— Он не простой шаман. Проклятый. Жители нашей деревне прокляли и мать, и его. Из-за этого сила, данная ему, может обернуться против нас.

— Что ты будешь делать с ним, брат?

— Как и обещал, я оставлю его при дворе. Он получит кров и образование, пока не станет самостоятельным. И тогда мы сможем понять, что он из себя представляет.

— Но посмотри на него, — молодой мужчина обернулся. — Он же уродец. Кто из прислуги захочет подходить к такому?

— Мы перебинтуем его лицо, чтобы оно не пугало.

— А что, насчёт Юрико? Если её не упокоить, она может превратиться в проклятие.

— Я позабочусь о ней.

Мать Сукуны происходила из клана Абэ, она была одной из трёх дочерей великого лидера и шамана. Девушку ещё в малом возрасте обещали выдать замуж за генерала, чего она совершенно не хотела. Но сильный союз с другим шаманским кланом обеспечивал род Абэ новым сильным союзником и потомством. Юрико была строптива, но мужа своего любила. Пока не встретила будущего отца Сукуны. Этот варвар прибыл с севера страны. Никто не знал его имени и клана, он был бродячим разбойником, но Юрико влюбилась и часто ходила к нему на свидания по ночам. Вскоре она узнала, что беременна. А служанки, понимая, что понесла хозяйка от чужого, быстро доложили всё генералу. Как он ни пытался скрыть факт измены, жители деревни обо всём прознали. С тех самых пор Юрико заклеймили шлюхой, а её ребёнка греховным плодом. Они проклинали девушку и близнецов в её животе. Разбойник попался им и был казнён прилюдно. А сама девушка, узнав об этом и убитая горем, сбежала в другую деревню. Там она стала никем. Почти девять месяцев Юрико бродила по заброшенным домам и питалась объедками, которые могла найти. Проклятые силы покинули её, она ослабла и не знала, что ей делать дальше. В бреду Юрико вернулась обратно в деревню, но из-за изменившегося внешнего вида её никто не узнал. А потом она родила сына. Последнее, что Юрико видела перед смертью — лицо её мужа, полное боли и горя.

Ремён — так назвали мальчика, рос в доме генерала. Его не выпускали на улицу, лишь изредка он мог играть в саду. «Отец» брал его с собой на прогулки, в изолированное место, где не было ни души. Розоволосый мальчонка, одна сторона лица которого замотана бинтами белого цвета, был рад и такому. Он выглядел счастливым и Амай с трудом узнавала в ребёнке смертоносного демона.

Ремёна учили грамоте, он изучал музыкальные инструменты и читал книги. Но никогда не фехтовал. Рассказы, которые мальчик любил слушать перед сном, содержали в себе повести о доблестных воинах и Ремён мечтал стать таким же. Однажды он спросил у «отца»:

— Папа, а ты научишь меня драться? Я хочу стать великим воином!

— Конечно, Ремён. Но сначала тебе нужно подрасти, — отвечал генерал.

Он почти не отличался от обычного ребёнка своего возраста. Была у мальчика одна особенность － он обожал препарировать мелких зверьков. Если во дворе ему попадалась жаба или ящерица, он обязательно ловил их и, терзая, рассматривал внутренности. Это пугало прислугу. Люди в особняке сторонились маленького дьявола. Он всегда видел их напуганные лица, но не понимал чего они боятся.

Немолодой генерал вскоре заболел и умер. Власть перешла к его младшему брату, который имел совершенно другой нрав. Ему никому не нравился этот ребёнок при дворе. Проклятая энергия внутри Ремёна хоть и бурлила, но её было очень мало. Поэтому мужчина принял решение － выгнать мальчика из особняка. Ночью спящего Ремёна выкинули. Прислуга отвезла мальчика в другой город, чтобы он не смог найти дорогу обратно.

Амай не понимала, как можно было таким образом поступить с ребёнком. Они вряд ли знали, каким вырастет Сукуна. И красноволосой начинало казаться, что память Двуликого обманывает его, он показывает ложные воспоминания. Но техника не могла так работать.

Кое-как поняв, что его выгнали из родного гнезда, Ремёну ничего не оставалось, кроме как жить на улице, в чужом городе. Он просил милостыню и пытался подружиться с другими сиротами в городе, но те не хотели связываться с незнакомцем.

Когда бинты на лице почернели и ослабили хватку, Ремёну пришлось снять их с себя. И теперь даже добрые прохожие не подавали милостыню уроду. Только осуждающе или со страхом в глазах смотрели на мальчика. Что с особняке, что на улице — такие взгляды были привычны ему.

Вечером, не собрав ни гроша, мальчик возвращался по пустым переулкам в свою конуру. Та находилась на окраине города, куда сбрасывали местные жители разный мусор. Ремён чувствовал себя в безопасности, потому что мало кто бродил среди мусора и ненужных вещей.

— Эй!

Обернувшись, мальчик увидел трёх парней старше его примерно лет на пять. Это были беспризорники, которые часто попадались Ремёну на пути в город и обратно. Они злобно улыбались и мяли кулаки. Мальчик уже привык к постоянным побоям. Они просто развлекались, ведь знали, что уродцу не подавали милостыню.

— Заработал что-нибудь, уродец? — обратился к нему один из них мерзко смеясь.

— Отдавай свои гроши, пока мы не переломали твои ноги, — добавил второй.

Ремён молчал. Он страха он замер. Ноги не двигались, хотя мальчик понимал, что нужно бежать. Хулиганы быстро настигли его и вот он уже лежит на земле, пытаясь защититься руками от пинков. Возможно, его там же и забили бы до смерти. Но судьба решила распорядиться иначе.

— Вы что творите!? А ну, отстаньте от него! — раздалось со стороны.

Вспышка света озарила ночные улицы и хулиганы, чего-то или кого-то испугавшись, убежали прочь. А к мальчику подошли чьи-то ноги в ослепительно белых носках и бамбуковых сандалиях. Подняв голову, Ремён увидел девочку тринадцати лет, одетую в белоснежную юкату с повязанным широким чёрным поясом. Её пшеничные локоны опускались на плечи, а ослепительно голубые глаза выражали доброту и радость. Она улыбалась ему такой улыбкой, которую он ещё никогда в своей жизни не видел. Девочка протянула руку и помогла встать.

— Ты как? Цел? Эти хулиганы всегда тут шляются. Но я никогда не видела, чтобы они на кого-то нападали.

Ремён молчал. Он закрывал рукой правую сторону лица. Мальчик не хотел пугать её, не хотел, чтобы ослепительная улыбка пропала с её лица. А девочка, почти не смотря на него, продолжала о чём-то болтать. Он слышал её журчащий голосок, который напоминал мелодию из какой-то известной песни.

— Ты как? — спросила блондинка, всматриваясь в лицо мальчика. — Тебя не ранили?

Он помотал головой. Но девочка, видя его грязную одежду и ссадины на теле, решила помочь. Она прислонила руку к плечу Ремёна, от чего тот сначала пошатнулся, но решил не дёргаться. Блондинка вылечила его, применив обратную технику.

— Ты шаман!? — наконец он заговорил.

— А ты умеешь говорить? — с таким же удивлением ответила она.

— Я… Я…

В древние времена шаманы не скрывались от людей, они занимали высокие должности и правили большинством префектур в Японии. Ремён знал, что его «отец» и почившая мама были магами, но сам никогда не пытался колдовать. Никто мальца этому не учил.

— Не бойся, я не кусаюсь. Меня зовут Хоши. А тебя как? — В знак приветствия, девочка наклонилась.

— Ре… Ремён из кла… Меня зовут Ремён, — неуверенно ответил он.

Забыв о своём уродстве, он вытянул руки вдоль тела и наклонился. Хоши увидела изуродованное лицо мальчика. Он встрепенулся и попытался вновь скрыться за ладонями. Но блондинка схватила руку и всмотрелась в правую часть лица. Он не увидел страха в её глазах. Только неподдельный интерес.

— Как ты здесь оказалась? — попытался перевести тему юноша.

— Я сбежала из дома, — хихикнула она. — Родители не выпускают меня, так как…

Она откашлялась и начала пародировать взрослых:

— Скоро ты станешь сосудом для своего прадеда и послужишь благой цели! Мир шаманов рухнет без твоей жертвы!

Ремён ничего не понял, но посмеялся с её кривляний. Он выглядел скромным ребёнком, который если и видел зло, то от взрослых. А препарирование лягушек и ящериц казалось обычным любопытством. Но Амай понимала, что всё не так просто. Сукуна был проклят и родился с тьмой в душе. Но наверняка мог бы одолеть её, изгнать из себя, ведь у всех людей и шаманов есть две стороны.