Рóман

Я хотел бы сказать, что у меня есть представление о том, куда мы пойдем сегодня вечером, но если честно его нет.

Эйс, ну, в общем, Эйс. У него есть свои причуды, и строить возмутительные планы — одна из этих причуд.

Мэдди пошла с Мэри и Тейт выбирать наряд для сегодняшнего вечера по просьбе Эйса.

Пять минут назад он прислал мне сообщение с просьбой встретиться с ним в нашей комнате. Куда в данный момент я направляюсь. Готов выслушать любой его безумный план на сегодняшний вечер.

Только когда я открываю дверь, то вижу, что там меня ждет совсем не то, что я ожидал.

Эйс ждет посреди комнаты.

Голый, если не считать его боксеров, на которых случайно изображен я, сжимающая его причиндалы.

— Боже, это займет целую вечность. Обычно, когда кто-то просит тебя встретиться с ним где-нибудь, нормальные люди обычно приходят быстрее. Я стою здесь, уставившись в стену, последние пять минут. Мне безумно скучно. Ты знал, что в углу комнаты сидит паук, потому что…

Прерываю его, спрашивая.

— Что ты делаешь?

— Разве ты не видишь, что я праздную нашу годовщину со своим парнем? Немного наедине. Немного игр с бананами. Немного мечей..

Снова прерывая его, я выпаливаю:

— Пожалуйста, прекрати.

Видя все усилия, через которые он прошел сегодня, и то, что он, вероятно, планирует сделать, я мог бы так же дать ему то, о чем он всегда просил.

Подходя к нему ближе, я останавливаюсь как вкопанный, когда сталкиваюсь с ним лицом к лицу.

Моя рука поднимается, чтобы обхватить его лицо, приближая мои губы к его губам в нежном поцелуе. Мои слова выходят мягкими.

— Спасибо тебе. За все, что ты делаешь. И продолжаешь делать. Я не знаю, что бы я делал без тебя. Что бы мы без тебя делали.

Отстраняясь, он вытаращивает глаза и выпаливает, вероятно, первое, что приходит в голову:

— Хм, ладно. Почему мы становимся мягкотелыми?

Делая глубокий вдох, я качаю головой, пытаясь разобраться с этим.

— Я собираюсь позволить тебе сделать то, о чем ты просишь.

Похоже, ему нужно было время, чтобы понять, что я имею в виду. Его лицо озаряется в тот момент, когда он понимает. Не знаю, чего я ожидал, но то что он выбежит из комнаты не входило в мои планы. Я думал, он скажет что-то остроумное.

И я был прав, потому что в тот момент, когда он возвращается, я не могу сдержать улыбку, которая расплывается на моем лице. Его некогда обнаженная грудь теперь прикрыта футболкой, на которой написано, что я наконец-то позволил ему трахнуть себя в задницу. Наши лица прижаты к нижней части.

— Ты никогда не устанешь от этого.

Я твердо произношу свои слова, потому что, зная его, он бы так и сделал.

— С тобой неинтересно. Но я возьму то, что смогу. А теперь запрыгивай на кровать, большой мальчик, чтобы я мог хорошенько подставить твою задницу и подготовить ее к приему моего члена.

Обычно я бы, вероятно, подрался с ним по этому поводу, но сейчас я пытаюсь передать ему свое доминирование, чтобы он мог повеселиться. Я сжимаю губы и медленно начинаю раздеваться, направляясь к кровати.

Становлюсь в позу, в которую я обычно заставляю его вставать. Жду, когда он подойдет. Слышу щелчок крышки, и предвкушение начинает расти. Не то чтобы у меня никогда ничего не было в заднице раньше, у меня было. Я просто привык к тому, что я превосходил своих партнеров. Меня давно не брали. Так что это должно быть весело.

Намазывая холодный гель на задний вход, я не могу удержаться от хриплого слова, которое срывается с моих губ, когда он начинает подготавливать мою задницу для него.

— Черт.

Его пальцы выбивают медленный, мучительный ритм. Когда они изгибаются, задевая мою точку G. Он мстит мне за все те разы, когда я трахался с ним и затягивал пытку.

— Скажи мне, что тебе нужно, красавчик. Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделал с этой упругой попкой.

Кто бы мог подумать, что этот ублюдок умеет грязно выражаться? Я знал, что он мог бы с Мэдди, и как бы мне не хотелось признаваться, это действительно чертовски действует на меня.

— Просто заткнись нахуй и засунь свой член мне в задницу.

Его смешок посылает волну тепла через меня, когда он проводит своим членом по моему заднему входу.

Его длина медленно погружается в меня.

— Черт возьми.

Это все, что я могу выдавить из себя, прежде чем моя голова падает вперед.

Его слова такие же нуждающиеся, как и мои.

— Черт, Рóман. Я не могу. Ты такой чертовски тугой. Твоя задница втягивает мой член. Я быстро кончу.

И с этими словами его рука тянется вперед, поглаживая мой член, пока он входит и выходит из меня.

Мой оргазм нарастает быстро, его хриплые стоны дают мне знать, что он совсем близко.

После еще нескольких толчков я обнаруживаю, что кончаю, Эйс падает рядом со мной.

Пережидая остаток оргазма, он выходит из меня, заваливаясь на бок. Быстро встав, я хватаю две влажные салфетки, вытираю нас обоих, прежде чем лечь рядом с ним.

Зная, что он близок к тому, чтобы вздремнуть, я спрашиваю его, какие у него планы на вечер, прежде чем он засыпает, и не информирует меня о моей части его планов.

Оттаскивая его на середину кровати, я притягиваю его к себе, позволяя ему заснуть у меня на груди.

Готов к безумным планам, которые он наметил на сегодняшний вечер.

Мэдди

Мои нервы зашкаливают от того, что Эйс и Рóман запланировали на сегодняшний вечер. Все, что я знаю, это то, что когда я вернулась домой, у меня было тридцать минут на сборы, прежде чем мы должны были уехать. К счастью, когда мы сегодня ходили по магазинам, я выбрала себе откровенный наряд для парней.

Когда я спустилась вниз, они надели мне повязку на глаза, и Эйс сказал, что для дополнительных мер ему придется покружить меня четыре раза. Из-за чего садиться в машину, не имея возможности что-либо видеть, и быть закруженной по кругу было не таким уж веселым путешествием.

Нам потребовалось около десяти минут, чтобы добраться туда, куда они меня везут, а это значит, что мы недалеко уехали от дома. Единственное место, которое я могу назвать таким близким, — это школа, и я не понимаю, зачем им брать меня туда в нашу годовщину.

Помогая мне выйти из машины, Эйс снимает повязку с моих глаз.

Мое зрение пытается приспособиться к окружению.

Когда мои глаза привыкают, в поле зрения появляется школа, освещенная уличными фонарями.

— Знаешь, когда я услышала, что мы собираемся куда-то пойти, я подумала поужинать, понимаешь. Не возвращаться же в школу после занятий. Тебе еще не надоело это место? Почему мы здесь?

Улыбающееся лицо Эйса появляется передо мной, когда он говорит:

— Вот увидишь. Это сюрприз, — его рука размахивает ключами перед моим лицом.

— Ты же знаешь, что это взлом с проникновением, верно?

Он усмехается, снова поднимая ключи.

— Не тогда, когда у меня есть ключи, глупышка, к тому же это, вероятно, самое невинное нарушение закона, которое мы когда-либо совершали. Так что это не считается.

Поднимаю руку, чтобы помассировать висок, и в моих словах слышится нетерпение.

— Это не… сам знаешь что, неважно. Как ты вообще раздобыл ключи?

Мы все начинаем идти, направляясь к школе, когда он заговаривает.

— Да, я дружу с уборщиком.

Качая головой, он открывает боковую дверь, придерживая ее для нас, когда мы проходим мимо.

Пройдя дальше по коридору, я поворачиваюсь, адресуя свой вопрос им обоим.

— Так зачем мы здесь? — спрашиваю я.

Эйс смотрит на Рóмана, когда тот говорит.

— Не хочешь объяснить, горячая штучка?

Качая головой с приклеенной к лицу ухмылкой, Рóман повторяет свои слова, адресованные мне.

— Что ж, мышонок, было бы справедливо отпраздновать нашу годовщину игрой, в которую мы играли в ту ночь, когда сделали тебя своей. Итак, игра называется «ты водишь». У тебя есть пятнадцать секунд, чтобы убежать, прежде чем мы пойдем за тобой, вдобавок к этому у тебя теперь есть вещи, за которыми ты можешь спрятаться, если захочешь. Это единственное преимущество, которое ты получишь. Отсчет начинается прямо сейчас.