— Ага, — я зеваю. — Ты тоже?

— Да, детка, — его сексуальный голос становится хриплым и тянет что-то глубоко внутри меня.

— Я бы хотела, чтобы ты был здесь, — шепчу я.

— Я тоже. Иди спать, Линди. Я позвоню тебе завтра.

— Побудешь со мной, пока я не засну? — тихо спрашиваю я.

— Хорошо, — он подвигается, пока тоже не ложится, и я закрываю глаза, как делала это уже сто раз с этим мужчиной. — Спи, — тихо говорит он, и я медленно засыпаю.

Грейси: Я решила, что кофе без кофеина бессмысленный.

Что-то вроде проститутки, которая хочет только обниматься.

Кензи: Ты когда-нибудь обнимала проститутку или просто хотела написать это Каллену?

Эверли: Серьезно. Какой смысл в кофе без кофеина? Дайте мне что-нибудь покрепче или не давайте ничего. Разве это не фраза из фильма?

Бринли: МОЙ БОГ. НЕТ.

Линди: Что ж, я собираюсь пойти в «Сладкое Искушение». Может быть, я посмотрю, будет ли кофе без кофеина столь же эффективным, как с кофеином.

Брин: Линдс, только не выливай кофе на свою маму.

Линди: Посмотрим.

Я останавливаюсь перед «Сладким Искушением», кафе моей сестры Амелии. Выйдя из машины, поправляю пальто и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Чарльза, который, как правило, дает мне немного больше свободы, когда мы находимся в Кройдон-Хиллз.

— Почти уверена, что в кафе Амелии я в безопасности. Почему бы тебе не пойти пообедать через дорогу?

— Вы знаете, что я не собираюсь этого делать, мисс Кингстон. Я буду в дальнем углу. Вы даже не узнаете, что я здесь, — говорит он мне с растущим разочарованием на лице.

Я качаю головой и проталкиваюсь в розовые двери. Сладкий аромат свежеиспеченных булочек смешивается с пряным запахом кофе и разносится по кафе, заставляя мой желудок урчать. Когда была маленькой девочкой, это было мое любимое место. Мама забирала меня с уроков балета в студии мамы близнецов по соседству и приводила сюда, чтобы я выбрала кекс и горячий шоколад. Мне тогда было так хорошо, мама пила кофе, а я — какао. Такое ощущение, что это было так давно.

Кафе сегодня почти пустует. Думаю, утренняя суета уже утихла, потому что Амелия сидит за одним из своих разных столиков в стиле «Друзей» и пьет кофе с Ленни и Скарлет. Прекрасно. Я не знала, что это будет еще один полноценный сестринский совет. По крайней мере, братьев здесь нет.

Я подхожу к стойке, заказываю чашку чая и булочку у женщины за кассой, а затем присоединяюсь к сестрам.

— Мамы еще нет? — спрашиваю, садясь в свое любимое фиолетовое кресло, обитое мятым бархатом.

Ленни открывает рот, чтобы ответить, когда над дверью звенят колокольчики, затем кивает.

— Она и Джул только что вошли.

— Прекрасно.

Мама и Джул являются совладелицами компании по организации мероприятий с офисами через дорогу. Я думаю, они пришли прямо из офиса. Мама присоединяется к нам за столом, а Джульетта подходит к стойке и берет две чашки кофе.

— Спасибо, что пришла, дорогая. Я надеялась, что мы сможем поговорить раньше, но ты, похоже, не хочешь со мной разговаривать, поэтому подумала, может быть, твои сестры смогут помочь.

— Нападки на меня не помогут, мама, — отрываю кусок булочки и запихиваю его в рот, прежде чем успеваю сказать что-нибудь еще.

— Мы здесь не для того, чтобы нападать на тебя, Линди. Но нам нужно, чтобы ты с нами поговорила, — говорит мне Ленни так, будто отрепетировала слова.

— Ты уже говорила с адвокатом? — спрашивает Скарлет, и Джульетта смотрит на нее так, будто у нее пять голов.

— Беккет — ее адвокат, — огрызается Джул.

— Бекс — сенатор. Я уверена, что у него есть причины для беспокойства поважнее, чем то, что его младшая сестра напивается и выходит замуж, — отвечает Скарлет, и я чуть не встаю и не ухожу. Но взгляд Джул останавливает меня.

— Для Беккета нет ничего более важного, чем его семья, Скарлет. Истон и Линди — его семья. Не забывай, что человек, которого вы все хотите очернить за то, что он женился на Линди, не злодей. Вы знаете его и любите. Постарайтесь иметь это в виду, — она бросает на меня быстрый взгляд, в котором есть намек на вызов, а затем снова поворачивается к столу. — Беккет уже поговорил с Истоном.

— Это хорошо для Беккета, — мама выглядит такой обиженной, что мне почти плохо. Почти. — Почему ты не сказала мне раньше? Он подаст на аннулирование?

Джул снова смотрит на меня, но отвечает моей матери.

— Еще нет. Истон и Линди уже взрослые. Если они захотят аннулирования, они знают с кем поговорить. Но ни один из них еще не просил об этом, и я думаю, для этого есть причина.

— Какая может быть причина не отменить быструю свадьбу в Вегасе? На фотографиях она явно была пьяная, — требует Скарлет. — В Вегасе ничего хорошего не происходит.

— Если я правильно помню, Скарлет, ты забеременела Киллианом в Вегасе, — вклинивается Ленни.

Моя голова поворачивается к Ленни.

У меня есть сестра на моей стороне?

— Я не говорю, что мой сын был ошибкой, Элеонора. Но вы должны помнить, насколько трудными были следующие несколько месяцев. Все были в ярости.

— И к концу лета вы были влюблены, женаты и собирались рожать. Ты была счастлива, Скар. Иногда что-то случается, потому что так и должно быть, — Ленни протягивает руку и сжимает мою.

Святой ад. У меня есть поддержка.

— Я была взрослой, и у меня была карьера и жизненный опыт, — укусила Скарлет в ответ, и моя мама кивнула.

— Мэдлин, дорогая. Ты еще так молода и так беззащитна. Это моя вина, но это не меняет того факта, что мы никогда не заставляли тебя быть взрослой, — я не могу смотреть на маму, когда она заканчивает говорить.

Гнев подпитывает меня, когда наконец могу говорить.

— К тому времени, когда ты достигла моего возраста, ты уже была вдовой с ребенком. Ленни жила с Башем в двадцать три года. Амелия выходила замуж за Сэма, — оглядываю стол, и Джул качает головой.

— Не смотри на меня. В двадцать три года я жила своей жизнью, пробиваясь по самым модным подиумам с самыми востребованными дизайнерами в мире. Твой брат вошел в мою жизнь, когда должен был. Когда мы были готовы друг к другу, — она поворачивается и сжимает мамину руку. — Я думаю, тебе нужно позволить Линди и Истону решить, к чему они готовы, Эшлин.

— Ты не можешь указывать, что мне делать с дочерью, — огрызается мама ледяным тоном, который я редко слышала от нее, и никогда к Джул.

— Мне нужно, чтобы все остановились и послушали меня, — я горжусь тем, насколько устойчиво удается сохранять голос, хотя кажется, что могу закричать или заплакать в любой момент. — Всю жизнь я позволяла вам обращаться со мной как с ребенком. И я это понимаю. Для вас я всегда буду ребенком в семье. Хотя у меня есть племянницы и племянники почти моего возраста, а также другие, которые с таким же успехом могли бы носить подгузники, они намного моложе. Но по какой-то причине вам всем было приятно со мной нянчиться, и я вам это позволила.

— Мэдлин… — перебивает мама, но я делаю это в ответ.

— Нет, мама. Я даже никуда не могу пойти без телохранителя. У кого-нибудь еще есть такое?

— Да, — говорит Скарлет. — И у Макса тоже.

— Вы оба — лица компании, — возражаю я.

— У нас с Кейтлин есть телохранители, Мэдлин. Но я знаю, что мы немного другие, — мягко говорит Амелия. — И ты высокопоставленный человек. Тебе следует быть более осторожной, чем большинству из нас. Люди сумасшедшие. Мы все это знаем, особенно ты.

Муж Амелии, Сэм, владеет охранной компанией, в которой работают все мои телохранители. Понимаю, что она лучше других знает, что мне нужно, но мне все равно. Я уже прошла этот момент.

— Я ценю это. Правда. Но устала просить вас относиться ко мне как к взрослой женщине, которая может принимать собственные решения и жить своей жизнью. Делайте что хотите. Но я больше не собираюсь спрашивать ваше одобрение. Я не должна была этого делать уже долгое время, — встаю и смотрю на Чарльза, который спрятался в углу комнаты. — Чарльз.