– Видимо, это и есть Агата. – Кара попытался оценить ее со стороны, но ничего не получилось.

Медведь постепенно уменьшался в размерах, пока полностью не превратился в человека.

– Вроде теорию знаю, а никак к практике не привыкну. – Кара чувствовал, как внутри лупит по ребрам сердце.

Вот был зверь, огромный медведь, а вот стоит человек. Даже то, что медведь плавно спланировал из окна, не произвело на ведомого такого впечатления.

Буров с компанией о чем-то препирались возле гостиницы, потом ушли. Кара осторожно пробрался к «Горке», убедился, что никого нет. Теперь надо было раздобыть горючее. Акулов говорил, что на складе «Белого неба» достаточно канистр с разным топливом и другими легковоспламеняющимися жидкостями. Надо было выбрать то, чего больше всего в запасах и хватит на поджог целого здания.

Вход на склад «Белого неба» находился напротив «Горки», словно Акулов давно придумал этот план по избавлению от нежелательного конкурента. Кара спешил, боялся, что Буров быстро вернется в гостиницу, и тогда придется придумывать новый план. Схватил первую попавшуюся канистру и потащил ее к деревянным стенам. Это оказался какой-то древний бензин. Он страшно вонял, от него дико слезились глаза. Канистры хватило на одну стену. Этого Каре показалось мало. Он вернулся на склад, поставил пустую канистру и взял следующую. Снова вонючий бензин. Запах дошел до постояльцев, кто-то недовольно выглянул в окно. Кара спрятался. Окно закрылось. Второй канистры тоже хватило только на стену.

– Надеюсь, этого достаточно, – пробормотал горе-поджигатель и полез в карман за спичками, но их там не оказалось.

Либо потерял, пока метался туда-сюда, либо закончились. Пришлось снова идти на склад. Кара уже привычно обогнул кусты и клумбы. На складе нашлась горелка, в которой оставалось немного газа. Кара вернулся к облитой бензином стене и поджег ее. Огонь разгорался неохотно. Облизывал бензин, но не трогал пропитанные бревна. Снова открылось окно, сквозняк вынес на улицу штору. Кара сам не понял, что сделал; рука с горелкой поднялась вверх, и струя огня облизала ткань. Штора вспыхнула мгновенно. В комнате жалобно вскрикнули.

– Пожар! – услышал Кара вопль в здании.

Занялась вторая стена. Постояльцы искали воду, чтобы поскорее потушить пламя. Кара молился, чтобы у них ничего не получилось. Кинулся сам в дом, бегал по коридорам и выкрикивал «Пожар». В пустых номерах он плевался огнем из горелки. Газа хватило на два номера, которые быстро занялись. Наконец-то «Горка» стала нормально разгораться. Кара бросил горелку в мусорку и стал помогать выходить тем, кто не сразу понял, что случилось.

Люди стояли и смотрели, как гостиница «Горка» превращается в огромный факел. Приехала машина Бурова, но оттуда вышел не он. Знакомая девушка кинулась в самое пламя. Кара успел заметить, как огонь расступился, пропуская ее в недра «Горки».

– Куда делся Медведь? – Кара заинтересованно смотрел на машину, из которой вышли Агата и парень, всегда тусивший с ведьмой, Бурова не было. – Неужто у них получилось избавиться от Медведя?

Кара радостно выдохнул. В один день сразу минус две проблемы.

Рядом с «Горкой» делать было больше нечего, и Кара вернулся к «Белому небу», забрал рюкзак со склада, еще раз взглянул на свою работу и отправился в лес догонять Шамана и остальных ведомых. Дым от горящей гостиницы был виден даже за городом. Завывала сирена пожарной машины, ей вторила скорая помощь. Кара надеялся, что обойдется без жертв, хотя он не видел, чтобы ведьма выходила из горящей «Горки».

– Ну, значит, и минус ведьма, – решил он, почти не расстроившись.

Смеркалось, идти ночью через лес не хотелось, но если не выйти сейчас, то своих можно никогда не догнать. Поправив рюкзак, Кара двинулся в самую чащу, мурлыкая себе под нос прилипчивый мотивчик.

Медведь ломился через кусты. Маска-череп мешала, давила, очень хотелось ее сорвать. Но лапы не могли зацепить, слишком плотно надели. Кто надел? Медведь бежал в лес все глубже и все меньше помнил, что произошло. Кто-то грубый и смелый нашел способ одолеть огромного зверя. А зверь был достаточно беспечным, чтобы не считаться с этим.

Ветки деревьев цеплялись за шкуру, вырывали ее клоками. Путались в лапах, сбивали с курса. Медведь давно забыл, куда он бежал и зачем. Все превратилось в одну бессмысленную горку, где целью было одно – снять с себя маску. А маска не снималась. Медведь пытался бить ее о скалы, пытался поддеть о кору деревьев, зацепить веткой. Но все было тщетно, маска держалась крепко.

Медведь выбежал на поляну, полную поганок, посшибал шляпки и убежал под злобное шипение. Потом взобрался на скалу и чуть не сорвался с нее на деревья внизу. Успел остановиться, зацепиться огромными когтями за камни. Тяжело втянул воздух. Пахло смородиной. За годы в медвежьей шкуре этот запах успел ему страшно надоесть. Не каждый туман пах смородиной, а тот, что пах, нес с собой только боль и разочарование. Зачем стремиться в мир, где нет стабильности. Где любая тварь хочет тебя сожрать. Почему так крепка уверенность людей, что там, в другом месте, лучше? Не лучше, не богаче, не умнее устроено. Просто иначе. А порой и страшнее.

Медведь дышал ладным туманом, от маски болела голова. Что-то внутри плакало и просило выхода. Но то, что осталось снаружи, не пускало. Медведь лег на камни, свесив голову вниз. Он страшно устал. Устал бегать, устал бороться. Устал быть человеком. Тяжело сохранять в себе человека, когда ты один.

Медведь услышал легкий шорох. Мягкие кошачьи лапы ступали по камням совсем рядом. Махнул длинный хвост возле самого уха. Огромный рыжий кот улегся рядом с Медведем, уютно подперев бок. Медведь вздохнул, снова попытался стащить лапой маску, потерпел неудачу. Повернул морду к коту и спрятал ее у него в шерсти.

Туман в лесу собирался и становился гуще. Туман ждал новую душу.

Маленький плюшевый медвежонок лежал в руке Миры. Она счистила с него копоть, которой успела перепачкаться, убегая из горящей «Горки».

– Ради него стоило рисковать жизнью? – спросил Мангуст.

– Сам знаешь, что стоило. – Мира вручила медвежонка Агате. – Береги.

Агата забрала игрушку. В голове кружились десятки вопросов. Хотелось спросить сразу и про Дарину, и про Ярослава. И про то, какая во всем этом роль у Миры. Почему она так странно и спокойно стояла, когда на Медведя надевали маску? Ведь могла вмешаться, спасти его, не дать убежать в лес. Почему Мангуст не вмешивался?

– Возле «Горки» делать нечего, – сказал Мангуст. – Надо домой заехать и идти Медведя искать.

Мира кивнула. Агата смотрела на игрушку, сжимая ее в руке. Мангуст хотел коснуться, привлечь внимание, но девушка резко отступила назад, чуть не упала:

– Я никуда с вами не поеду!

Ее доверие улетучивалось, подобно дыму, который плясал над горящей гостиницей.

Мангуст посмотрел на Миру. Ведьма коснулась браслетов, которые дала Агате, те тихо звякнули. Агата уже привыкла к их шуму и не обращала внимания.

– В местах, где реальность перестанет быть таковой, – сказала Мира, – они не будут звенеть.

– Какое это имеет отношение к Дарине и Ярославу? – зло спросила Агата.

На миг ее отвлек грохот со стороны «Горки» – обвалились стены.

– Вы обещали помочь найти подругу, – продолжила Агата. – В итоге мы носимся по городу, по лесу, а толку от этого вообще никакого! Узнали, где держат Дарину, приехали и остались с носом. Гостиницу потеряли. Медведя в лес отпустили. Что с вами? Вы будто специально мешаете поискам Дарины. Еще скажи, что это из-за тебя все происходит. – Агата кивнула на Миру.