Тот посмотрел на нее, забрал паспорт и повел в глубь участка.

Первое, что почувствовала Агата, – невыносимый запах сортира. Пробирающий до самых костей и вызывающий рвотные позывы.

Кабинет следователя находился возле самого отхожего места. Агата мысленно попросила, чтобы это все побыстрее закончилось.

В самом кабинете, на удивление, пахло приятно – на столе стояла тоненькая ароматическая палочка.

– Помогает расслабиться, – сказал следователь, сдвигая аромапалочку на край стола. – Так, значит, Агафья Лесова.

– Агата, – не задумываясь поправила девушка.

– В паспорте написано «Агафья». – Следователь еще раз сверился с документом.

– Агата!

– Агата так Агата. – Он решил не спорить. – Так что у вас стряслось?

– Вчера вечером подруга уехала кататься на яхте и не вернулась.

Лицо следователя дернулось и застыло маской. Словно случилось что-то, чего он очень боялся услышать.

– Вы видели, с кем уехала ваша подруга? – Вопрос он задал чисто по привычке.

– Да, одного я точно знаю, – оживилась Агата. – Он бармен по имени Тулуп, работал в ту ночь на пляже.

– Пишите все, что помните, – следователь протянул лист бумаги и ручку, – а я посмотрю. Где-то слышал уже это имя. Или прозвище…

Он забормотал себе под нос, копаясь в папках.

– Скажите… – Агата закончила писать и положила ручку. – Дарину найдут?

От этого вопроса Саня дернулся:

– Мы сделаем все возможное. – Выражение лица говорило об обратном. – Сейчас легче, народу меньше.

– Не поняла. – Агата смотрела на следователя во все глаза.

– Вот это, – мужчина показал на коробку с делами, – пропавшие за несколько последних месяцев люди, животные и вещи. О ком-то заявили спустя неделю, что-то через три дня искать начали. Вы пришли почти сразу, и благодаря этому есть шанс найти вашу подругу. Но я не могу обещать. Пока мы никого и ничего не нашли. Деда вот только нашли, в лесу заблудился.

Агата чувствовала, как угасает все, что держало последние часы. Надежды, ожидания, догадки и попытки сделать что-либо самой – все разбилось о реальность.

– Неужели нет никаких спасательных групп?

– Девушка, все есть, – устало и грустно проговорил следователь. – Я даже вышестоящему руководству хотел писать, чтобы нам увеличили штат. Но включился владелец «Белого неба» и свои ресурсы дал. Даже их не хватило. Словно их туман забрал.

Агата зацепилась за последнюю фразу:

– А что за туман?

Следователь моргнул и нахмурился. Агата видела, как он боролся с собой, желая рассказать и одновременно боясь это сделать.

– Местная легенда, она к делу отношения не имеет, – буркнул он наконец. – Вы все написали?

Агата кивнула, передавая лист. Следователь быстро проглядел текст, мрачнея на глазах.

– Номер телефона свой оставьте. – Он вернул лист. – Дату и подпись. Спасибо. С вами свяжутся, если… – Полицейский замялся. – В любом случае вам позвонят, – договорил он, достал чистую картонную папку и убрал в нее заявление.

– Спасибо большое!

Агата поднялась, ей хотелось задать еще много вопросов, отвести следователя к бару, показать место, откуда ушла яхта. Дать хоть какую-то подсказку, чтобы найти Дарину. Но лицо Сани говорило, что лучше молча уйти. Все, что можно было сделать, сделано.

Ее проводили до ворот, что-то еще хотели сказать, но только махнули рукой. Настроение было – гаже не придумаешь. Хотелось выть, бегать кругами по полу и стенам. Хотелось, чтобы вот сейчас из-за угла вышла Дарина и снова сказала, какой ужасный сарафан нацепила Агата. Хотелось позвонить маме и сообщить, что сегодня они весь день провели на пляже, пока погода позволяла. Хотелось гулять по парку, потягивая из стаканчиков лимонад, тратить деньги на местном рынке и есть фрукты. Жить хотелось.

– Дарина, найдись, – прошептала Агата, глядя на небо.

Погода отражала то, что она чувствовала.

Тяжелые облака затянули небо, темнело. Время в участке пролетело незаметно. Солнце спряталось, воздух стал холоднее, словно сентябрь вспомнил, что он – месяц осенний и пора понижать температуру.

Перед тем как вернуться в номер, Агата решила снова заглянуть в бар, уточнить насчет Тулупа.

На пляже почти никого не было, море волновалось еще больше, сильнее накатывало на берег, вымывая из песка забытые сланцы и детские формочки. Носились подхваченные ветром чайки. Бар был подсвечен со стороны стойки, среди бутылок суетился третий бармен. Какой-то одинокий турист сидел за столиком и пил пиво.

– Извините. – Агата прислонилась к стойке, привлекая внимание. – А Тулуп выходил на смену?

– Кто? – Новенький перестал переставлять бокалы и непонимающе посмотрел на девушку.

– Ну, Тулуп. – Агата нахмурилась. – Парень, который тут вчера разливал коктейли, его потом сменили около полуночи.

– У нас никаких Тулупов не было, – покачал головой бармен.

– В смысле не было?

– Я смены составляю, знаю всех своих поименно. – Бармен достал из-под стойки липкий блокнот. – До полуночи работал другой человек. Даже роспись его стоит.

– Но погодите. – Агата пыталась восстановить реальную картину, та не поддавалась. – Он стоял вот тут, где вы сейчас. Сделал нам с подругой коктейли со смородиной и бананом.

– Девушка, – бармен старался говорить помягче, – у нас никогда не работал никто по имени Тулуп. И мы не используем смородину в коктейлях, это принцип владельца бара.

Агата отступила, оглянулась на туриста, тот никак не реагировал на происходящее.

– Извините, – тихо проговорила она.

– Ничего, – махнул рукой бармен и вернулся к работе.

Агата шла к гостинице «Горка» и думала, что делать дальше. Единственная ниточка, которая у нее была, с треском лопнула. Человек, ответственный за исчезновение Дарины, не существовал.

Десять лет назад

Дверь хлопнула так, что штукатурка посыпалась с потолка на облупившуюся лестницу. Громкий крик прорывался сквозь закрытые двери – за стенкой продолжала разоряться мать. Пусть орет, в эту квартиру больше ни ногой! Никогда! Лучше жить у Мангуста, у него хотя бы родители нормальные.

У подъезда сидели три неизменные бабки, отпускали в спину свои мерзкие комментарии.

– Опять пошла шляться по помойкам, – сказала одна и сплюнула.

Далеко не получилось, плевок угодил прямо на калошу, пришлось сделать вид, что никакого плевка не было.

– Дошляется, что заберет ее туман, – протянула вторая.

Она пропустила, кто прошел мимо, но решила не отставать от товарки.

Пусть заберет хоть туман, хоть ведьма. Что угодно, лишь бы не жить в этом городе, где каждый знает точное количество носков у соседа и обязательно поделится этим знанием с окружающими, хотя это никого не касается. Сунуть нос в чужую жизнь – святое!

– Мира! – Из-за дома показался Мангуст, и девочка облегченно выдохнула. – Что случилось?

Друг всегда появлялся тогда, когда был нужен больше всего, словно чувствовал, что пора.

– Опять с матерью поругалась, – махнула рукой Мира. – Такой ор устроила.

– Из-за чего?

Мира закатала рукав и показала свежую, немного красную и вспухшую татуировку. Тонкие побеги травы обвивали кисть руки браслетом и поднимались к локтю.

– Сосед по лестничной клетке купил машинку для тату, предложил набить. – Мира натянула рукав, пряча татуировку. – Больно было, капец, но у него так классно получилось!

Она гордилась и татуировкой, и собственной смелостью – рискнула, сделала.

Мангуст внимательно смотрел на подругу и молчал.

– Что? – нахмурилась Мира.

– Ничего, – поднял обе руки Мангуст. – Просто не кажется тебе, что это немного небезопасно?