Яфет нахмурился. Переглянулся с Громострелом, бросил тревожный взгляд на волхва.

– Сколько их? – спросил быстро.

– В передовом отряде около сотни! – торопливо ответил Ратибор, не дав раскрыть рот медлительному Керголлу. – Но они идут резво. Если пустим в бой основные силы, то нас очень быстро нагонит и их главное войско!

Тцар переглянулся с Громострелом и Керголлом, у главы разведки на лице не дрогнул ни один мускул, зато старший воевода скривился от такой перспективы.

– Яфет, – продолжил Ратибор. – Если выделишь мне отряд, то смогу увести их в сторону. Мы же свернули, не доходя до места, где ты геройски сразил того велета! Я и мои люди уведем их туда и попробуем задержать.

При упоминании, что велета убил он, да еще и геройски, Яфет поморщился, но Ратибор, брат одной из его жен, боготворит его и восхищается. Рассказ о том, что великана на самом деле сразил Соколиный Клюв, он машинально пропускает мимо ушей.

– Учитывая, что сейчас не можем дать достойный отпор, – проговорил Громострел рассудительно, – и всем требуется отдых, я бы тоже предложил нечто подобное. Но возглавлю этот отряд я сам.

Он повернулся к Ратибору. Молодой военачальник, несмотря на тяжелую ночь и не менее изматывающий день, гарцует на легком пегом коне, и выглядит едва ли уставшим. Словно конь где-то напился волшебной, дающей свежие силы воды, а Ратибор лакал у него из корыта.

– Ты молод и неопытен, – сказал Громострел шутливо-наставительно, – нечего рисковать зря.

Ратибор пошел красными пятнами.

– Да я… – он едва не задохнулся от обиды. – Я со своими людьми разбивал противников, которых вдвое больше. У меня одни ветераны в отряде! Я не имею права спорить, Громострел, но не возразить не могу! Тем более, урон будет намного меньше, если в битве вдруг погибнет не старший воевода, а один из простых военачальников, вроде меня! Не надо меня прикрывать, как ребенка!

– Гм…вообще-то он прав, – согласился Керголл. Он всегда говорит всем правду в глаза, какой бы неприятной она ни была. – Старший воевода при тцаре намного ценнее, чем я или Ратибор.

На пару мгновений повисло гнетущее молчание. Ратибор смотрел то на тцара, то на волхва, то на Громострела. Взгляд молодого военачальника полыхает возмущением.

– Дело ответственное, – проговорил Яфет, наконец, – поэтому Громострел и хотел взяться лично. От него живым еще ни один супостат не уходил. Но сейчас отправишься ты, Ратибор.

Парень расплылся в улыбке. Глаза заблестели, на лице читается еще большее восхищение тцаром и благодарность, чем раньше.

Громострел подъехал на коне ближе, подался вперед, проговорил Яфету едва ли не в самое ухо:

– Прошу простить, тцар, но на самом деле, я пытался спасти не мальчишку, он-то справится, а тебя. Ты уверен, что Златокора, твоя жена и его сестра, будет рада, если с ним что случится? Ну мелочи всякие – стрела в горле, меч в спине, кинжал в сердце…

Яфет одарил его взглядом, от которого воевода быстро подобрался и втянул брюхо.

Соколиный Клюв ухмыляется, глядя на Громострела, которому теперь заслуженно прилетело – он вечно лезет, куда не следует.

– Благодарю за заботу, старший воевода, – проговорил тцар медленно. – Я сделаю вид, что ничего не слышал. На этот раз.

– Прости, светлый тцар, – сказал Громострел, с почтением склонив голову, – ты прав. Все от излишней заботы о твоем племени…не о тебе, разумеется. Ты знаешь, что я поклялся защищать всех, кто идет за тобой.

Яфет прервал жестом и повернулся к Ратибору.

– Собирай отряд. Скачите наперерез врагу. Огней мы не зажигали, вряд ли они далеко высылали разведку, тем более, они наверняка осторожничают – этот край незнаком им, так же, как и нам. След обоза они взять не должны.

– Слушаюсь, светлый тцар! – воскликнул молодой военачальник с жаром. – Не подведу! Живота не пожалею!

– Соколиный Клюв, – сказал Яфет негромко, – ты сможешь сделать так, чтобы я видел их битву?

Волхв подумал, медленно кивнул.

– Попробую. Главное, чтобы были птицы, а я их пока что не видел.

Ратибор коротко поклонился. Смотрит на тцара преданно, на лице готовность отдать жизнь за этого темноволосого гиганта.

– Доброй Удачи! – произнес Соколиный Клюв. – Да прибудут с тобой боги.

– Удача для слабых да ленивых, – отрезал Яфет грубо. – Успех – вот за чем надо гнаться! Возвращайся с победой, Ратибор!

Военачальники развернули коней, умчались. Громострел отправился с ними, кричит что-то веселое, подбадривает. Донесся смачный хохот его и Ратибора. Керголл едет молча, его редко когда можно рассмешить. Если и коротко улыбнется, это уже равносильно тому, что вот-вот лопнет от смеха. Кожаный панцирь на нем как влитой, сверху бронзовая кольчуга из крупных колец. На голове круглый шлем, за спиной круглый щит.

Вокруг медленно светает. На востоке над близкими горами показался алый краешек солнца, первые лучи с трудом прожигают переплетенные друг с другом ветви Прадуба над головами. Горы на западной стороне долины все еще погружены в предрассветный сумрак, стоят, будто ждущие в засаде великаны.

Соколиный Клюв подошел, сказал уже громко, не таясь:

– С чего ты решил за ним наблюдать, тцар? Неужто надеешься, что успеем отправить подмогу? Да и видно-то будет не шибко хорошо. Я сейчас сварю бодрящее зелье из рагура, потому что я бы сейчас поспал с недельку, а то и подольше.

Яфет ответил хмурым взглядом. Заметно, что внутри у него идет борьба, но выбрать то, что хочется, он не имеет права. Правители вынуждены идти наперекор желаниям.

Он горько усмехнулся.

– Громострел был прав. Если Ратибор не вернется, мне придется сказать об этом Златокоре. А как смотреть ей в глаза и сообщить, что отправил ее брата на верную смерть? А так хотя бы увижу сразу – победил он или наши враги.

– Я заварю отвар покрепче, – молвил Соколиный Клюв понимающе, – вдруг смогу как-то помочь на расстоянии.

– Всем вели отдыхать, – приказал Яфет. – Пусть Громострел выставит стражу. И свари своего отвара побольше. Я тоже хлебну этой дряни.

Волхв пришпорил коня и поскакал назад в лагерь.

Огромный стан погружен в тишину. У кого-то крытые повозки, у людей победнее простые телеги с навесами. Все закутаны в одеяла и шкуры, спят от мала до велика. Спят, раскинув руки. На лицах у кого беспечное выражение, у кого тревога, глаза под веками быстро двигаются, пальцы резко сжимаются в кулаки, но потом хватка ослабевает.

Со всех сторон слышен негромкий храп, кто-то едва слышно стонет. Яфету показалось, что в одной из повозок, мимо которой идут, женщина стонет совсем уж не сонно, а сладко, томно и часто.

Тцар увидел, как в том направлении, откуда они все это время двигались, уносятся всадники, чуть больше полусотни. Ратибор и его бойцы – умелые, опытные, бесстрашные и злы в бою. Каждый в этом отряде выстоит против троих. Войско Яфета сплошь из бывалых и отчаянных воинов, при столкновениях даже с численно превосходящим противником всегда выходят победителями.

Подошел волхв, макушкой Яфету по плечо, на спину спадают черные волосы с сединой, хламида разукрашена нашитыми драгоценными камнями и фигурками диковинных зверей. Из-за пояса торчит огромный кистень.

– Все готово, тцар, – промолвил он. – Идем.

– Стража? – спросил Яфет коротко.

– Громострел распорядился, теперь ходит проверяет, чтоб не спали, – сказал волхв, указывая вперед.

Яфет заметил фигурки троих воинов на дальнем краю стана. Покачал головой – телеги стоят как попало, в беспорядке. Но сейчас лагерь разбили впопыхах. Это в обычных обстоятельствах выставляют кругом, так удобнее отбиваться от нападения.

На востоке уже поднялось солнце, от него теплый и ласковый свет. Розово-желтые лучи ярко сияют сквозь закрывающие небо гигантские ветви, свет получается золотисто-зеленый, и тут все равно намного темнее.

– Тебе бы поспать, – заметил волхв. Он неодобрительно покачал головой. В глазах тцара алеют кровеносные сосуды. Соколиный Клюв тут же и сам широко зевнул, прикрыв рот ладонью.