Звание Госпожи Пира обычно получала леди Долины. В отсутствие Шаэрл и без вдовствующей леди оно должно было достаться кастеляну Башни. Но Асил был с собственной госпожой, и это оставляло место для младшей кастелянши, которая не пользовалась популярностью у народа Долины.
Но когда Рыцари Миф Драннора в своих пышных одеждах, с факелами в руках, внесли в зал церемониальный Извлечённый меч, обнажённый и поднятый, эта юная и никому неизвестная девочка шла в их главе, с единственной девичьей свечой в руках. Кто она такая? Неужели Морнгрим хочет взять её в жёны? Что всё это значит?
Орлиндея хмурилась на новенькую из-за низкого стола; на её красном лице и в суровых взглядах было мало веселья. Кто-то говорил, что знает девочку; это была дочка одного из сезонных рабочих, приходивших на мельницу каждой весной. Звали её Алит.
Другие говорили, что это, должно быть, дочь Морнгрима, существование которой до сих пор держали в тайне и привели её в отсутствие Шаэрл, чтобы опозорить её и её новое дитя. Были и третьи, кто шептались, будто это тайная дочь самой Шаэрл, рождённая вне брака в интрижке с кем-то из кормирских дворян, и отправленная сюда Шаэрл из того места в Лесном королевстве, где скрывали ребёнка все эти годы. Было ей, наверное лет десять, хотя девочка держалась смиренно и сдержанно, но кто… кем она была на самом деле?
Соревнования прошли хорошо, продемонстрировав умения и навыки, восхитившие дам и заставившие стариков одобрительно качать головами. (Не так хорошо, как в их время, конечно, но всё равно, достойное зрелище – и будьте уверены, лучшее за последние лет тридцать или около того…) Лорд Морнгрим повысил шестерых воинов до офицеров различных званий и взял на службу больше сорока новых стражников из числа юношей и девушек, которые приняли участие в состязаниях. Теперь он делился плодами Долины Теней, собранными за свободный от атак Зентарима сезон; множеством доброй жареной дичи и запасов из кладовых, реками пива и дорогих изысканных вин со всего севера. День удался.
Шум стоял ужасный; полдюжины менестрелей тщетно пытались произвести впечатление на знаменитого барда Шторм Среброрукую, которая выглядела просто роскошно в воинской коже и новых блестящих сапогах. Она сидела в конце зала. Свечи на столах и над головой отражались в тысячах кубков и бокалов, искрились огнём на дюжинах отполированных горжетов, нагрудников и браслетов. Драгоценные камни, меха и сверкающий шёлк сражались за чужое внимание. Народ долины и все, кто смог найти время и повод, чтобы остановиться в Долине Теней на ночь, надели свои лучшие и самые пышные наряды. Скоро должны были начаться танцы.
Опытный взгляд Флорина нашёл женщину, наклонившуюся к Орлиндее с беспокойным видом, что-то торопливо говорившую и время от времени бросавшую взгляд за главный стол. Следопыт бросил ещё один взгляд на Алит; та хмурила брови… от боли.
Ей до сих пор было больно, несмотря на то, что девочка получила волшебное исцеление, прежде чем её встретили Рыцари. Он огляделся вокруг, и его взгляд упал на молодого стражника, которого отправили защищать павильон, этого Дельмайра.
Тот смотрел только на девочку, и в его взгляде читалась нежность и томление юноши, полностью захваченного порывами первой любви.
Флорин чуть покачал головой и перевёл взгляд обратно к Алит. Да, что-то было неправильно. Он встретился глазами с Турбалом на другом конце главного стола, и они обменялись взглядами. Капитан гвардии тоже это заметил. Флорин прочистил горло, собираясь что-то сказать, и подобрал ноги, чтобы встать с места.
И девочка встала, словно белое пламя, вспыхнувшее на сухом бревне, со скоростью воина сделала реверанс Морнгриму и пропала, покинув зал через боковую дверь. Флорин сразу же поднялся, чтобы пойти за ней.
Пока он задвигал стул на место, сзади его за локоть взяла чья-то рука. Повернувшись, Флорин увидел, как Орлиндея торопливо покидает с зал с той женщиной, которая с ней говорила. Рядом с ним стоял Морнгрим.
- Спасибо, лорд Флорин, - негромко сказал лорд Долины Теней, - но я боюсь, эту кашу заварил я – а значит, мне её и расхлёбывать. Я предпочту заняться этим самостоятельно. Не могли бы вы заменить меня, провозглашая тосты и всё такое прочее… ?
Флорин кивнул и похлопал Морнгрима по спине.
- Конечно. Идите, - вот и всё, что он ответил. Он занял кресло лорда, молча покачал головой в ответ на вопросительный взгляд Турбала и знаком указал капитану вернуться на место. Лорд Долины Теней поспешил покинуть пиршественный зал и отравиться в освещённую свечами тишину остальной части Башни.
***
- Как ты смеешь убегать, не сказав матери? Ты хотя бы представляешь, сколько боли ты ей причинила? Ты вообще думаешь про неё, неблагодарная, разодетая, хитрая малявка?
Орлиндея коротко втянула в себя воздух.
- И каким образом ты заграбастала себе одно из платьев леди Шаэрл?
- Пожалуйста, мисс, я…
- Я не давала тебе слова, девка. Будь так добра и сохраняй молчание, пока я не разрешу тебе говорить. И сними с себя это платье, немедленно – а главное, осторожно!
Орлиндея громко фыркнула, выражая своё неодобрение. За спиной она услышала придушенные рыдания и звук бегущих ног. Она обернулась и увидела, как мать Алит с плачем выбегает в двери, а затем развернулась обратно, чтобы снова отчитать маленькую выскочку. Алит смотрела на неё испуганными глазами, а по её щекам текли слёзы.
- Видишь, что ты сделала с матерью? О, пройдёт ещё немало лет, прежде чем она осмелится снова показать своё лицо в долине! Она запросто может погибнуть где-то от голода, не в силах найти работу – а значит, и монеты, чтобы купить еду. И всё из-за тебя, мелкая негодница! Хочешь опутать лорда долины своими улыбочками и ужимками – о да, я прекрасно вижу, что ты задумала и на что готова пойти, чтобы добиться своего! На самом деле, моя маленькая леди…
- Стоять! – в дверях стоял лорд Морнгрим собственной персоной, с мечом в руках, глаза пылали. – Отойдите от дамы, младшая кастелянша Орлиндея – или вас изгонят из моих земель сегодня же ночью и навсегда!
Орлиндея вихрем обернулась к нему. Её лицо побледнело. Её глаза сверкали от ярости.
- Милорд! Если бы ваша госпожа знала…
- О том, что я позаботился об исцелении девочки, которую ранил тот, кто действовал моим именем? Что я не позволю обладательнице настолько острого языка, что она сама рискует о него порезаться, навредить этой девочке? С этих пор единственное, что я хочу от тебя слышать, Орлиндея – это слова «Да, милорд», и если ты не скажешь их по собственной воле, я порадуюсь твоему молчанию, силой прогнав тебя из долины.
Глаза Морнгрима впились в её глаза, когда он с дикой яростью загнал меч в ножны.
- Что ты выбираешь?
По лицу младшей кастелянши медленно растёклась краска, и её горячий взгляд дрогнул и опустился. В следующий миг она последовала за ним, опустившись на колени.
- Я… простите меня, милорд, - пробормотала она. – Я… превысила полномочия.
- Да, - просто согласился Морнгрим. – Посмотри на меня, Орлиндея.
Несколько мгновений царила тишина; Морнгрим отсчитывал их по торопливо вздымающейся и опускающейся груди младшей кастелянши. Затем её ресницы затрепетали и она подняла взгляд на него. В её глазах мерцали непролившиеся слёзы, но голову она держала гордо и встретила его взгляд.
- Мы больше не будем об этом упоминать, Орлиндея. Считай, что всё забыто, - очень тихо сказал Морнгрим, - до тех пор, пока ты не станешь замышлять дурного против меня, Алит или матери Алит. Иногда мы все поступаем дурно – но сейчас сделай для меня доброе дело и извинись перед Алит.
Орлиндея бросила один лишь взгляд на всхлипывающую девочку и разрыдалась. Алит привстала, протянув к ней руки, и сама разразилась рыданиями.
Морнгрим стоял в центре комнаты и глазел на потолок. Ответьте мне боги, подумал он, почему это должно быть так громко? Потом он вздохнул, подумал о том, что однажды сделал у него на глазах Эльминстер – давным-давно – и шагнул вперёд, чтобы обхватить обеих женщин за плечи и твёрдо направить их в объятия друг друга. Они обнялись, продолжая рыдать.