– Что случилось?

Подавшись вперед, Габриэль протянул к ней руку.

Она резко отпрянула, словно от заразного больного. Он выпрямился, и Софи заметила в его взгляде обиду и растерянность. Но она не доверяла самой себе и боялась, что, если он до нее дотронется, она расползется, как квашня.

И все же ей следовало как-то объясниться.

– У меня… вдруг закружилась голова. Ничего страшного. Сейчас пройдет.

– Ты уверена?

Черт возьми, почему он так за нее переживает? Ей приходилось следить за своими эмоциями с зоркостью тюремщика, чтобы – не дай Бог! – не влюбиться в этого негодяя. Иначе вся ее жизнь пойдет кувырком. Она знала, что ей не пережить второго удара.

Софи вспомнила свое кредо. В большинстве своем мужчины – презренные существа, лжецы и мошенники, которые стремятся к удовлетворению своих самых низменных инстинктов. Попользовавшись женщиной, они выбрасывают ее из своей жизни в самый трудный для нее момент. Их не волнует ничего, кроме собственного удовольствия. Софи боялась повторить свою роковую ошибку и потому избегала всех мужчин.

– А особенно тебя, – произнесла она вслух и сама себе удивилась. Она не хотела озвучивать свои мысли.

– Что особенно меня? – спросил озадаченный Габриэль.

Она покачала головой:

– Прости. Я… задумалась. Все в порядке.

– Ты так считаешь?

Он встал со скамьи и опустился перед ней на колени.

Его близость была опасной, и Софи в отчаянии прошептала:

– Пожалуйста, не надо! Мне уже лучше.

– Нет.

– Прошу тебя, Габриэль! – взмолилась она. – Оставь меня на минуту в покое. Дай прийти в себя.

Он положил руку на плечо Софи и заглянул в глаза. Она тут же зажмурилась. Нет, это просто невыносимо!

– Пожалуйста, уйди!

– Я никуда не уйду. Я за тебя волнуюсь.

Она тоже волновалась за себя, но его близость не приносила ей облегчения. Скорее, наоборот.

– Так, понятно. Ты не хочешь иметь со мной ничего общего! – Он встал с колен и сверху взглянул на нее.

Софи подняла глаза. Ей хотелось понять, была ли та боль, которую она услышала в его голосе, искренней, или это всего лишь очередная мужская уловка, призванная сломить ее сопротивление? Мысли путались у нее в голове.

– Прости меня, Габриэль, – смущенно сказала она. – Я не хотела тебе грубить.

Его брови поднялись двумя полукружиями над блестящими карими глазами.

– Пожалуй, нам надо чаще обращаться к гадальной доске, милая Софи. От общения с духом ты становишься такой вежливой!

Вспышка гнева тут же сменилась смехом. Софи неожиданно расхохоталась. Габриэль усмехнулся и протянул ей руку:

– Разреши, я помогу тебе встать. Не бойся. Я не буду тебя насиловать.

Все еще смеясь, Софи сказала:

– Ты не можешь меня изнасиловать.

Опершись на его руку, она поднялась с места.

– Спорим, что могу?

Они стояли так близко, что она чувствовала исходивший от него аромат. У мужчины, которого она когда-то любила, тоже был свой запах. Но от Габриэля пахло гораздо лучше – пеной для бритья, мылом и еще чем-то неуловимым. Но она скорее выколет себе глаз, чем скажет ему об этом.

– Нет, не можешь, – повторила она с улыбкой.

– Почему? Я умею обращаться с дамами.

– Я в этом не сомневаюсь. – Она попыталась прошмыгнуть мимо него, но он не шелохнулся. – Но я тебе не по зубам, Габриэль Кэйн.

Наконец он шагнул в сторону.

– Я не привык так быстро сдаваться, Софи.

– А жаль!

Она отвернулась и пошла по проходу. Пока они флиртовали, вагон для курящих затянулся душистой дымкой. Софи застыла на месте. Боже правый, опять то же самое!

Габриэль поднял голову и принюхался.

– Послушай, откуда этот дивный аромат?

Этот дивный аромат – чары любви, но Софи предпочла смолчать. Она уже не сомневалась, что их с Габриэлем связывают некие таинственные узы.

Она откашлялась.

– Здесь сочетается несколько запахов.

Он взглянул на Софи:

– Да? Каких же?

Пытаясь сохранять спокойствие, Софи потянула носом воздух, хоть и без того знала ответ.

– Кажется, сандаловое дерево, жасмин… и что-то еще. Наверное, цветы апельсина.

– Смотри – в воздухе стоит туман. Как странно!

Да, очень странно.

– Интересно, откуда он взялся?

Софи точно знала откуда – из потустороннего мира. Его вызвали Софи Мадригал и Габриэль Кэйн. Когда они бывают наедине, в воздухе происходит некое таинство. Какой ужас!

– Не знаю… – протянула она.

Габриэль зачарованно вдыхал ароматы.

– А может, старина Летящий Ястреб прислал нам фимиам из той страны, где он сейчас обитает?

– Наверное. – Ей захотелось сию же минуту уйти в свое купе. Она боялась, что может случиться непоправимое. Когда-то, будучи наивной мечтательной девочкой, она верила в любовь, честь… и волшебство. Но сейчас она стала умнее. – Я пойду спать.

Но ноги ее не слушались. Черт возьми, они отказывались ей служить!

Габриэль улыбнулся, словно очнувшись от транса:

– Вряд ли тебе понадобится компания.

– Компания? – Софи не сразу поняла намек. – Да как ты смеешь? – Все очарование момента разом пропало. – Знаешь, Габриэль Кэйн, каждый раз, когда я проникаюсь к тебе симпатией, ты говоришь или делаешь нечто совершенно возмутительное.

– А я и не знал, что во мне скрыты такие таланты.

– Да, ты умеешь вывести меня из себя.

Габриэль вздохнул:

– Мне очень жаль.

Софи снисходительно фыркнула, втянув носом волшебную стихию ароматов, которые кружили над их головами, и прошагала к двери вагона.

Габриэль остался стоять на месте. Софи не знала, что ей делать – радоваться или рыдать от отчаяния.

В воздухе витало нечто очень странное. Габриэль не мог понять, что это. К тому же он жалел, что спросил духа о пророчестве Софи. Ему хотелось забыть об этом проклятом пророчестве. Он не верил в гадание, волшебство и прочую оккультную чушь, распространившуюся в последнее время по стране.

И все же он не мог не думать о том, что ему предрекла Софи. Он не хотел умирать. Черт возьми, пусть его жизнь не слишком хороша, но это его жизнь! Как знать? Может быть, в один прекрасный день ему обломится щедрый куш. Или он унаследует огромное состояние от какого-нибудь неизвестного родственника. Или его соблазнит Софи Мадригал. Такой поворот мыслей и предположение такого развития событий вызвали у него усмешку.

Софи была первой женщиной, к которой он почувствовал уважение.

– Проклятие, – пробормотал он, ожидая у двери вагона, когда поезд подтянется к вокзалу Лос-Анджелеса.

– В чем дело, Габриэль? – прощебетала Джунипер. – Что-то не так?

Только сейчас он понял, что выругался вслух. Обернувшись к Джунипер, он одарил ее такой улыбкой, при виде которой не могла устоять ни одна дама. К сожалению, эта улыбка действовала на Джунипер, но не могла прошибить Софи. А жаль!

– Простите, мэм. Я не хотел ругаться. Просто сорвалось.

– Вы прекрасно знаете, что я привыкла к гораздо более крепким словечкам. – Джунипер захихикала, как маленькая девочка.

– Особенно с тех пор, как мы с тобой познакомились, Габриэль, – добавила Софи.

Габриэль промолчал. Ему всегда без труда удавалось затащить даму в постель. Но Софи Мадригал была неприступной крепостью. Бодрствуя, он размышлял над тем, как к ней подступиться, а во сне держал ее в своих объятиях. Эти сны сводили его с ума. Если так будет продолжаться, он подорвет свое здоровье.

– Можно взглянуть?

Софи похлопала его по плечу, и он посторонился, давая ей место. Ему не хотелось, чтобы она выпала из поезда, к тому же он использовал любую возможность, чтобы до нее дотронуться. Поэтому он положил руки ей на плечи. Она нахмурилась, но возражать не стала. Джунипер привстала на цыпочки и выглянула на улицу.

– Интересно, – сказала она, – кругом все коричневое!

– Лето, – пробормотал Габриэль. – Как я понял, здесь редко идут дожди.