– Почему? – поинтересовалась вынужденно.

– Потому что ты Оливейра. А я на дух не переношу всю вашу семейку. И раз уж ты Оливейра, то рано или поздно огненные волки явятся сюда за тобой, а Вега действительно будут мстить. Но это станет таким же нежизнеспособным в двух случаях: если я сверну тебе шею и тебя больше не будет здесь, тогда никто в принципе не узнает, что ты когда-либо была на моём острове, либо если в твоём чреве будет расти мой наследник и с этим придётся считаться всем, даже твоей семье, – слегка обернулся, смерив меня внимательным прищуренным взглядом, оценивая мою реакцию. – Спровоцируешь меня, создашь хоть малейший повод, и какой-то из этих двух вариантов тут же воплотится в реальность. Хотя лично я предпочту третий. Там, где твой папаша действительно приходит за тобой, затем бросает мне вызов, и тогда я смогу легко и безнаказанно отправить в Грани сначала Николаса Оливейра, затем Рафаэля Оливейра, а после и всех, кто ещё явится мне отомстить. Ведь я буду в своём праве. И даже больше. Огненный клан со всеми своими территориями достанется мне бонусом.

Что я там думала о том, чтобы просто дождаться родных и спасения?

Забыла. Сразу. Обо всём. Перед глазами ярко нарисовалась озвученная им картинка с самым скверным итогом, отчего я невольно отступила от него на шаг подальше.

И как я только могла думать, что с таким, как он, можно мирно договориться?

Невозможно. Ничего. И я была права. Я действительно наживка для моих родных. Чтобы спровоцировать их напасть на картель Дельгадо.

И всё же…

– А если не придут? И я буду послушной. Что тогда? Ты меня отпустишь?

– А они не придут? – насмешливо переспросил Дельгадо. – Не ты ли утверждала мне полторы минуты назад обратное? Ты уж определись, маленький огонёчек.

Снова это обращение.

Маленький огонёчек.

Буром ввинтилось в голову, да так и осталось там на бесконечном повторе. И сколько бы я не призывала себя игнорировать его, не помогало.

Маленький огонёчек.

Никто и никогда не обращался ко мне так ласково. Я была солнышком, папиной принцессой, звёздочкой, зайкой, милой, любимой, родной и ещё много кем, но никогда кем-то настолько особенным. И уж тем более это было странно слышать от того, с кем и знакома толком не была. Тем более от такого, как Себастиан Дельгадо. Пусть лучше вообще никак ко мне не обращается.

А что до его вопроса…

С учётом в какой момент я пропала…

Будут. Ещё как будут.

Вот и промолчала.

Но словно мало мне уже всего случившегося, в комнате вдруг раздалось тихое жужжание со стороны окон и дверей, и почти сразу во всех проёмах очень быстро стали опускаться стальные листы. Вход в ванну и тот оказался намертво запечатан. Я, всё ещё пребывающая в ступоре от услышанного, не сразу осознала, к чему это, а когда поняла, стало уже поздно. Мы с Дельгадо оказались заперты в одной комнате без возможности выбраться наружу и полной темноте.

– Что это? Что такое? – пробормотала, отступив от него ещё на пару шажков.

Ну так, на всякий случай. Что глупо, конечно, с учётом обстоятельств. Где я, и где взрослый матёрый волк. Думаю, не ошибусь, если предположу, что он куда старше моего папы, а значит куда опытнее и сильнее. Шрамы и ожоги на лице прямое тому доказательство. Такое не всякий переживёт. Так что я и пикнуть не успею, когда он решит, что ему надоело со мной возиться и что-то объяснять, как маленькой.

– Изоляция, – заметно напрягся и Себастиан, оглядываясь по сторонам. – Полная.

Как оказалось немного позже, беспокоила его вовсе не обозначенная им изоляция, как таковая, к которой он отнёсся как раз совершенно спокойно. Напряг его просочившийся сквозь вентиляционные решётки дым с весьма специфичным запахом. Довольно приятным, что радовало. Но радовало только меня. Да и то временно.

– Афродизиаки, – хриплым голосом произнёс оборотень.

– Афро… Что?! – уставилась я на него в шоке.

Это шутка такая, да?

Вместо ответа Себастиан гулко сглотнул, а его горящие золотом глаза засветились ярче прежнего, подтверждая все мои самые худшие опасения. В полнейшей тьме это выглядело ещё более жутко и зловеще, чем при свете солнца или луны, поэтому я невольно отступила к противоположной стене и прижалась к ней спиной, в ужасе уставившись на мужа. Ведь всё, что я теперь могла, это надеяться на то, что Себастиан Дельгадо не настолько низкий и подлый оборотень, чтобы реально принуждать меня к близости подобным образом. Ведь да?

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Себастиан

Вдох…

И я вернулся в прошлое. Туда, где ещё не знаю, что передо мной та, кто является дочерью врага. Туда, где пропадаю в вязком омуте с медовым привкусом, что обволакивает мои лёгкие соблазнительным манящим шлейфом, а перед глазами темнеет от одной лишь мысли, как вскоре я коснусь её. И только моя будет.

Выдох…

Она нервно искусала губы. И даже представить вряд ли бы сумела, как здорово рискует только этим своим жестом, от которого осадок в моих лёгких преобразуется в лютый пожар, схвативший мои яйца.

Следующий вдох…

И резкий выдох.

Кажется, я в самом деле помешался. Ещё немного и вполне реально счесть, что эта девушка – моя пара. Жажда обладания становилась практически мучительной. И пусть это совсем не так – всего лишь грёбанные афродизиаки, но постепенно становилось откровенно плевать на всё сопутствующее, всё затмевала похоть.

А я ведь одолел немало миль вплавь, прежде чем заявиться к ней! И у меня был идеальный, мать его, план!

План, о котором я теперь почти не помнил…

А ведь ещё вчера едва ли бы нашлось хоть что-то, что могло стать важнее, чем расклад, при котором вожак огненного клана сам бросит мне вызов и подставится!

Что хуже всего, активированный кем-то режим тотальной изоляции не позволял перестать дышать этим подло запущенным дурманом, который с каждой уходящей минутой туманил рассудок, ломал выдержку всё сильнее и сильнее. Данные преграды существовали здесь со времён моего первого срыва и созданы специально под меня. Когда я терял контроль, только эти усиленно армированные стены, да стальные перекрытия были способны меня сдержать.

Что сказать…

Кое-кто, судя по всему, основательно так подошёл к вопросу отсутствия правнучек и правнуков, чтоб её!

Не особо радовало и то, что к большинству ядов у меня был выработан иммунитет, а конкретно эти вещества если и действовали на меня, то слабо выражено.

В теории.

А на практике…

Млять, выйду отсюда, мало никому не покажется!

Едва ли моей партнёрше по заточению было намного лучше. Последние двадцать минут она провела, забившись в самом дальнем от меня углу. Поначалу глядела на меня с неприкрытым ужасом, потом зажмурилась и не смотрела вовсе. Но ей и открывать свои бездонные глазки не обязательно, чтоб я чётко знал, что с ней происходило и сколь велики изменения от ужаса до того же, что ныне испытывал я сам. Вся раскраснелась, дышала тяжело и часто, поверхностно, до побелевших пальцев сжимая свои ладошки в кулачки, пока её сердечко стучало, как безумное, словно в последний раз, а она изредка, но очень опрометчиво не только кусала, но и облизывала свои влажные сочные губы. И вот как раз это лично для меня было хуже всяких афродизиаков. Может, разум и помнил, что возбуждение искусственное, но какая нахрен разница, когда она так призывно и дивно пахнет, а мой неоспоримый стояк на неё уже ничем не перебьёшь?!

Не знаю, как я всё ещё держался…

Хотя нет, знаю.

Чисто на одном упрямстве. Лежал поперёк кровати, старался пялиться преимущественно в потолок и раз за разом прокручивал в своей голове, как мантру одно и то же. Ибо ни хера ни один шакал, чтоб им самоутопиться в океане, не смеет указывать или хотя бы намекать альфе, когда, где и при каких условиях ему трахнуть свою жену!

– Мы здесь надолго, да? – спросила с безнадёгой в голосе в какой-то момент Лея.