— Ты ещё тут? — она посмотрела ему в глаза.

— Я должен убедиться, что ты зайдёшь в свою комнату, а не в чужую, — он улыбнулся.

— Не беспокойся. Я уже дома, — распахнув сёдзи, Амай обвела комнату рукой, показывая, что это всё её и больше ничьё. Он кивнул и зашел внутрь, оставив студентку снаружи. — Ты… Ты что делаешь?

— Я хотел поговорить. Думаю, лучше сделать это внутри.

— Какой же ты наглый, Годжо, — Амай вздохнула, но спорить с ним смысла не видела, да и сил на это не осталось. Зайдя внутрь, она закрыла сёдзи и села на диванчик. — О чём ты хочешь поговорить?

— Я бы хотел продолжить наши тренировки. Ты очень способный шаман, нужно дальше наращивать твои способности.

— Я и без тебя могу тренироваться, — она отмахнулась, но понимала, что он всё-таки поможет куда больше, чем остальные. — И я не хочу вступать в твою секту революционеров. Мне это неинтересно.

— Да ладно, можно и без этого. Я готов тренировать тебя просто так, — Сатору расхаживал по чужой комнате, осматривая детали: картины на стенах, свежие цветы в вазе (не его подарок).

— Какое тебе до этого дело?

— Простое любопытство, — он остановился. — Соглашайся.

Амай хотела бы продолжать тренировки, но непонятные отношения между ней и Сатору мешали. Она не могла выкинуть его образ из головы, несмотря на то, что встречалась с другим парнем, который сильно нравился. Но этого, как оказалось, было недостаточно.

— Хорошо, я подумаю над твоим предложением, — вздохнула Такацудзи. Чувствуя навалившуюся усталость и лёгкое головокружение, она была не в состоянии долго стоять на ногах и скорее хотела растечься по какой-нибудь горизонтальной поверхности.

— Круто! Тогда звони мне, как надумаешь.

Поняв, что шаман сейчас уйдёт, Амай направилась к своей кровати. Но внезапно предметы вокруг завертелись, споткнувшись о свою же ногу, девушка уже была готова оказаться на полу.

— Ты в порядке? — Годжо в ту же секунду оказался рядом. Он помог подняться.

— Да, просто голова сильно закружилась, — в этот момент Амай задумалась о том, что стоит меньше пить на вечеринках.

Сатору держал её за талию, но в какой-то момент его крепкие руки оказались на бедрах девушки, по коже резко побежали мурашки. Годжо, ранее совершенно не намекая ни на что, внезапно поцеловал Амай в губы. На этот раз поцелуй был страстным, напористым, требующим внимания и ответа. Головушка студентки всё ещё была затуманена выпитым спиртным, но она прекрасно понимала, что происходит. Только вот оторваться от шамана, о котором так долго мечтала, уже не могла. Она понимала, что, если продолжит — уже не остановится. Упираясь ладошкой в его грудь, Такацудзи сумела прервать такой сладкий поцелуй.

— Сатору, — шёпот, сорвавшийся с её губ был понят Годжо неверно. А она не смогла больше ничего сказать.

Он продолжал покрывать её лицо поцелуями, изучая руками каждый изгиб тела. С губ Амай сорвался сладострастный приглушённый стон, по телу шли мурашки от прикосновений его мягких губ. Он забрался руками под её кофту и теперь ласкал грудь. Тщетные попытки оттолкнуть его не увенчались успехом, но все-таки Амай смогла найти силы в себе и вновь подала голос.

— Стой. Хватит, прекрати! — как бы ей не хотелось продолжения, девушка не могла смириться с мыслью о том, что всё это неправильно.

— Я делаю что-то не так? — шаман обеспокоенно посмотрел на Такацудзи, его руки всё ещё были под её кофтой.

— Что мы делаем? Это неправильно. Нельзя так, — на её месте мечтала бы оказаться любая, о ночи с Годжо грезили многие. Но Амай не хотела только одну ночь. Она хотела много ночей, она хотела его всего.

— Какая целомудренная, — усмехнулся Сатору. — Не бойся, мы не скажем твоему парню. — Его губы вновь опустились на шею девушки.

— Нет, — та убрала его руки из-под своей одежды и, наконец-то, полностью пришла в себя. Сердце продолжало танцевать чечётку в груди. — Мне не нужен секс на одну ночь.

— Ну, можем устроить на две или три? — он улыбнулся. — Ты же хотела этого?

— Годжо-семпай, я хочу, чтобы ты ушёл. Думаю, мне пора ложиться спать.

Он долго смотрел на подругу своими бездонными глазами, прежде чем покинуть помещение. Сатору явно был расстроен, но Амай знала, что поступила верно. Она не хотела быть его одноразовой игрушкой. Сёко часто рассказывала о том, как он использует девушек, влюбившихся в него, как они бегают за ним и страдают. Такацудзи не хотела такой участи для себя. И пока он не скажет, какие чувства испытывает к ней и что вообще между ними двоими происходит, она не подпустит его к своему телу.

Утром Амай позвонил Ацуя, отчитался, что задание было выполнено успешно и никаких ранений он не получил. Девушка была рада слышать голос парня. Позже попросила его о встрече в кафе. Там, поблагодарив его за всё, сказала, что им лучше расстаться. Такая новость застала Ацую врасплох, но он не стал возражать и согласился с Такацудзи. Они договорились остаться друзьями.

Амай было трудно продолжать общение с Сатору после всего, что случилось между ними той ночью. Ребята не виделись где-то месяц, он больше не капал ей на мозги бесконечными звонками и вообще будто исчез. Девушка тоже не особо горела желанием столкнуться с ним где-то в коридоре, поэтому часто отсиживалась в кабинетах, когда шли занятия. К третьему курсу их стало меньше, студенток больше отправляли на задания. Впрочем, вскоре Годжо-семпай объявился и в своей обычной манере, как ни в чём не бывало, начал подшучивать над Амай и требовать, чтобы она возобновила тренировки с ним. Поначалу совершенно не хотелось, но ради будущего клана Такацудзи всё-таки согласилась.

К тому времени он стал полноценным шаманом, закончил обучение в колледже, но часто приходил туда, подоставать Амай и других: я уже Шаман и у меня всё так круто, а вы тут до сих пор палками машете.

Отношения поменялись, Годжо хоть и подшучивал, но стал меньше внимания уделять персоне Амай. На тренировках он был суров и даже строг, раньше она за ним не замечала такого. Более того, он не жалел девушку, его удары стали сильнее, чем раньше. Бывало, с тренировок студентка приходила вся в синяках, а тело так сильно болело, что, присев на кровать, девушка тут же засыпала. Не оставалось сил даже обработать собственные раны. Это были изнуряющие и трудные дни, Амай с Годжо тренировались по два раза в неделю. И это не считая заданий, а также личных тренировок, плюс ещё учёба наседала. Времени на какую-либо личную жизнь совершенно не оставалось. С одной стороны, Такацудзи нравилась такая загруженность, меньше мыслей оставалось на романтический интерес, но с другой — не нравилось постоянно валиться с ног.

Стоит отметить, что после тренировок Сатору хвалил девушку (иногда ругал) и покидал территорию колледжа в неизвестном наплавлении. Раньше они ходили в кафе или гуляли в парке, объедаясь вкусняшками. Теперь всё это было в прошлом. Видимо, Годжо больше не хотел смешивать работу и личную жизнь. Амай действительно начинала скучать по времени, которое они проводили вместе вне тренировок. И хотя на занятиях между парочкой завязывались разговоры на отвлечённые темы, Сатору часто пресекал это, ссылаясь на то, что нужно полностью сосредотачиваться на деле, а не болтать без причины.

Шло время. Амай уже несколько месяцев числилась на четвертом курсе колледжа. А Годжо тем временем стал учителем официально, он чаще бывал в колледже и обучал не только её. Было странно ощущать его учителем, ведь раньше студентка считала его лишь семпаем и не видела в нём человека, который может наставлять других. Амай он также помогал раскрывать свои силы и способности, общаясь на равных. Он наседал с удвоенной силой — видимо, почувствовал себя в роли учителя, это очень раздражало.

— Теперь ты можешь называть меня Годжо-сенсей! — усмехался белокурый маг.

— Ну уж нет, — Амай вышла из себя. — Ты старше меня на каких-то два года, а уже возомнил себя богом?!