Тереза смотрела на белокаменный замок феникса с самой неприглядной его стороны. Это не задний двор и не черный ход для прислуги. Глухая стена северного донжона, да густые заросли черной смородины. Ни окон, ни дверей, ни запасной лестницы. Нетерпеливый ветер подтолкнул в спину и под колени, недоуменно шепча в ухо: «Что же ты стоишь? Бежим! Летим!»

Тереза пообещала себе не делать поспешных выводов. Мора Розы могла знать, но не хотеть верить в смерть своей сестры. Она имела на это право. Может, она все объяснит. Гончая привыкла доверять своему чутью. И привыкла доверять Море. Эти две вещи оказались несовместимы.

– Как ты попала сюда?

– Не рада меня видеть?

Тереза чинно заняла гостевой стул в кабинете княгини. Предварительно почистила сапоги от налипшей грязи, отряхнула рукава от пыли, сняла капюшон и причесала волосы. Когда Мора вошла, без промедления сняла маску. Разговор предстоял тяжелый, нервировать старую ведьму раньше времени – фатальная ошибка.

– Тебе стоило предупредить меня, прежде чем приходить, – проворчала княгиня, покачивая в руке дымящейся трубкой.

Сизый полупрозрачный дым обращался в картину сотворения мира. Пышное древо расправляет свои ветви с большими плодами, что опадают на землю. Из плодов этих выходят первые люди, собаки и коты, кони и овцы, выплывают рыбы и разрезают облака стаи первородных птиц.

– У меня не всегда под рукой перо и бумага, – посетовала Тереза, разведя руками.

Прошествовав к столу, княгиня села, расправляя на коленях юбку. Вьющийся тонкой струйкой дымок от трубки из красного дерева тут же сложился над ее головой в корону. Тереза подавила улыбку. Будто бы она хоть на миг могла забыть кто перед ней. Даже когда Мора возглавляла только приют, она все равно оставалась княгиней. Когда же вновь вернулась к власти над целым народом, то просто лишь надела полагающийся венец на голову. В остальном ничего не изменилось.

– Ты пришла, потому что нашла ее? – осведомилась княгиня, взглядом окидывая свой стол, выискивая то, что могло на нем появиться в ее отсутствие. А после укоризненно цыкнула: – Ты снова обстригла волосы.

Тереза вскинула брови. Как водится, при одном упоминании голова тут же отозвалась зудом – Гончая обрезала и высветлила волосы всего пару дней назад.

– Я пришла, потому что нашла, – кивнула наемница. – Она мертва.

Всматривалась в лицо Моры, но каким бы прекрасным оно ни было, что-то в нем было не так. Оно осталось безучастным. Княгиня даже бровью не повела.

В кабинете царила теплая атмосфера, какая бывает в любом помещении, где находилась огненная ведьма Мора Розы. По обыкновению пахло табаком, пряной вишней, благородной древесиной. Несмотря на пасмурное утро, мрачное небо которого не оставляло солнцу шансов, в кабинете было светло. Не горели свечи или камин, сами стены источали этот свет. Но Тереза не могла расслабиться. Что-то заставляло ее держать спину прямо, а дышать коротко, чтобы собственным дыханием не шуметь.

– Соболезную, – добавила она, изучая каменное лицо княгини.

– Останки? – только и спросила Мора.

– Останков нет. Нашла последнее место упокоения в Кассандрийском предместье, недалеко от Шелегской границы.

– Как нет останков? – нахмурилась Мора, направив на Терезу долгий, просверливающий взгляд. – Как ты тогда узнала ее?

Гончая выложила медальон, продолжая наблюдать за реакцией. Она ждала взрыва, криков, слез, проклятий, но никак не того, что происходило сейчас.

– И это все? – еще сильнее нахмурилась княгиня. – И каким образом ты заключила, что моя сестра мертва?

В голосе прозвучало недовольство просыпающегося вулкана.

– Мне этого достаточно. Ты отправила за ней Гончую, не забыла?

Мора нехотя приняла объяснение. Протянула руку к кулону, но не сразу взяла его в руки.

– Когда ты это нашла? – спросила Мора, разглядывая медальон.

– Несколько часов назад. Как нашла, сразу направилась к тебе.

Мора невпопад кивала. Воцарившееся молчание разбавлялось хаотичным позвякиванием золотой цепочки.

– Я знала, – негромко сказала она. – Знала все это время.

– Ты чувствовала, что она мертва? – уточнила Тереза, предчувствуя тот самый поворот, после которого жизнь ее вновь изменится.

– Нет, я знала, – твердо повторила княгиня, поднимая на нее глаза.

Есть огромная разница, когда ведьма говорит «я знала» мягким или укоряющим тоном, объясняя так свою прозорливость, и когда говорит «я знала» тоном жестким, решительным, что означало только то, что это знание всеобъемлюще и не имеет поводов для сомнений. И есть еще третий вид, характерный для любых существ, в том числе для ведьм, склонных к интригам, лукавству и подлости: «мне все было известно, но я изображала из себя наивную дурочку».

Тереза набрала полную грудь воздуха и задержала дыхание. Выждала несколько секунд, а после очень-очень медленно выдохнула.

Год и пара месяцев странствий принесли множество неудобств. Тереза сильно скучала по своему дому, чувствовала вину, что ушла, не попрощавшись с Миротворцами и не убедившись, что с ними все в порядке. Но находясь вдали от Столицы, ночуя порой под открытым небом и беспощадно воруя еду, Гончая была спокойна. Она была в своей привычной стезе кропотливой работы наемника, ей не было дела до битв за трон, тайных сговоров и прочего, чего она с лихвой хлебнула за те несколько дней во время разгоревшегося мятежа.

И вот Тереза вернулась в Столицу. И снова ей стало казаться, что кругом каждый пытается обмануть другого, использовать, обставить, уничтожить. Чужая выгребная яма радостно встречала ее, дружелюбно булькая переполненным нутром.

Мора внимательно наблюдала за ней, а в глазах ее ни капли раскаяния.

– Зачем ты отправила меня искать живую Валерию, если знала, что искать нечего? – вкрадчиво спросила Тереза, вставая из-за стола.

– Тебе все равно надо было залечь на дно, – парировала княгиня. – Разве я не права?

– Я могла это сделать у себя дома.

– У тебя нет дома. Его сожгли, – жестко напомнила она. – И вообще, останки моей сестры стоит захоронить в фамильной усыпальнице. Я надеялась, что ты найдешь хотя бы их.

– Некромант за день нашел бы тебе мертвое тело, – процедила Тереза.

– Я знала, что Валерия мертва, но тебе надо было уйти и скрыться. Я лишь хотела помочь тебе.

– Значит, на ее останки тебе все же плевать, раз дала мне блуждать столько времени?

– Между живой и мертвой, я выбрала живую, – сдержанно ответила Мора. – Уверена, Валерия меня поняла бы.

Тело отозвалось давней приглушенной болью ломаных костей. На зубах кровь смешалась с землей, а солнце в тот вечер было ослепительно оранжевым. Или от залившей глаза крови тогда так казалось? У виска холодная острая сталь, едва уловимое дрожание руки. Она тогда уже чувствовала, как этот бесчувственный холод проникает сквозь кожу прямо в мозг, прочерчивая глазные нервы и выходя из другого виска. Тереза старалась не думать, каким был бы исход, если бы у того Гончего не дрожала рука. Если бы другой Гончий не явился и не отозвал своего соратника. Ворох отчаянных мыслей, молитв. Она тогда молилась – вот до чего она дошла. Но рука Гончего обретала твердость, ему были безразличны ее желания. Он бы довел дело до конца.

А сразу после, как только срослись под действием магии кости, Мора просто отправила ее искать свою сестру. Уже тогда она знала, что искать нечего.

– Остынь, – правильно уловив ее настроение, с нажимом произнесла Мора. – И сядь.

– Не указывай мне, – огрызнулась Тереза, позволяя себе непростительные вещи.

– Я дала тебе возможность скрыться от преследования своих же, – назидательно произнесла княгиня. – Сидя на одном месте не спрячешься.

– Как она умерла?

– Зачем это тебе? – Мора недоуменно нахмурилась.

– Скажи мне, как умерла Валерия, – повторила Тереза. – Раз уж знала о самой смерти, то и о ее причинах должна.

Немного подумав, княгиня соизволила дать ответ:

– Ее убили, – ответила она, правдоподобно дрогнув голосом. – Смерть была долгой. От рук Гончих.