– Потому, – подбирая слова, начала говорить Лима, садясь за стол, – что мы нужны друг другу.

Закинула ногу на ногу, обнажая гладкое розовое колено. Она часто оставалась у него. Он был ей нужен. Последнее время Рей верил, что к Лиме у него есть чувства. За последний час все изменилось.

Рей дернул бровью, с трудом заставив себя перестать прислушиваться к происходящему на улице. Лима не слышала их разговора, хоть и стояли они под дверью, так как он мог рассчитывать, что сможет услышать шаги Гончей за порогом? С чего он вообще решил, что она осталась там?

– Почему ты решил начать этот разговор? – спросила Лима.

– Больше не приходи сюда.

Он дал себе шанс, и он мог бы быть успешным, если бы не эта кошмарная ночь с непрошенными гостями, пришедшими сюда с попутным ветром. И что было в Гончей такого, что напрочь ломало его жизнь? Такого, что он сам начинал ломать свою жизнь?

Что было раньше, Тереза Анцафел или демон?

Рей все еще стоял на пороге, не решаясь сесть рядом с Лимой. Она захочет взять его за руку, обхватить ладонями лицо, чтобы заглянуть в глаза. Она начнет уговаривать. И он скорее всего сдастся. Наплетет про растрепанные нервы, придумает какой-нибудь дурной сон, что сбил его с толку. Они лягут в постель, и все возобновится.

Незримое, но ощутимое присутствие третьего в этом диалоге заставляло оставаться стоять в стороне и не дать быть уговоренным.

– Что ты имеешь в виду? – настороженно спросила Лима, хмуро сведя брови над переносицей.

Он не мог противиться этому. Не мог заставить себя верить в то, что все снова волшебным образом наладится. В памяти пронеслись частые ночи, проведенные вместе, вечера за разговорами, дни за совместной работой по дому. Ему было хорошо. Теперь стало плохо.

– Ты не можешь так поступить, – жестко произнесла Лима. – Все же было хорошо. Что тебя не устраивает? Я не заставляю тебя клясться мне в любви, не заставляю давать обещаний.

– Мне это больше не нужно.

А что тебе нужно?

Голос ядовитый, надменный. Он знает, что нужно. Но чья это нужда?

Рей не хотел думать о чувствах Лимы. Он хотел, чтобы Тереза Анцафел прямо сейчас постучалась в его дверь. Вошла, осталась. Открыла лицо, посмотрела в глаза. И сказала: «Я согласна».

Рей тряхнул головой, отгоняя наваждение. Все сливалось воедино – его желания и желания демона. У них оказалось много точек соприкосновения. Точки – кровавые пятна.

Терезы не было год и теперь свалилась снегом на голову. Разбередила все, что только возможно. И ведь он даже лица ее не видел. Но что-то заставляло его теряться в собственном сознании, где смешалось свое и чужое.

Не получится валить все на меня. Ведь ты – это я. Твои желания – мои желания. Мои желания – тоже твои, просто пока непризнанные.

«Я желаю спокойной человеческой жизни!»

Нет, не желаешь.

Холодок прошелся по спине и застрял в затылке.

Тебе скучно. Постыло и уныло. Прячешься за мирной жизнью, за рвотным рефлексом от запаха крови. Ты кривишь нос, пытаясь убедить себя, что это не так. Душа заставляет тебя отрицать истину. Я дал тебе достаточно времени, чтобы вдоволь поскучать.

Рей все сильнее злился на Терезу Анцафел. Она пришла, и проснулся демон. Проснулся демон, и она явилась на его зов. Демон засел в голове, она мельтешит перед глазами. Они одно целое, они убивают вместе.

– Ты же сам просил меня остаться! – Лима вскочила из-за стола. – Так какого хрена, Рей? Что произошло? Еще вчера все было хорошо, я же видела, чувствовала!

Он посмотрел ей в глаза, заметил в них застывшие слезы.

– В чем я тебе мешаю? Почему ты так со мной? – она отвернулась, запустила пальцы в волосы.

Босыми ногами прошла к кровати, села, сжавшись всем телом. Глухие рыдания, переходящие в вой. Не смог сдержаться, поморщился, закатив глаза. Сердце сжалось, словно это его отвергают. Это чувство ему не нравилось.

– Я уйду, дам тебе время. Так будет лучше.

– Ненавижу! – выкрикнула Лима, вскакивая с кровати. С совсем неженской силой она принялась бить по его груди. – Мерзавец, скотина, ненавижу!

Лицо покраснело, исказилось. Лима неистовствовала и тем больше стала походить на ведьму, коей и была от природы. Главное, чтобы в пылу она не перешла от оскорблений к проклятиям.

Рей терпеливо сносил истерику. Это надо было просто пережить.

– Ты просто меня использовал! А теперь, когда надоела, решил выбросить, словно больную кошку!

Лима вдруг замерла, подняла на него мокрое от слез лицо.

– У тебя кто-то есть, да? Ты полюбил другую? Кто она?

Набрав полную грудь воздуха, Рей подавил стон.

– Нет.

– Я правда тебе не нужна? – лихорадочным шепотом спросила она. – Посмотри мне в глаза и скажи, что не нужна.

– Не нужна.

– Нет, не верю, – Лима принялась водить по его плечам руками, оглядывать с головы до пят. – Тебя кто-то сглазил, навел морок. Это заговор, я уверена. Кто-то решил так нас рассорить.

Рей перехватил ее разгоряченные ладони и несильно сжал.

– Лима, хватит, – потребовал он. – Никакого сглаза, никакой порчи. Это мое решение. Моя воля.

Она отшатнулась, глядя на него во все глаза, как на кого-то чужого. Высвободила руки, все еще пятясь спиной. Уперлась в стол, пошатнув его. Она качала головой, неверяще бормоча что-то под нос.

Это был правильный исход. Он не сможет ничего больше ей дать. И он не имеет права забирать ее время, чтобы заполнить свою пустоту.

– Не спеши, – сказал он как можно мягче. – Я не скоро вернусь.

– Не уходи, – взмолилась она, цепляясь за его руку. – Не бросай меня, не надо. Что я сделала не так? Я все исправлю. Дай нам шанс. Дай мне шанс. Все будет хорошо, клянусь.

Это было лишним. Этого Рей не любил больше всего. Вот в чем корень его глубинной нелюбви к этой женщине. Она не была той, которую он мог бы любить. И Майю не мог. Та, которую он мог бы любить, никогда не стала бы умолять.

Я знал это с самого начала. И знаю, кто нам нужен на самом деле.

«Анцафел-то тебе зачем?»

Да пропади она пропадом эта Анцафел. Чем чаще она возникала в мыслях, тем сильнее хотелось закопать ее поглубже под землей, где ни один сильф не сможет помочь ей. Стоило оставить ее в Лесу Теней. Не спасать.

Анцафел? Нет, не сейчас. Сейчас только Роза. А затем Ронаш. После Лафей – она все еще жива, я слышу ее дыхание, как она заикается, когда начинает говорить. Ты хорошо постарался, но все же не довел дело до конца. Пора положить конец ее жизни. А уже после них – Тереза Анцафел.

«Ты и ее убить хочешь?» – Рей сглотнул. Пусть он уже был на грани ненависти к ней, но отдавать на растерзание собственному демону тоже не хотел.

Она не дает мне покоя. Забирает его и не отдает. Так не может быть.

«Из-за нее ты снова заговорил?»

Из-за нее ты стал меня слышать, человек. Но говорил я и раньше. Всегда.

Лима все продолжала молить его, хоть большинство ее слов стихало под громким голосом демона, царствующим в голове уже полноправно.

– Не унижайся, – тихо проговорил Рей, – имей гордость.

Она закрыла рот руками, непрестанно всхлипывая. Темные глаза как никогда похожи на штормовое море, в котором можно утонуть.

Он ушел, оставив Лиму одну. Вдохнул полной грудью ночной осенний воздух, сплетенный из палой листвы, сырости от дождя, натопленных деревенских печей. Хороший воздух, добрый.

Прокаркали над головой вороны. За ними тенью скользили грачи, почти неотличимые в этой темноте.

К дому некроманта Рей пришел быстро. Даже не имея прежнего зрения, он все еще сохранил хорошую память, потому с легкостью обходил притаившиеся корни, ямки и хитрые землистые уступы, радеющие над мыслью наградить кого-нибудь вывихом голеностопа.

Как и Рей, Нохой поселился на окраине деревни. Точнее, это деревня построилась так, что старый некромант остался на ее окраине. Рей хорошо относился к некромантам. Они настолько были в своем мире, что слыли абсолютно бесхитростными товарищами. Особенно старые. Молодые еще, быть может, чудят направо-налево, а вот старые, уже подернутые разложением и тленом, они влекут свои бренные кости, застыв на границе жизни и смерти. Они не видят смысла обманывать, юлить, делать подлости. Они уже одной ногой в могиле.