– Ты прав, внук. Мы не склонимся, – покладисто кивнула старшая Дельгадо. – Но что потом? Если девочка останется под моей опекой, здесь, на острове, тогда в наших руках будет то, что остановит её семью от кровной мести к Дельгадо, а в будущем поможет и во взаимоотношениях между нашими кланами, но если мы вернём её… ты уверен, что её мать – Аделия Оливейра-Вега не будет мстить той же мне за то, что я сделала? Я понимаю, что ты с лёгким сердцем встретишь любое обвинение от Николаса Оливейра. Но я не ты. Ты же помнишь, Вега не прощают.

Мысленно чертыхнулся. Конечно, я помнил. И не только это. Многое другое тоже. Например, всё то, о чём и без того размышлял каждый раз, когда огненный клан мозолил мне глаза и испытывал нервы на прочность.

– Что ж ты, такая умная, об этом заранее не подумала? Прежде чем поставить нас обоих в такую ситуацию? – поинтересовался ядовито.

Удерживать эмоции при себе становилось всё сложнее и сложнее. И ладно бы только гнев и ярость.

– Именно поэтому я и рассказываю тебе сейчас, чтобы ты был в курсе и мог вовремя предпринять все необходимые меры, внук, – ничуть не прониклась бабуля.

Иногда кажется, змея она, а не волчица!

– О, да. Тот факт, что теперь я знаю, кого ты попыталась под меня подложить, убережёт всех нас от кровной мести Оливейра-Вега, если я… – пауза и показательно снисходительное, наравне всё с той же хреново сдерживаемой яростью с моей стороны: – Буду нежным и аккуратным с этой девочкой, так, кажется, да?!

Рассчитывать хоть немного пристыдить родственницу уж точно не приходилось. Злорадствовал я в её адрес скорее потому, что уже прекрасно осознавал: она развела меня, как доверчивого лоха, пользуясь своим положением.

Вот что реально жутко злило!

Как и то, что, хочу я или нет, мне реально придётся, пусть и временно, но играть по заданным ею правилам игры, если я не желаю, чтобы я остался совсем последним из рода Дельгадо. Принимать решение, возвращать девчонку семье Оливейра или нет, основываясь только на собственных стремлениях, совершенно точно не стоило.

– Вообще-то я имела ввиду, что ты ей явно понравился, внук, и если ты хотя бы немного постараешься, то вполне возможно, что этот ваш брак в самом деле пойдёт всем нам только на пользу, – укоризненно покачала головой бабуля.

Укоризненно, мать её!

Которая моя прабабка.

– Ты ошибаешься. Этого не случилось бы и в лучшие мои годы, а теперь и подавно, – огрызнулся напоминанием о маске, которую с некоторых пор я был вынужден носить, чтоб окружающие не впадали в шок, а затем наконец оставил её, покинув террасу.

Идея отвлечься с любовницами планомерно махала ручкой и откладывалась на фоне более насущной проблемы с Оливейра. Стоило ещё раз пообщаться со своей новоспечённой жёнушкой, учитывая новые реалии. Не знаю, на что рассчитывала Консуэлла Химена, когда намекала мне на то, что между нами может возникнуть симпатия, лично я такой наивной слепой верой в себя не отличался. Зато у меня имелось другое неоспоримое преимущество. Стоило вспомнить о нём, как и вариант с тем, каким образом поступить дальше, тоже нарисовался.

Но сперва океан!

Потом лишние свидетели. И прочая мешающая ровно жить хрень, которой теперь тоже следовало заняться…

Лея

За решётчатым окном давно догорели последние лучи солнца, и на небе свою власть установила растущая Луна. Вокруг неё ярко засверкали звёзды, отчего небо казалось по-настоящему волшебным.

Я всегда любила ночь. Вот такую ясную, безоблачную, тихую. Где-то на задворках слышались весёлые голоса многочисленных гостей, шум воды, шорох потревоженных лёгким ветерком зеленеющих крон деревьев. Прикрыв глаза, я растворялась в них, старательно отсекая от себя всё плохое.

Мне нужно сосредоточиться на том, что есть, а не могло быть или будет в будущем. Упиваться жалостью проще простого, но это мне никак не поможет спастись из созданной другими оборотнями ситуации. Родители тоже неизвестно когда ещё найдут меня, и найдут ли. Так что я стояла и думала. С той поры, как моя надсмотрщица Изабель притащила меня в отведённую мне комнату и оставила одну.

Стоило бы раздеться. И я даже попыталась в начале это сделать, но зараза-молния зацепилась за ткань, шнуровка тоже не поддавалась, и мне никак не удалось с ними справиться. Можно было порвать, но… Платье действительно нереально красивое и сверкало подобно тем же звёздам на ночном небосклоне, у меня рука не поднялась испортить такую красоту. Да и переодеться было не во что, так что я решила, что лучше буду и дальше в нём, чем голая. Едва ли моё нижнее прикрытие можно было назвать таковым.

Единственное, от чего я избавилась – кольцо.

Когда Себастиан надевал его мне на палец, я не особо рассматривала его, но в льющемся в окно ярком лунном свете оно так призывно засверкало, притянув к себе всё моё внимание почти сразу.

Красивое. Гладкий толстый обод со множеством мелких бриллиантов по всей окружности. В иной ситуации я была бы даже рада получить такой роскошный дар, но сейчас я лишь аккуратно стянула его со своего пальца и отложила на прикроватную тумбочку рядом с бесполезным телефоном, который, как оказалось, даже сеть в этом месте поймать не в состоянии. Жестокий, но вполне ожидаемый облом. Не знаю, на что я надеялась, когда только-только получила гаджет. Наивная. Могла бы сразу понять, что не будет настолько легко и просто. Вот и вернулась к окну, откуда открывался потрясающий вид на бескрайний горизонт, где едва заметно колыхалась тёмная поверхность, отражающая звёздное небо, не зная, что делать дальше.

Только не плачь, Лея! Не плачь! Вспомни, что говорила мама. Что бы ни произошло, нужно всегда оставаться сильной и смелой. Не бывает безвыходных ситуаций. Правда следом за этим вспомнилось, как на это закатывал глаза папа, напоминая, что рядом с ним мне точно нечего бояться, так что можно о таком даже не думать. И обычно так и было. Но не в этот раз. Здесь и сейчас я находилась одна против всего мира. Мира, наполненного жаждой мести. А я в нём – всего лишь разменная монета.

Щелчок замка открываемой двери в тиши тёмной спальни показался зловещим предзнаменованием, так что встречала я ночного визитёра во всеоружии – с настольной лампой в руках, которую выставила перед собой, готовая использовать в любой момент, как снаряд.

Я, честно, готовилась к чему угодно, но точно не к тому, что ко мне в спальню посреди ночи заявится тот, кто приказал спрятать меня от него и не показывать ему целых три дня. Всё такой же угрожающе-мрачный, с горящим золотистым пламенем взором и почему-то весь мокрый. Белая рубашка плотно облепила бугрящиеся мышцы торса, приковав к ним всё моё внимание. Он был силён. Очень. Не только, как альфа и оборотень, но и как мужчина. Бицепсы на руках едва бы получилось обхватить обеими ладонями, захоти я это сделать. Через влажную ткань просвечивались татуировки. Их же можно было заметить в расстёгнутом вороте.

Он откинул с лица влажные волосы, и я только тогда поняла, что ко всему прочему на нём больше не было никакой маски. Несмотря на отсутствие света в комнате, ожоги на нём даже во тьме виднелись отчётливо, а некрасивые выпуклые линии давали понять, что одним огнём дело не обошлось. Слишком заметно выделялись пересекающие обожжённую кожу шрамы, оставленные чем-то острым. Воображение тут же нарисовало все теоретически-возможные способы получения подобного увечья, и я невольно передёрнула плечами, представляя, что ему пришлось пережить в тот момент. Такого и врагу не пожелаешь.

– Что, настолько мерзко выгляжу? – моментально уловил мою реакцию оборотень, остановившись посреди комнаты.

Пальцы крепче впились в пластик удерживаемой лампы.

А что до его вопроса…

– Шрамы – да, мерзкие, – призналась негромко. – Ты – не знаю. Сам мне скажи.

Наверное совсем не так стоило начинать переговоры, но он же явно решил, что моя реакция именно из-за его вида образовалась, и мне почему-то совсем не хотелось, чтобы он так думал. Глупо, он ведь украл меня и, предки его знают, что собирался со мной делать, но язык всё равно не повернулся назвать его уродом. Да и это слово не могло характеризовать чью-то внешность. Можно быть уродом с прекрасным ликом, а можно быть прекрасным, имея некрасивую внешность. Опять же, для всех своя красота, чтобы можно было кому-то адресовать такое обращение.