвовали парящим градом (хотя, конечно, никто не предполагал, что у людей хватит огневой мощи расколоть скалу-основание пополам и обрушить парящий град на землю). Так, где же ожидаемые последствия? Конечно, когда говоришь о Хтони, то использовать термин «ожидаемые последствия» несколько самонадеянно. С ней никогда не знаешь, чего можно ожидать, а если думаешь будто знаешь, то почти наверняка ошибаешься. Но должно же было произойти хоть что-то?! Времени прошло уже более чем достаточно, но в действиях охранников не замечалось никакого беспокойства.