Наверное, он все-таки решил сохранять дистанцию. Отлично! Она понимала, почему он не хочет выпускать ее из виду, и молила Бога, чтобы он никогда не вспомнил о существовании Эмералда Хаффи.

Габриэль с интересом наблюдал, как Софи и Джунипер входят в арендованную гостиную. Он заметил, что Софи оставила свою плетеную корзину наверху, значит, Тибальт, объевшись деликатесов, сладко спит у нее в номере. Она действительно любила эту уродливую собачонку. Каждый раз, когда Габриэлю хотелось устроить Софи хорошую взбучку, он вспоминал про Тибальта, и сердце его смягчалось.

Он помог Дмитрию подготовить комнату к вечернему гаданию, и простая гостиная преобразилась: на фоне черной и алой драпировки выделялись мистические символы и христианские эмблемы. Такое сочетание казалось Габриэлю странным, но Джунипер всем сердцем верила во все эти штучки. Как бы то ни было, теперь комната выглядела загадочно-манящей.

Женщины семейства Мадригал умели создавать атмосферу. Его отец тоже некогда преуспел в этом деле. Габриэль с любовью вспомнил кресты, Библию и белые одежды, которые они с отцом возили по стране. Подобно Джунипер, отец свято верил в свое призвание. А Габриэль был таким же, как Софи. Он ничуть не удивился, когда эта мысль пришла ему на ум.

Интересно, что побуждает людей странствовать по выбранным ими дорогам? Почему его отец стал священником-миссионером? Джордж Г. Кэйн говорил, что его призвание – спасать души грешников, и Габриэль ему верил.

Отец рассказывал очень интересную историю про свое обращение в веру. Когда-то, еще юношей, он жил на болотах Шотландии, и однажды ночью ему пришлось возвращаться домой пьяным. Он попросил всемогущего Господа защитить его и поклялся, что, если Бог услышит его молитву, он больше не будет пить. По словам мистера Кэйна, Господь его услышал, а он выполнил свое обещание.

За все те годы, которые он провел вместе с родителями, Габриэль ни разу не усомнился в правдивости отцовской истории. Впрочем, в своей жизни он не видел доказательств того, что Господь действительно существует.

Габриэль был красивым юношей, и ему нравилось разъезжать со своим отцом. Он до сих пор помнит то возбуждение, которое охватывало его всякий раз во время проповедей отца.

Усмехнувшись, Габриэль опустил газету. В гостиную потянулись люди, заранее купившие билеты на сеансы гадания. Дмитрий стоял на пороге и следил за тем, чтобы к женщинам семьи Мадригал не зашел кто-нибудь посторонний.

Габриэль пустил в ход все свое обаяние и уговорил карлика дать ему билет. Он сгорал от желания узнать, что скажет Софи, увидев его ладонь… или голову, если она сильна во френологии.

Вспомнив ее пророчество, Габриэль нахмурился. Черт возьми, он знал, что оккультизм – это полная чушь! Почему же его так сильно задело предсказание Софи?

Он наблюдал за публикой. В гостиную входили самые разные люди – серьезный бизнесмен (интересно, каким ветром его занесло в Тусон?), благородные дамы, хихикающие школьницы и женщины легкого поведения. На выходе не было расстроенных лиц. Как видно, Джунипер старалась предсказывать только приятные вещи.

Вот из гостиной вышел сияющий юноша. Как видно, он искал совета в сердечных делах и услышал нечто приятное. Габриэль взглянул на свою ладонь и усмехнулся.

Когда Джунипер объясняла ему смысл гадания по руке, он не смог найти у себя ни одного бугра.

Чтобы научиться подобной чепухе, требовалась недюжинная память. Но Габриэля это не увлекало. Или, может быть, у него не было призвания. Он еще с колыбели овладел искусством спасения человеческих душ и в юности немало преуспел на поприще проповедника. Однако вскоре, к большому сожалению отца, он почувствовал себя обманщиком.

Габриэль увидел, что Дмитрий заскучал, и подошел к нему поболтать. Дамы уже около часа занимались гаданием, и оставался еще час до его встречи с Софи.

– Как дела, Дмитрий?

Русский карлик поднял голову и серьезно кивнул:

– Хорошо. У мисс Джунипер и мисс Софи все в порядке.

Габриэль пододвинул стул и сел рядом с карликом.

– Что ты об этом думаешь, Дмитрий? По-твоему, гадание – это полная чушь, или ты веришь в магические способности женщин семьи Мадригал?

Дмитрий слегка отпрянул от Габриэля и взглянул на него, как на богохульника. Габриэль поднял руку, пытаясь его успокоить.

– Я все понял. Прости меня, Дмитрий. Я не собирался клеветать на женщин. Просто мне хотелось узнать, что ты думаешь об их мистической силе.

К удивлению Габриэля, Дмитрий сунул руку за пазуху, достал резной деревянный крестик, висевший на кожаном шнурке, поцеловал его и перекрестился.

– Они благословенны Господом, святым Антонием, Агнессой и… и Джеромом Эмилиани.

«Это еще кто такие?» – подумал Габриэль. Его отец избегал святых, предпочитая общаться с Господом без посредников.

Но бедный Дмитрий содрогался от праведного негодования, и Габриэль пожалел о своих неосторожных словах. Он положил руку карлику на плечо, надеясь его успокоить. Дмитрий резко отодвинулся, и Габриэль решил как-то загладить свою оплошность. Он не хотел терять союзника в лице Дмитрия.

– Прости, Дмитрий. Я не хотел сказать ничего неуважительного. Мне кажется, дамы семьи Мадригал – необычные женщины. Они удачно выбрали себе профессию.

Коротышка уставился на него тяжелым немигающим взглядом, потом наконец расслабился и кивнул. В этот момент к нему подошел очередной посетитель и протянул свой билет.

Габриэль еще немного поболтал с Дмитрием, надеясь смягчить его сердце.

Наконец наступила полночь – время его свидания с Софи. Габриэль встал, с замиранием сердца достал из жилетного кармашка свой билет и протянул его Дмитрию.

– Пожелай мне удачи, – сказал он, подмигнув.

Дмитрий хмуро кивнул:

– Всего хорошего!

На этой серьезной ноте Габриэль вошел в гостиную.

Софи приложила руку к глазам. Дмитрий, конечно, постарался – созвал столько посетителей! Но она устала и хотела быстрее закончить работу.

Гадание по руке, картам и хрустальному шару забирало много психической энергии: чтобы не наделать ошибок, надо было угадать личность пришедшего к ней человека. Однажды она предсказала ребенка респектабельной старой деве, которая сильно оскорбилась. С тех пор Софи старалась как следует сосредоточиться, а это сильно утомляло. Впрочем, иногда она спрашивала себя, почему респектабельная старая дева не могла, в конце концов, заиметь ребенка. Но ответа она не знала.

Они хорошо потрудились над обстановкой гостиной. В этом деле им помог Габриэль. Масляные лампы с красными абажурами отбрасывали на предметы мягкий розоватый свет. Драпировка комнаты для гадания алым и черным бархатом создавала мистическое настроение. Публика глотала всю эту чушь, как сладкую конфетку. Софи вздохнула. Скорее бы закончилась эта ночь!

С Джунипер ее разделяла ширма, и Софи не имела возможности поболтать с милой тетушкой в перерывах между сеансами. Хотя времени на разговоры совсем не было. Если бы здесь была корзина с Тибальтом, Софи приласкала бы своего песика, но он мог отвлечь посетителей и нарушить ту атмосферу таинственности, которую они так тщательно создавали.

Софи фыркнула. Зачем люди стремятся узнать будущее? Ведь они не в силах избежать того, что написано им на роду. Никто из ее близких не предсказал смерть Джошуа, и значит, все они были шарлатанами. Все, кроме Джунипер.

Дверь отворилась. Она подняла глаза и увидела Габриэля Кэйна. Он стоял на пороге, держа шляпу в руке, и улыбался. Софи вздохнула. Ей следовало догадаться о его визите!

– Что вам угодно? – спросила она, хмуро сдвинув брови.

Габриэль показал свой билет:

– Все законно, Софи. Я заплатил за право сюда войти и с нетерпением жду, когда ты меня обслужишь.

– А ты нахал, Габриэль Кэйн! Надеюсь, ты это знаешь.

– Да, конечно.

Он подошел ближе, небрежно отбросил свою шляпу и сел в кресло напротив Софи. На разделявшем их столике, покрытом алой скатертью, на подставке из черного дерева, стоял хрустальный шар. Красивый шар и красивая скатерть, но в данный момент они показались Софи нелепой бутафорией.