Когда они отстранились друг от друга, Амелия снова посмотрела на меня:

– Я рада, что ты пришла. А теперь пойдем, я не стала упускать возможность приготовить кое-какие угощения в честь вашего приезда. – Ведьма развернулась и жестом велела следовать за ней в дом.

Как только я переступила порог, то оказалась в большой круглой комнате, по сравнению с которой меркло все, что я когда-либо видела прежде. По центру паркетного пола протекал узкий ручей, выходя на улицу через небольшое отверстие в стене. А с потолка свисало несколько фонарей, прикрепленных к веткам. Внезапно откуда-то донеслось совиное «У-хуу-ху-ху-ху-хуу». Повернув голову набок, сова сидела на широкой ветке и с любопытством наблюдала за нами своими желто-зелеными глазами.

– Это Спуки, мой фамильяр-неясыть, – представила нам Амелия маленькую сову с пушистыми перьями.

Позади меня Миссис Черника начала лаять, а Бисквит зашипел. Очевидно, им обоим было не по себе от маленькой совы.

Амелия прошла вглубь комнаты, перешагнув через струящийся ручей, как будто это совершенно нормально, что ручей протекает через гостиную. Мы последовали за ней, но перешли ручей по небольшому деревянному мостику.

В другом конце комнаты Амелия хлопнула в ладоши, и в кухонном шкафу зазвенела посуда. Засвистел чайник, который тут же взлетел и разлил кипяток по чашкам. Ведьма хлопнула еще раз, и к чашкам с полки спорхнули пакетики с заваркой, чтобы в итоге погрузиться в кипяток.

После того как аромат чая раскрылся, чашки поплыли к нам. Я с благодарностью пригубила горячий напиток, когда мы удобно устроились за большим обеденным столом.

– Ну и как тебе в академии Рейвенхолл? – непринужденно спросила Амелия, добавляя в чай кусочек сахара.

Я на мгновение задумалась. Академия стала для меня вторым домом, хотя поначалу мне казалось, что это невозможно.

– Я только-только прижилась, ну, пока не… – Я осеклась и поспешно сделала еще один глоток чая.

– Пока не узнала, что отправляешься с визитом к какой-то ведьме в Ирландию. – Амелия вздохнула, и на ее губах заиграла понимающая улыбка.

– Тебе понравится у Амелии, – подбодрила меня бабушка.

– Кроме того, завтра мы начнем тренировки. Каждый минувший день – это потерянный день, а тебе наверняка хочется поскорее вернуться в академию, – добавила Амелия, обращаясь ко мне.

– Лилли пролежала в лазарете несколько недель. Возможно, ее магия еще не восстановилась, – выразила свои опасения бабушка.

– Любая магия только и ждет, когда ее используют, Шарлотта.

– И как будет выглядеть обучение? – вмешалась я.

– Во-первых, мы будем тренировать твои магические навыки, ты научишься направлять силу через свой амулет. А во-вторых, я покажу тебе, как толковать ауры, если ты этого хочешь. – Она подмигнула мне.

Я кивнула в знак согласия. У меня не выходило из головы странное ощущение от ауры Криса, и если бы я поняла, как интерпретировать подобные видения, то, возможно, разобралась бы, что меня так в нем беспокоило.

– Твоя бабушка была одаренной аурной ведьмой. Жаль, что она предпочла посвятить себя травничеству, – продолжила Амелия.

Бабушка сделала большой глоток из своей чашки и взяла печенье. Я тоже откусила кусочек вкусного скона[1] с джемом.

– Амелия, мы обсуждаем это уже много лет подряд. Это моя мама хотела, чтобы я училась интерпретации ауры, – ответила бабушка.

Я нахмурилась:

– Почему прабабушка хотела, чтобы ты училась этому?

Мать моей бабушки умерла вскоре после моего рождения, и я совсем ее не помнила. Единственное воспоминание – фотография, которую мама поставила на камин в нашей гостиной.

– Твоя прабабушка тоже была могущественной ведьмой, которая родилась в полнолуние в Вальпургиеву ночь.

– Значит, она тоже умела читать ауры? – Я особо не разбиралась в предках ведьм рода Кэмпбелл.

– Безусловно. Она считалась одной из самых могущественных ведьм своего времени.

Амелия откинула волосы за плечо:

– И суровой старухой без чувства юмора.

Бабушка громко рассмеялась, испугав Бисквита, который тут же зашипел. Они с Миссис Черникой устроились на просторном подоконнике и нежились в лучах солнца. А пока Бисквит дремал, моя собака попеременно наблюдала то за совой Амелии, то за бабушкиной сумочкой.

– У моей мамы были свои причуды, этого нельзя отрицать.

Я невольно вспомнила о своей маме. Что было бы, если бы я с рождения знала о существовании магии?

– Что ж, мне пора, – вскоре объявила бабушка и указала на улицу за окном. – Скоро наступят сумерки.

– Ты уходишь? – недоуменно спросила я.

Без понятия, почему я предполагала, что бабушка останется здесь, в Раткрогане, со мной, однако сейчас осознание этого обрушилось на меня, как удар под дых.

Бабушка кивнула:

– Меня ждут обратно в академии послезавтра. За это время мне еще предстоит нанести визит Совету фей и попросить их о помощи. События Вальпургиевой ночи касаются не только ведьм.

Амелия положила ладонь на руку бабушки:

– Я очень сожалею об исчезновении мистера Уильяма. Мне известно, как много он для тебя значил.

Бабушка устало потерла лицо, и я только сейчас обратила внимание на темные круги у нее под глазами.

– Вопросов так много, а ответов нет. – Она встала и, обойдя стол, подошла ко мне.

Я тоже вскочила и крепко обняла бабушку. Глубоко вдохнула знакомый аромат лаванды.

Когда она снова отстранилась, то неожиданно вложила в мою руку листок бумаги:

– Я хочу, чтобы за время пребывания в Раткрогане ты сварила это зелье. Твои способности новоиспеченной ведьмы полнолуния идеально подходят для его свойств. Считай это частью своего обучения.

– А что это за зелье? – полюбопытствовала я.

– Сейчас это не имеет значения, твоя главная задача правильно приготовить его. – Не дожидаясь ответа, она добавила: – Кроме того, здесь ты будешь получать уроки по другим предметам. Обо всем остальном тебе расскажет Амелия. Береги себя, детка. – Она ласково поцеловала меня в лоб.

– Обязательно, – ответила я дрожащим голосом, так как уже была готова расплакаться.

– Шарлотта, спасибо тебе за визит. Я хорошо позабочусь о Лилли. – Амелия тоже заключила бабушку в объятия.

– Это я должна поблагодарить тебя, Амелия. Лилли может многому у тебя научиться. – Бабушка отстранилась от хозяйки дома, подняла свою крокодилоподобную сумочку, которая обиженно задергала в воздухе маленькими лапками, и жестом позвала Бисквита следовать за собой.

Рыже-белый полосатый кот на прощание ткнул мордочкой Миссис Чернику, после чего спрыгнул с подоконника и выбежал за бабушкой на улицу.

Как только за ними закрылась дверь, Амелия повернулась ко мне.

– А теперь я покажу тебе твою спальню, – сообщила она, пока мы расставляли посуду на тесной кухоньке.

При этом Спуки, маленькая сова Амелии, не сводила с меня глаз. Она по-прежнему сидела на ветке в центре комнаты, шурша перьями.

– Спуки – очень любопытная сова. Много лет назад она заблудилась, попала ко мне, да так и осталась. – Амелия подошла к фамильяру, шелестя своей длинной коричневой мантией, расшитой золотыми тыквами. Она протянула руку к птице, и Спуки сразу пересела на нее с ветки. – А теперь идемте, вы с Миссис Черникой, наверное, очень утомились от своего путешествия. – Амелия повела нас к винтовой лестнице.

Собака радостно пронеслась мимо меня.

– Что ж, видимо, я не единственная, у кого довольно любопытный фамильяр. – Амелия подмигнула мне, после чего мы последовали за Миссис Черникой.

Поднявшись наверх, мы прошли через небольшой коридор со множеством картин на стенах. Меня завораживали нарисованные, судя по всему, самой Амелией тыквы в шляпах ведьм, сидящие на фонарях вороны и маленькие светлячки, сияющие между деревьями. При этом некоторые рамы висели под углом, а часть картин была и вовсе перевернута вверх ногами.

Когда Амелия открыла скрипучую деревянную дверь, я оторвалась от разглядывания картин.