— Откуда ты могла знать, что он солгал.

— Кто говорит, что он солгал? — спросила она. — Только потому, что ты не помнишь, что тебе стало плохо, не значит, что этого не было.

Если мне было плохо, почему он не сказал мне?

— Прости, что так получилось.

— Не глупи. Если бы ты знала, как много ночей я молилась фаянсовых богам, то не стала бы извиняться.

— Просто я не… занимаюсь такими вещами. Вообще.

— Ох, теперь я чувствую себя виноватой, что заставила тебя пойти.

Я убрала с лица одеяло и взглянула на ее виноватое лицо.

— Виновата только я. Уж мне ли не знать, что я не переношу алкоголь.

Мой телефон звякнул около кровати.

Кендалл подняла его со стола.

— Сообщение от красавчика-сноубордиста, — заявила она, посмотрев на экран.

— Что? — вскрикнула я, одеяло слетело с меня, когда я вскочила и посмотрела на экран.

Библиотека. 8. Завтра вечером.

Кейсон

Я выбрал стол в дальнем углу библиотеки в надежде, что меня никто не увидит с малышкой. Хоть я и заставил ее поверить в то, что между нами было что-то большее, я не собирался прикасаться к девственнице, а она уж точно была девственницей. И совершенно не в моем вкусе. Но солгу, если не признаюсь, что мне понравилось, как она съежилась от мысли, что отсосала мне. По правде говоря, я это придумал только, чтобы она стала со мной заниматься. Когда я зашел в ванную, она была готова вот-вот вырубиться, отчего у меня появилась идея, которая и воплотилась в жизнь.

Я стал ждать ее появления и надел наушники, из них гремели песни, под которые я обычно тренировался. Закрыл глаза и представил трюки, с которыми хотел отлично справиться на соревнованиях. Представил, как кричала толпа, когда я идеально выполнял трюки, о которых многие могли только мечтать. Представил, как получал золотую медаль за последний заезд. Когда дело касалось катания на сноуборде, все сводилось только к позитивному мышлению. Нечего беспокоиться, что я не проверну трюк. Важнее думать, что я справлюсь.

Громкий стук, за которым последовал порыв воздуха, заставил меня открыть глаза. Малышка стояла со сложенными на груди руками, а передо мной возвышалась стопка книг.

Я достал наушники, где все еще играла музыка.

— Мне не нравится, когда мной командуют, — прорычала она.

— Запомнил. В следующий раз дам тебе два варианта на выбор.

Она закатила глаза и села на стул напротив меня. Выглядела она не так, как вчера утром. Не так сильно была готова убить меня. Но на ней все еще были очки и эти косы, которые сексуально смотрятся только на девушках в шапочках, отправляющихся на лыжные курорты для знакомств.

— Открывай двадцатую страницу. Полагаю, ты не потрудился прочитать учебник.

— Я у тебя был первым? — спросил я, желая увидеть, как она выйдет из себя.

Она посмотрела на меня, сверля взглядом.

— Если ты так собираешься провести наше занятие, то ничему не научишься.

— Так ты не скажешь?

Она закрыла глаза, на ее лице появилось чувство раздражения. Она пыталась не выходить из себя, хотя я понимал, что она всего лишь хотела отработать свое время и заполучить видео — несуществующее видео.

И как бы меня ни радовало издеваться над ней, ей было совсем не до веселья. Раз я не был полным мудаком… и мне нужна помощь, я остановился.

— Ладно. Страница двадцать.

Я открыл учебник на нужной странице.

— Посмотри на формулу внизу. Видишь, где говорится о скорости вращения?

Я кивнул.

— Там поясняется, что скорость, необходимая спутнику для того, чтобы оставаться на орбите вокруг центрального тела, такого как планета или Солнце, зависит от радиуса орбиты и массы центрального тела. Уравнение, выражающее взаимосвязь между этими переменными, выведено путем объединения определений ускорения кругового движения с законом всемирного тяготения Ньютона.

— Ты будто на другом языке говоришь.

Ее плечи опустились вниз.

— Я и не говорила, что будет просто.

— Ладно. Так, посмотри на формулу. v = SQRT (G M_{центральная}/ R), где М_{центральная} — это масса центрального тела, вокруг которого вращается спутник, R — это радиус орбиты, а G равняется 6.673 x 10^—11 Н•м²/кг².

— Может, начнем с того, что такое радиус?

— Ты шутишь?

— Я улыбаюсь? — невозмутимо проговорил я.

— Радиус — это линия, идущая от центра круга или шара до любой точки его окружности или поверхности.

— О, точно, — бросил я, вроде бы вспомнив это с урока математики из старшей школы.

Следующий час она объясняла мне термины, которые, я уверен, знали все, кроме меня. Хоть я и знал, что ее крайне раздражало объяснять все с основ, она делала это не жалуясь.

— Ты очень умная, — объявил я в конце нашего занятия, когда она засовывала книгу в свой рюкзак.

— А ты очень тупой, — парировала малышка, хотя я понимал, что она не имела это в виду. Просто она ненавидела меня.

— У меня дислексия⁴, — пояснил я и заметил, как ее лицо на мгновение озарило осознание, но она быстро подавила его. — Я хорошо это скрываю. Никакие репетиторы, которых родители нанимали, так и не помогли мне, поэтому шансы невелики, что и у тебя получится.

— Звучит, как вызов, — ответила она, не глядя на меня. — Как тебе удавалось справляться?

— Забалтывал красивых девушек делать за меня домашку.

Она бросила на меня прищуренный взгляд.

— Шучу. Отчасти.

Она покачала головой, наверное, мои слова ее оттолкнули.

— У меня свои методы, — пояснил я.

— Как?

— Приложения по озвучке и карточки. Но так как я большую часть времени путешествую, учеба как-то идет побоку.

— Почему ты вообще учишься, если так сосредоточен на сноубординге?

Я откинулся на стул и сложил руки на груди.

— Так ты знаешь, кто я?

— Мне рассказали, — ответила она, встав. — Не то чтобы меня это волновало. Я не слежу за спортом.

— Тебе стоит посмотреть некоторые из моих видео. Можешь найти в интернете.

Она закинула тяжелый рюкзак на спину.

— Спасибо, но нет.

— Вот и снова разбивает эго. Тебе это нравится?

Она пожала плечами, прежде чем уйти и оставить меня одного в углу библиотеки.

Нужно отдать ей должное. Не думал, что она продержится целый час. Но продержалась. Возможно, малышка более решительная, чем я предполагал.

ГЛАВА 7

Шей

Лежа на кровати, я выискивала всевозможную информацию о дислексии на ноутбуке. Неплохой груз он скинул на измученную девушку, которая занималась с ним. Я думала, что пробегусь с ним по первым главам, покажу несколько формул, и он удалит видео. Но теперь нужно найти быстрое решение проблемы, потому что он будет воспринимать информацию только в том случае, если я буду разжевывать ее.

Я уж точно не смогла бы расслабиться, когда где-то надо мной витало то видео… или сама мысль о том, что я могла делать с ним совершенно несвойственные мне вещи. Меня всю поедало изнутри. Неуверенность в том, что из-за моих действий он сольет видео. Неуверенность в том, пересматривал ли он его ночами. Неуверенность в том, показывал ли он его друзьям. Я стала предметом насмешек в его доме?

Я ломала голову, пытаясь добраться хотя бы до осколка воспоминаний. Каких-то чувств. Хотя бы чего-то. Но я, хоть убей, не могла вспомнить ничего, что произошло между нами. Как можно так просто забыть то, что я прежде не делала — что сделала бы только с любимым человеком?

Нужно покончить с Кейсоном МакКлаудом. Возможно, после этого я вновь смогу обрести свой рассудок. Так что я сделала единственное, что было в моих силах. Надела на лицо маску храбрости, — я точно справлюсь со всем, что встанет на моем пути, как делала всю жизнь. Я справлюсь со всем.

Рядом со мной зазвонил телефон, и я бросила на него взгляд. Стоило мне посмотреть на номер, как по спине пробежался холодок. Каким-то образом мне удалось покончить с этой частью жизни, пока я училась в школе. Но пока притворяюсь, что ее не существует, так оно и будет. Поэтому я позволила телефону продолжать звонить, пока на экране не загорелось оповещение о пропущенном звонке.