Лея

Нет ничего прекраснее заката. Когда лучи заходящего солнца окрашивают побережье моей родной Бразилии в свои золотисто-алые тона, и кажется, будто кто-то поджёг океан до самого горизонта. Сегодня я тоже видела те же краски, но совершенно в другом месте. А вот в каком, понятия не имела! Всё, что я знала – это вилла, и находилась она в живописном месте с пальмами, фруктовыми деревьями и белоснежной линией пляжа, на который накатывали пенистые волны то ли моря, то ли океана. Но я понятия не имела, как здесь очутилась. Последнее, что помнила, как бежала по тропам лесного массива штата Нью-Йорка от десятка озабоченных оборотней, которые решили сделать из меня мишень для своих развратных игр. Что случилось дальше, и как я оказалась здесь – тайна, покрытая мраком. А просвещать меня никто не спешил. Знала ещё только, что здесь тоже говорят на моём родном португальском.

Я провела в заточении в небольшой комнатке без окон целых три дня. Выпустили только после того, как надели на меня сдерживающий браслет, бьющий током и останавливающий оборот на начальной стадии, едва я пыталась призвать свою волчицу и сбежать от них.

Грёбанные шакалы!

Но дальше хуже. Будто мало им всего того, что они уже сделали, так после этого на меня ещё и платье свадебное напялили!

Я его как увидела на вешалке в спальне, куда меня привели, так и замерла, в шоке разглядывая гладкую ткань молочного шёлка, усыпанную алмазной крошкой.

Это что? Для кого? Для меня?

Спасибо, не хочу!

Но кто ж меня спрашивал?

– Либо ты сама его надеваешь, либо мне придётся тебя заставить, – заметила бесстрастным тоном одна из присутствующих здесь по имени Изабель.

Высокая, стройная, с собранными в строгий пучок тёмными волосами и сером офисном костюме с белой рубашкой под пиджаком она выглядела устрашающе со шприцом в руках. Как и застывшие у дверей амбалы с кулачищами размером с мою голову. Такие скрутят на раз-два и пикнуть не успею.

– Препарат подавляет волю. Один укол и в ближайшие несколько часов ты не только будешь делать, что тебе скажут, но и с большим удовольствием для себя. А кто знает, о чём именно тебя попросят, пока ты под его воздействием… И кто именно…

С-с-сараза!

Нехорошо ругаться, знаю, но нормально мыслить не получалось. Не тогда, когда я непонятно где, оборот недоступен, даже частичный, за спиной охрана, а теперь ещё и дрянь какую-то вколоть обещают…

Стать бессловесной рабыней, которую смогут использовать, как хотят, и все, кто захочет, желания совсем не возникало. Не для того я сбегала от толпы озабоченных оборотней, чтобы снова становиться жертвой насилия.

Хотя я ей и так скоро похоже стану. С той лишь разницей, что мой разум будет хотя бы при мне, а значит рано или поздно я точно смогу что-нибудь придумать.

Но свадебное платье – это конечно внезапно.

А может папа решил меня так разыграть? Сейчас оденусь, выйду к гостям, а там меня ждут он и остальные члены семьи. Мама, брат, сестра, дядя, тётя… Все-все-все! И Уайетт. У алтаря.

И почему я сразу о таком не подумала?

Хотя держать три дня в закрытом помещении и нацепить сдерживающий браслет… И пусть он больше напоминал украшение для выхода в свет, но даже это совсем не походило на папу. Он временами, бывало, сурово наказывал нас с Дани за проделки, но чтоб опуститься до подобного? Совершенно не в его стиле. Да и среди надзирателей не было ни одного огненного волка, к коим относилась я сама и моя семья.

Значит не он?

Но кто тогда?

Чёрт!

– Итак, что ты решила? – вернул к настоящему голос той, которая всё ещё держала в руках шприц.

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Соглашаться совсем не хотелось, но и проверять, обман это или нет, тоже. Да, я старалась верить в лучшее, но не помешало бы быть готовой и к худшему.

– Ладно, давай сюда своё платьице, – сдалась.

Ей-богу, если это и вправду шуточки родителей, из дома уйду и не вернусь, даже если умолять на коленях будут!

Незнакомая мне волчица из рода песчаных холодно улыбнулась и кивнула своим помощницам в форменных платьицах из чёрной ткани и белых фартучках сверху.

Те подхватили меня за руки с обеих сторон и потащили в соседнюю комнату. Не успела я напрячься, как оказалась сидящей в ванне с густой пеной, от которой исходил нежный аромат роз. Не самый мой любимый, но да ладно. Тем более в моей ситуации выбирать не приходится, а после трёх дней заточения я и полыни обрадовалась бы. Главное, что я наконец могу помыться.

В ванной комнате я пробыла не меньше часа, пятнадцать минут из них просто отмокала, затем меня усиленно тёрли мочалками, едва не содрав кожу с костей, после втирали какие-то крема, дважды промыли волосы, сделали маску, и ещё одну, отчего мои непослушные медные кудри в итоге легли волосок к волоску, перестав напоминать воронье гнездо.

Лицо, руки, ноги, бикини…

Я подверглась экзекуции по всем фронтам.

Пожалуй, если я когда-нибудь буду ещё раз выходить замуж, сделаю это вдали от толпы народа и на каком-нибудь необитаемом острове. Чтобы только я и мой избранник.

И вот спустя ещё часа два я наконец была готова.

Мои рыжие волосы заплели в косы и соорудили из них красивую причёску. С виду небрежная, но с платьем смотрелась великолепно. Само платье было довольно простым, без всякой вышивки, с открытыми плечами и пышной юбкой, но очень элегантное и явно дорогущее. На шею мне надели изысканное колье с большой каплей бриллианта по центру. Нечто подобное сверкало у меня в волосах и ушах. Браслет на руке тоже прекрасно гармонировал с данным комплектом.

Оставалось одно – туфли. На высоком-превысоком каблуке. Все двенадцать сантиметров, не меньше.

Сказать им, что ли, что я в таких и шага ступить не смогу? Мои ноги больше привычны к кроссовкам и сандалиям, а эти пыточные инструменты я надевала всего раза два в своей жизни, да и те с не лучшими последствиями.

Но стоило только посмотреть на свою надзирательницу, как она со знакомой холодной усмешкой потянулась в карман, из которого торчал злосчастный шприц.

С другой стороны, если это задумка папы, то ничего опасного в нём нет и бояться мне нечего. Но если не его…

Луна, ну пусть это будет папа!

Туфли скользнули мне на ноги, оказавшись ровно впору. Правда я на них как встала, так чуть и не упала. Девушки вовремя поддержали.

– А я пыталась сказать, что обувь очень неподходящая, – ворчливо прокомментировала я в сторону своей надзирательницы, которая нисколько не прониклась моими страданиями.

– Ничего, пока идём до внутреннего дворика, успеешь расходиться. А если нет, то я всегда могу тебе с этим помочь, – предложила она, всё также улыбаясь.

Гадина песчаная!

Бросила на неё полный ненависти взгляд и без слов направилась на выход. Пусть уже поскорее закончится весь этот балаган.

Тёмный коридор, в котором находилась моя камера, оказался довольно длинным и заканчивался небольшой лестницей. Она же привела нас в ещё один коридор, куда более светлый благодаря множеству окон. На белых стенах отражались закатные лучи, делая их жёлтыми и визуально состаривая. Вдали через проёмы виднелась бескрайняя водная гладь. Ветерок легонько колыхал ветви деревьев, залетал в приоткрытые створки, донося до меня запахи множества приятно пахнущих растений, смешанных с ароматами нескольких десятков присутствующих на территории оборотней.

Похоже, моя свадьба и впрямь обещала быть масштабной…

И это точно не папа спланировал. Вообще никто из родственников. Это… Я понятия не имела кто!

Застыв на выходе во внутренний дворик, я хаотично обводила взглядом собравшихся гостей, среди которых не было ни одного знакомого лица. Они сидели на стульях, затянутых белоснежной тканью и украшенных букетиками бледно-розовых цветов. Вдали виднелась праздничная арка, а к ней вела белая ковровая дорожка, усыпанная лепестками роз, по которой мне предстояло пройти.