— Ну как? Не страшно? — криво усмехнулся Дон Ук.

— Если честно, то как-то не по себе, — ответил я, но на самом деле, кроме жалости, ничего не испытывал.

Однако мне надо было изображать обычного паренька, у которого нет денег даже на билет на арену, а вблизи он мутантов точно нигде не мог видеть.

— Здесь и будешь работать. Моих собак нужно кормить, поить и говно из вольеров соскребать. Понял?

Я кивнул.

— Сегодня их уже кормили, поэтому тебе всего лишь нужно будет почистить вольеры.

— А как чистить? Они же там внутри. Съедят меня, — я сделал испуганное лицо.

— Сейчас тебе покажут. Эй, Орён, иди сюда! Пошевеливайся! — крикнул владелец псарни в сторону сарая.

Послышалось ворчанье, и в дверях показался старик, который переводил неприязненный взгляд с Дон Ука на меня и обратно.

— Иди сюда. Не заставляй меня ждать, — грубо поторопил хозяин парни, затем повернулся ко мне и шепнул. — Старый и вредный, но работает, в отличие от других. Молодые у меня долго не задерживаются.

— Почему?

— Работать нужно. Молодежь привыкла только пальцем тыкать в смартфоне, больше ничего не хотят делать. Растет целое поколение ленивых негодяев, — он отвернулся и сплюнул.

В это время к нам не спеша подошел Орён и проворчал:

— Чего опять надо?

— Ты щенков покормил?

— Еще утром. А чего? Опять кто-то отравился? Так, я в этом не виноват, что покупаете, тем и кормлю.

— Никто не отравился. У нас новый работник. Будет помогать тебе. Кстати, как тебя зовут? — повернулся ко мне Дон Ук.

Я не хотел называть свое настоящее имя, поэтому позаимствовал у Ким Хани и Куна.

— Ким Кун.

— Значит, Кун. Хорошо. Орён покажет тебе, что и как делать? Если будешь в точности выполнять его рекомендации, то не пострадаешь, — заверил Дон Ук.

— То есть кто-то уже пострадал?

— Забудь об этом, — отмахнулся он. — Всякое бывает. Бойцы все-таки.

— Вы их на арены отправляете? — изобразил удивление.

Как же тяжело актерам! Постоянно нужно напоминать себе, что ты — это не ты, и вести себя соответственно.

— Конечно. Зачем же они еще нужны? — дернул он плечом, развернулся и двинулся к воротам. — Работайте. Я приду в конце дня.

Когда Дон Ук скрылся за поворотом, я подошел к одному из вольеров и внимательно рассмотрел бультерьера. У него была чешуйчатая кожа, которая облазила и клоками висела по бокам. Уши отсутствовали — только дырки на голове.

Было понятно, что такие мутанты сражались лишь на подпольных аренах, ведь официальные арены требовали сертификаты от корпорации, которая их облучала. На данный момент даже в ГлобалВижн, который являлся главным поставщиком мутантов на арены, так не издевались над животными.

— Эй, Кун, пошли за мной, — махнул рукой Орён. — Не надо на них глядеть. Кошмары будут сниться.

Мы зашли в сарай, и я увидел три ряда клеток со щенками. Выглядели они худыми и изнеможёнными. За ними плохо ухаживали и, вероятно, кормили скудной едой. Многие щенки были с проплешинами, у некоторых гноились глаза. К тому же вокруг летало много мух, что говорило об антисанитарии. Хотя и без мух было понятно, что здесь никакие нормы не соблюдаются.

Куда смотрят соответствующие органы? Или они вообще не знают, что существует эта псарня? Нет, такого быть не может. Наверняка местные жители уже не раз обращались из-за шума и вони. Скорее всего, Дон Ука «крышуют» — как говорили на моей родине. И эта «крыша» состоит не из рядовых сотрудников.

— Вон там лопата. Бери, — кивнул Орён в угол сарая.

Я прошел внутрь, взял лопату, облепленную высохшим говном, и поспешил выйти. Дышать было невозможно.

Орён что-то снял со стены и вновь позвал меня за собой.

— Вон там тележка. Возьми и за мной.

За последним вольером, в котором сидел поистине адский пес, стояла тележка. Я положил в нее лопату и покатил к Дон Уку.

— Я открою дверь, а ты выгребай лопатой и в тележку. Понял?

— А пес меня не укусит? — спросил я и опасливо заглянул внутрь вольера.

У каждого мутанта агрессия была превышена, поэтому они ни на миг не замолкали и бросались на решетку.

— Не укусит. Они знают, что их ждет.

Мы подошли к вольеру, из которого смотрели на меня кроваво-красные глаза и раздавался глухой злобный рык.

— Смотри, как надо делать.

Орён подошел вплотную к решетке и просунул сквозь него длинный металлический щуп. Пес будто знал, что за этим последует, и вжался в заднюю деревянную стену вольера.

— А теперь нажимаем вот на эту маленькую красную кнопку, — сказал Орён.

На другом конце щупа находился небольшой вытянутый прибор с кнопкой. Как только старик нажал на кнопку, прибор затрещал и пса ударило током. Это был электрошокер.

— Вы что делаете? — не выдержал я и вырвал прибор из его рук. — Ему же больно!

Пес заскулил и прижался к земле, не спуская испуганных глаз с блестящего металлического щупа.

— Зато теперь он к тебе и близко не подойдет, — он снова отобрал у меня электрошокер и кивнул на тележку. — Давай, выгребай дерьмо. К вечеру надо успеть, а то Дон Ук урежет оплату.

Я открыл дверь вольера и почистил его.

— Надо хотя бы опилками посыпать, чтобы под ногами было сухо, — предложил я.

— Кто же будет возиться с этими опилками? Пусть так. Всё равно они здесь долго не живут.

— Почему? Дон Ук их продает?

— Можно и так сказать. На арены отвозит, но обратно частенько возвращается один. Видать мрут, как те мухи в сарае, — он хрипло рассмеялся.

Что смешного в смерти? Или он не знает, в каких муках погибает животное на арене?

Остальных псов я запретил Орёну бить током и отгонял их лопатой. Старику было все равно, каким образом я буду чистить вольеры. Главное, чтобы Дон Ук был доволен и не оштрафовал.

Через час работы я почистил все вольеры и, вывалив дерьмо из тележки в большой черный мешок, устало опустился на скамейку у сарая. Орён сел рядом и вытащил из кармана портсигар.

— Будешь? — предложил он сигареты, которые даже на расстоянии сильно пахли ментолом.

— Нет, не курю.

— И правильно. Я вот всю жизнь курил и так пристрастился к этой заразе, что теперь бросить никак не могу — хоть пусть режут.

Он поджег кончик сигареты и втянул в себя дым.

— Вы давно здесь работаете? — спросил я.

— Полгода где-то. Не помню точно.

— Откуда Дон Ук берет этих мутантов? Ведь они больших денег стоят.

— Это его мутанты. Он их с молодых когтей растит, а потом какой-то укол колет, и они сами в таких чудищ превращаются.

— Укол? — задумчиво повторил я. — А откуда ему этот укол?

— Мне-то откуда знать. Я в эти дела не лезу.

Получается, что Дон Ука кто-то снабжает готовыми растворами. Интересно, кто это может быть? Крупные корпорации не стали бы рисковать репутацией и связываться с каким-то мелким дельцом. Скорее всего, кто-то помельче этим занимается. Надо бы выяснить — кто, и прикрыть их лавочку.

После отдыха я почистил клетки щенков и заметил, что у некоторых загноились когти от сырости и грязи. Нужно обработать, пока воспаление не пошло выше, и щенок не погиб.

Около семи часов вечера вернулся Дон Ук. Увидев меня, он удивился.

— А я думал, что ты такой же белоручка, как и остальные.

— Мне нужна работа, — ответил я.

— Да-да, я помню. Ну-у, что вы за сегодня сделали?

Он двинулся вдоль вольеров, заглядывая внутрь.

— Кун почистил все клетки и вольеры. А я ему помогал, — Орён поплелся следом.

— Хорошо, очень хорошо. Тогда заслужили свой заработок.

Дон Ук вытащил из нагрудного кармана толстый кошелек и отсчитал Орёну тридцать тысяч вон, а мне пятнадцать.

— Ты поработал полдня, поэтому все справедливо, — нравоучительно сказал он.

Я промолчал, ведь был здесь не ради денег. Однако теперь мне стало понятно, почему не задерживаются работники. И дело не в мутантах или в грязной работе, а в оплате труда.

Пока мы ждали возвращения Дон Ука, я успел залезть в телефон и узнал, что среднедневная оплата труда уборщиков — восемьдесят тысяч, а он платит за полный день всего лишь тридцать. Это же грабеж!