-Не понимаю! Отказываюсь понимать! -гремел голос американского президента, выступающего на общем собрании лидеров, уцелевших к данному времени старых государств и новых союзов. -Международная операция «прорыв» - событие исторического масштаба. Без преувеличения: эпохальное событие!
Официально не участвующий, но приглашённый лично главной российского министерства иностранных дел в качестве консультанта, некогда известный дипломат, а ныне обычный пенсионер, лысый как пень старик с дрожащими руками, но поразительно цепким взглядом, наблюдая за выступлением американца саркастически усмехнулся: -Давно ли разработанная китайцами, пусть с привлечением российских коллег, «эпохальная» операция приобрела статус международной?
Сделав глоток чая из стоящей на столе кружки, подняв её дрожащей рукой, старый дипломат принялся внимательно слушать Синглтона дальше.
-Да-да, эпохальное! В будущем, по учебникам, наши дети будут изучать её как тот момент, когда хребет чужих впервые был сломан!
Старик покачал головой: -Ещё и детей приплёл.
Американский президент продолжал бушевать в отведённое ему регламентом время. Его выступление становилось всё более одиозным: -В тот момент, когда от каждого из нас требуется максимальное напряжение, наибольшая жертва ради нашей общей победы, отдельные страны, не буду называть их здесь и сейчас, отдельные страны вдруг заявляют что не готовы поступиться даже малым и якобы не могут, а может быть не хотят, выделить своих солдат.
Не понимаю! Просто отказываюсь понимать как такое возможно! Что это – трусость? Попытка отсидеться за чужими спинами, переложить тяжесть войны на плечи наших сынов защищая от тяжести потерь своих собственных? А может быть за всем этим скрывается даже нечто большее? Но не буду бросаться огульными и пока не подтверждёнными обвинениями.
-А только что ты что делал? -спросил старик, но изображение распалившегося Джека Синглтона его, разумеется, не услышало.
-Священный крестовый поход! -найденные слова видимо очень понравились американскому президенту потому, что он повторил их снова и снова: -Священный крестовый поход человечества. Как можно отказаться от участия в нём и по каким причинам? И возможно ли такое вообще?
-Забавно что ещё на прошлой недели вы сами отнюдь не горели желанием поддержать китайцев, -по стариковской привычке, сам себе под нос, задумчиво проговорил бывший глава МИД-а, а ныне почти простой пенсионер которого его бывший ученик и протеже пригласил послушать выступление лидеров на международной встрече высшего уровня и затем высказать свои соображения, если они у него будут.
-Ещё на прошлой неделе ни о каком там священном походе не шло и речи, да и предложение китайцев никто не обзывал «международным». Так что же изменилось? -спрашивал у самого себя старый дипломат.
Джек Синглтон, с экрана, в очередной раз повторил так понравившееся ему словосочетание: -Священный крестовый поход!
-Дурак, -буркнул старик. -Ты как будто специально хочешь настроить против себя и оттолкнуть мусульманские страны. Какие придурки пишут тебе тексты? Или, только не говорите мне, что это всё придуманная на ходу импровизация? Тогда вдвойне дурак. Кто же занимается импровизацией и гонит отсебятину на таких важных выступлениях. Ты национальный лидер или жалкий актёр?
Но не услышавший вопроса от старого дипломата президент Соединённых Штатов, а, пожалуй, можно сказать, лидер всего блока АУКС продолжал требовать от России и ещё нескольких колеблющихся стран, но, в первую очередь, от России, чтобы она на порядок активнее участвовала бы в предложенной китайцами авантюре. Не только поддержала огнём и помогла с подготовкой, но чтобы российские солдаты обязательно шли бок о бок с китайскими, а, заодно, и приехавшими на помощь со всего мира. Американский президент настаивал, требовал, обвинял в трусости и всех прочих грехах, оговариваясь, что не обвиняет, но это было всё равно, что сказать в лицо оппоненту, при свидетелях, какую-нибудь гадость, а потом попытаться неуклюже перевести всё сказанное в шутку. И так много-много раз подряд. Совершенно недопустимое, с дипломатической точки зрения, поведение. Но когда такие тонкости вообще заботили забравшегося в посудную лавку слона, каким уже многие десятилетия подряд, выглядела внешняя политика соединённых штатов?
Причём, в сухом остатке, все аргументы американцев сводились к тому, что если они сами планируют собрать и отправить экспедиционный корпус на помощь китайцам, то все остальные просто обязаны поступить также. Только потому, что так делают американцы, все остальные тоже обязаны. Просто потому, что если Америка так делает, то это правильно, а значит не поступить аналогично– неправильно. И кто так не делает, тот сам неправильный. А значит санкциями его, санкциями, то есть, сейчас немного не то время и место, но всё равно он или они, если не следуют прокладываемому американцами курсом, значит бяки и ату их со всех сторон.
Старый дипломат, давно вышедший на пенсию и уже лет десять, до начала войны вторжения, спокойно копавшийся на своём дачном огороде в Подмосковье, сажая крыжовник и смородину, даже умилился. По стариковской щеке сползла одинокая слеза, вызванная ностальгией по старым-добрым временам его собственной молодости. Десятки лет проходят, президенты сменяются один за другим, но, в целом, американцы никогда не меняются. Они всё так же считают себя единственными светочами правды и истины на этой погрязшей во тьме земле. Любой, кто не с ними, тот против них. Альтернативных мнений просто не существует. И вся их внешняя дипломатия как забравшийся в посудную лавку слон. Он переколотил и разбил все, до единой, тарелки и чашки и довольно похрюкивая лежит на горе стеклянных осколков. Кожа у слона толстая – ему самому не колется.
Превысивший срок своего выступления на добрых восемь минут американский президент наконец закончил, и участники совещания взяли некоторое время на оценку и обдумывание, прежде чем каждый выскажет принятое им окончательное решение. Всё это время работавшие камеры временно отключились. Ощущение совместного удалённого присутствия всех лидеров в одном месте, за большим виртуальным столом, пропало.
В комнату к старику заглянул человек в дорогом, идеально седевшем, костюме.
-Дмитрий Григорьевич, что вы обо всём этом думаете?
-А, Гриша, - поприветствовал пенсионер главу российского МИД-а, своего бывшего ученика и приемника. -Как ты здесь?
-Всё работаем, Дмитрий Григорьевич, вы же знаете. Вас вот сильно не хватало, особенно по началу. Когда вы вышли на пенсию, то мы, считай, осиротели.
-Будет, будет, -махнул рукой старик. -Осиротели они! Молодые львята! Если бы я не сбежал, то как есть бы сожрали. Учти, Гриша, вовремя уйти то ещё искусство. Впрочем, тебе пока ещё рано.
Пропустив всё лишнее мимо ушей, глава МИД-а, которого старый дипломат называл «Гришей», сел на свободный стул и повторно попросил: -Рассказывайте, что вы по поводу этого всего думаете, Дмитрий Григорьевич.
Старик покачал головой: -Перестраховываешься, Гриша. Как есть перестраховываешься. Хочешь поделиться ответственностью? Так у меня своих проблем хватает: вот смородина в этом году ягод вообще не дала, ни одной, представляешь? А крыжовник вовсе сдох, причём весь и у соседей тоже. Я уже не говорю про картошку.
-Дмитрий Григорьевич!
-Ладно, Гриша, поворчал и будет. Хочешь услышать моё мнение? Слушай.
Старик отхлебнул ещё глоток уже остывшего чая: -Американцы что-то замыслили, но ты это без меня понимаешь. Помнишь, как ещё Анатольевич, мир его праху, говорил «американцам верить нельзя никогда! Послушай, что скажет американец и сделай ровно наоборот!». С англичанами такое не всегда прокатывает, они хитрые, могут и от противного сыграть и так провернуть, что сначала и не поймёшь, чего они хотят и что им надо. А Американцы – слонами были, слонами и остались. Тонкая игра в их понимании это сначала продать оружие террористам, а потом на весь мир удивляться «откуда это у террористов такое современное вооружение?».
