– Слава, – Агата сделала шаг вперед. – Давай я сниму маску?

Медведь моргнул, попятился. Потом проворчал что-то и повернулся к Агате спиной.

– Не уходи! – тревожно воскликнула девушка, Медведь недовольно рыкнул. – Давай я помогу тебе?

Заладила, как пономарь, вдруг Медведя вообще не спасти? Может, человек внутри него уже сросся со шкурой, и зови не зови – услышит зверь, а человек будет спать внутри.

Агата сжала кулаки и двинулась прямо к Медведю. Зверь, стоя к ней спиной, сам пытался содрать маску, шкрябая головой о какую-то ветку.

– Дай сюда!

Агата сама не поняла, как у нее хватило смелости. Быстро обойдя Медведя, она схватилась руками за маску и дернула на себя. От неожиданности зверь попятился. Маска слетела, сдирая медвежью шерсть. По инерции Агата упала на спину и уставилась в небо, наполовину скрытое кроной.

Сейчас сожрет.

Но Медведь даже не думал двигаться с места. Он таращился перед собой, мотая туда-сюда головой.

– Нет маски! – Агата села, показывая череп зверю.

Тот зарычал, кинулся вперед и выбил лапой маску из рук. Агата в страхе закричала. На девушку Медведь не обратил никакого внимания, бросился за маской, раскрошил ее зубами, раскидал огрызки в разные стороны. Агата еле увернулась от летящих в голову острых осколков. После этого Медведь выдохнул, лег, положив морду на лапы, и задремал.

И что ей теперь делать? Маску она сняла, но как заставить теперь Славу снять шкуру? Девушка осторожно подсела к нему, коснулась рукой головы. Медведь заворчал во сне, двинул ухом.

– Cлава, – позвала Агата. – Надо шкуру снять.

Медведь мотнул головой, отпихивая Агату.

– Нет, так дело не пойдет! – возмутилась она.

Усевшись поудобнее, обхватила морду обеими руками. Голова была неподъемной, даже с места сдвинуть не получилось.

Медведь недовольно клацнул зубами. Агата отпрянула, но дальше ничего не произошло.

– Ладно, хочешь спать, давай спать.

Она привалилась к огромному медвежьему боку и закрыла глаза. Мерное дыхание убаюкивало, забирало все переживания. Хотелось вот так вечно лежать в лесу, окутанной густой шерстью, и чтобы никакие ведомые не лезли. Даже мысль о Дарине не могла заставить подняться и открыть глаза.

Сколько они так пролежали, Агата не могла сказать. В лесу стало темно. Зажглись маленькие огонечки, которые летали по поляне, садились на ветки и травинки и взлетали, испуганные малейшим шорохом. Медведь крепко спал, периодически начиная похрапывать. Агата недовольно посмотрела на него, ткнула в бок, пытаясь разбудить, но это вообще не возымело никакого действия. Медведь продолжал крепко спать. Смирившись, что сегодня ей Бурова не растолкать, Агата плотнее закуталась в Мирины вещи и тоже заснула.

Снилась мама, она ругалась, называла словами, которые Агате стыдно было произносить даже мысленно. В маминой голове мужчина в жизни женщины должен был быть только после свадьбы. А лучше, чтобы они, как цари в древности, жили в разных комнатах и виделись только на пирах. Это бесило и отпугивало от парней еще больше. Страшно было, а что скажет мама. Страшно, а что скажет мальчик. Все уже давно умеют целоваться, а Агата знает об этом только из фильмов и никогда никого не целовала. Как и ее.

Девушка проснулась, ощущая под щекой неудобную корягу. Медведя нигде не было. Агата в ужасе подскочила, заозиралась.

– Ну и куда ты делся? – хмуро окликнула она.

Треснувшая ветка привлекла внимание. Агата двинулась на звук и быстро нашла Медведя, который что-то раскапывал.

– Слава, – позвала Агата, – снимай шкуру.

Медведь поднял голову. Показалось, что нахмурился. Мотнул головой и пошел прочь.

– Да чтоб тебя! – воскликнула Агата и побежала за ним следом.

Зверь не обращал на нее внимания и просто пер через лес, не разбирая дороги. Когда Агата перестала понимать, сколько они прошли, Медведь сел и тяжело вздохнул.

– Давай шкуру снимем, – снова попросила девушка. – Пожалуйста.

Она достала из кармана медвежонка, гадая, чем он может помочь. Сунула под нос Медведю. Тот внимательно обнюхал игрушку, чихнул, заворчал и недовольно пошел дальше.

– Да ты прикалываешься? – Ее возмущению не было предела.

Агата пыталась вспомнить, а что она сделала возле гостиницы, что помогло Ярославу снять шкуру. Обняла, говорила успокаивающие слова. Но он тогда Медведем мало был, а тут весь день носился по лесу с маской на морде.

– Как же тебя вернуть? – спросила Агата, глядя на небо.

Медведь остановился так резко, что девушка не успела затормозить и ткнулась ему в спину. Медведь недовольно рыкнул и повернул голову.

– Что? – Агата разозлилась. – Встал, как пассажир в метро, не обойти! Какую вывеску нашел, чтобы прочитать?

Медведь удивленно моргнул, словно видел ее в первый раз.

– Двигайся уже! – Агата пихнула его в зад. – Холодно в лесу.

Медведь зарычал, резко обернулся и лязгнул зубами. Агата отпрянула, взяла себя в руки и вцепилась Медведю в морду. Зверь явно не ожидал такого обращения, попятился, увлекая за собой Агату.

– Вернись, – шептала она, – ты очень нужен. Тебя тут не хватает. – Она помолчала, потом добавила: – Мне не хватает.

Медведь сел на попу, продолжая смотреть на девушку. Агате показалось, что в глазах его появилось осознание. Еще немного, и зверь скажет что-нибудь язвительное, прокомментирует, какая Агата тупая, теплее надо одеваться в лес. А медведей за морду хватать – вообще неумное занятие.

– Давай шкуру снимем, – повторила просьбу Агата.

Медведь устало вздохнул, моргнул, лапой снял руки Агаты с морды и хотел было встать. Но та пихнула его обратно и резко сказала:

– Снимай шкуру, Слава! Я понятия не имею, как бы с тобой обращалась Мира, может, сразу освежевала бы или общипывала бы по одному волоску. Эпиляция для Медведя, представь себе!

Агата продолжала нести какую-то чушь, пока не заметила, что обнимает ее не лапа, а рука.

– Эпиляция для медведя, – задумчиво произнес Буров. – Никогда не видел лысых медведей. Вот котов, да.

Агата пискнула от неожиданности, хотела выбраться из-под руки, но в последний момент передумала. Одежда сбилась, обнажая руку. Было холодно, но поправить – испортить момент. А Ярослав продолжал обнимать одной рукой, второй рассеянно трогая волосы.

Агата чуть отстранилась, внимательно посмотрела на него. Глаза на месте, тот самый странный взгляд – тоже. Он изучал ее, наблюдал.

«Боже, что я делаю? Да пофиг, меньше мыслей – меньше страхов».

Агата резко подалась вперед и коснулась губами его губ. Кольнула борода. Мелькнула паническая мысль: а что потом, после первого поцелуя? Что надо делать после того, как решился на самое страшное – нарушить чужие границы?

Девушка почувствовала, как ложится на талию огромная мужская рука. Ложится нежно, словно прикрывает собой тонкий побег и подтягивает поближе. Борода колет ощутимее, но в голове такой хаос, что нет места таким мелочам. Захотелось отстраниться, пока не поздно, пока он не узнал, что она даже не умеет целоваться. Но руки держали крепко, не отпускали.

Да пофиг.

Он, наверное, тоже когда-то не умел целоваться и боялся чужого тела. А еще больше боялся своего, такого большого, сильного.

Агата почувствовала, как обожгло голую кожу горячими пальцами. Так близко чужое тело, так страшно. Внутри все тряслось, но девушка не могла понять из-за чего. Медведь был ласков. С трепетом проводил рукой по нежному девичьему плечу, колол бородой. Он был совсем близко, и Агата разглядела легкую рыжину в его волосах, несколько седых волос. Усмехнулась про себя, такой странный контраст: молодость и седина. Больше всего притягивали глаза. Голубые, обычно настороженные, сейчас они смотрели с особой нежностью.

Агата так боялась сделать что-то не так.

Да пофиг.

Она позволила себе утонуть в объятиях своего Медведя и не забивать голову лишними страхами. Сейчас в лесу, на этой поляне, есть только они вдвоем. Стихли все шорохи, перестали звенеть бубенцы. Ничего не хотело мешать.