Иврит Синуар выучил идеально — и письменный, и устный. Со временем он объяснил это желанием получше узнать врага. Он озадачивал следователей, они не понимали, как из человека с таким интеллектом вырастает чудовище. Они считали его опасным психопатом, и Синуар не упускал случая убедить их в этом. Когда хотел казаться умеренным — он знал, как это сделать. Когда хотел казаться жестоким — мог впечатлить любого.

В 2006 г., в интервью тележурналисту Йораму Бинору, он сказал: «Мы упрямые. Мы отравили жизнь израильтянам в период сопротивления и оккупации, так же поступим в переговорах о прекращении огня. Мы будем настаивать на наших требованиях — и переговоры не будут ни легкими, ни простыми».

Ясные слова, сказанные за 17 лет до той проклятой субботы, до войны с Газой, до попыток заключить сделку о возврате заложников.

«Мы отравим им жизнь», — сказал Синуар. И это именно то, что он делает сегодня.

Долгие годы своего заключения он изобретал и планировал теракты. Давал указания в записках, которые тайно передавал из тюрьмы — и в сектор Газа, и хамасовцам в Иудею и Самарию.

В 2008 г. у него обнаружилась раковая опухоль мозга, мешавшая ему говорить и ходить. Операция в больнице «Сорока» прошла успешно. Он сумел подольститься к медперсоналу, создать впечатление, что спасение жизни смягчило его экстремизм и бурлящую ненависть к Израилю. Еще одно качество, которое он развил в себе — умение создать ложное впечатление у окружающих. Врачам и надзирателям, а также правительственным верхам, которые хотели в это верить, он сумел показаться более умеренным.

Лейтенант в отставке Бети Лахат в те времена была начальницей тюрьмы «Адарим».

— Я была начальницей тюрьмы в то время, когда он был болен раком, — рассказала она в интервью несколько лет тому назад. — Не раз его госпитализировали. Он очень боялся, что умрет. Не раз просил встречи со мной, чтобы я рассказала ему, как мы продвигаемся с лечением его болезни…

Операция прошла успешно, Синуар быстро оправился и продолжил командовать арестантами.

— Были заключенные, которые очень боялись его, — рассказывала Лахат. — Он был бесспорным лидером, заключенные других тюрем тоже слушались его и исполняли все его указания и требования. С другой стороны, каждый, кто пытался соперничать с ним в тюрьме, остался за решеткой и после того, как он вышел. Он постарался, чтобы его противники не вошли в тот список, который ХАМАС передал Израилю в «сделке Шалита».

Эксперты, которые задним числом анализировали характер Ихье Синуара, указывают на событие, случившееся в октябре 2011 г., когда впервые сошлись двое: Биньямин Нетанияху, премьер-министр Израиля, и Ихье Синуар, арестант из тюрьмы «Адарим», имя которого появилось в списке кандидатов на возвращение в Газу в обмен на пленного солдата Гилада Шалита. Поединок, в котором впервые Синуар обнаружил слабость израильского премьера.

В июне 2006 г. группа боевиков ХАМАСа во главе с Мухаммедом Синуаром, братом Ихье, проникла в Израиль по туннелю, вырытому в районе Керем Шалом, атаковала экипаж танка, стоящего на позиции, убила офицера и одного бойца и похитила в сектор Газа одного из членов экипажа — Гилада Шалита.

В октябре 2011 г., после пяти с половиной лет плена у ХАМАСа и упорного нежелания Израиля выпускать террористов с кровью на руках, начали намечаться контуры сделки при посредничестве Германии и Египта. В результате долгих и тяжелых переговоров Израиль в лице тогдашнего правительства согласился выпустить 1027 арестантов. 450 из них — боевики ХАМАСа, 280 с кровью на руках — в обмен на возвращение пленного солдата. Ахмед Джабари, тогдашний глава штаба ХАМАСа и близкий друг Ихье Синуара, внес его имя первым в список кандидатов на освобождение. Сам Синуар, сидящий в тюрьме, активно участвовал в составлении списка, который передали посредникам, и позаботился, по словам лейтенанта Бети Лахат, чтобы те, кто не лебезил перед ним, в него не попали. ШАБАК во главе с Давидом Миданом, главой израильской переговорной группы, был против сделки. Как из-за большого числа террористов, так и из-за Синуара. И не только его. Среди имен, представленных ХАМАСом, было немало крупных боевиков, получивших по несколько пожизненных сроков: Абдалла Абед Эль-Кадр Кавасма, под его командой убили 4-х израильтян в Самарии, Насер Абу Хамейд, убийца израильских резервистов в Рамалле в начале второй интифады, за что он получил 7 пожизненных сроков, Насер Ятома, автор теракта в гостинице «Парк» в Нетании в пасхальный седер 2022 г., где погибли 30 израильтян, Салах Баргути, из семьи Маруана Баргути, получившего 67 пожизненных сроков за убийства десятков израильтян, и многие другие. Только в двух случаях Израиль не уступил: в тюрьме остались Маруан Баргути, член ФАТХа и глава «Танзима» и Ахмед Сааде, глава штаба «Фронта освобождения Палестины», инициатор убийства министра Рехавама Зеева Ганди в октябре 2001 г., в гостинице «Хаят» в Иерусалиме. Он тоже был приговорен к пожизненному заключению.

Высшие офицеры ШАБАКа предупреждали Нетанияху, что молодые вернутся к террору. Они представили ему материалы прошлых лет, где было видно, что те, кто вышел по сделкам, вернулись к самому смертоносному террору. Один из них, Рамзи Абу Салим, освобождённый в 2003 г., через полгода взорвался в иерусалимском кафе и убил 7 израильтян. Все доказательства ШАБАКа, что эта сделка — удар по безопасности, и что Израиль своими руками усиливает возможности организации убивать, были отметены. Давление семьи Шалита, общественная кампания, многотысячные марши впечатлили Нетанияху, тронули, по его словам, сердце его жены Сары и отмели в сторону аргументы руководителей спецслужб Израиля. Для решения заключить эту сделку была ещё причина, о которой Нетанияху не упоминал. То были дни общественного протеста, и десятки тысяч молодых людей митинговали против растущей дороговизны жизни. Протест стремительно разрастался. Стрелы были направлены в правительство и в того, кто его возглавлял.

— Освобождение Гилада Шалита улучшит ваше положение, — сказали Нетанияху его советники. — Народ хочет Гилада Шалита дома, и не так важно, какую цену Израиль заставят заплатить, а вы предстанете тем лидером, который не оставил солдата в плену.

Правительство Израиля утвердило сделку большинством голосов: 26 министров «за», «против» 3: Буги Яалон, Авигдор Либерман и Узи Ландау.

Было еще нечто, скрытое в тумане, в том поединке между этими двумя — Нетанияху и Синуаром. Условием сделки было требование Израиля, чтобы кандидаты на освобождение подписали обязательство не возвращаться к террору. Ихье Синуар жестко отказался, к нему присоединились сотни других. В попытке сломить сопротивление, Синуара посадили в карцер — это не помогло. Сделка была на грани срыва. Высшие офицеры ШАБАКа советовали не уступать. ХАМАС, мол, не упустит случая получить так много маститых арестантов за всего одного израильского солдата из-за подписи, не имеющей, в любом случае, юридической силы после их выхода из тюрьмы. Но Нетанияху поднял руки и на сей раз. Ни один из тех, кто не хотел, не подписал обещание не заниматься террором — и Ихье Синуар вышел из тюрьмы с поднятой головой. И это — после 22-х лет заключения.

В Газе ликовали, когда автобусы, полные освобожденных арестантов, начали прибывать на ее главную площадь Фаластын. Хамасовцы гордо чеканили шаг, толпа из десятков тысяч праздновала большую победу над Израилем. Синуара встречали как одного из героев сопротивления, если не самого главного из них.

— Они хотели, чтобы тюрьма стала нашей могилой, — сказал он в интервью одной из больших американских газет, — местом, которое уничтожит наши желания, нашу волю и наше тело. Но, хвала Аллаху, мы превратили тюрьму в храм и академию для учения.

Синуар не ошибся. Сотни боевиков ХАМАСа, вышедших из тюрьмы в 2011 г., тут же вернулись к террору и кратно увеличили потенциал организации.