— В бою, — сказал он после того, как укрепление было отбито, — нет времени для страха. Если командир боится — все боятся.

Лейтенант А. и два бойца его команды уложили десятки террористов, сражаясь за укрепление Нахаль-Оз.

А на другом конце базы, в «хамале», сидели закрывшиеся за стальной дверью наблюдательницы ночной смены. За дверью идет тяжелый бой. Голани против Нухбы.

С ними их начальница — капитан Шир Аелет. Когда все началось, она поспешила в комнаты, где были солдатки, не занятые на дежурстве, и послала их в укрытия, надеясь, что удастся их спасти. Затем, по дороге назад, вступила в бой вместе с бойцами Голани, и прежде, чем погибла, успела застрелить двух террористов.

Наши солдаты воевали, неся тяжелые потери, защищая девушек, запертых внутри.

Майя Десятник все это время находилась там.

— Я не хотела служить наблюдательницей, — рассказала она потом, — но на курсе поняла, какая это значительная должность. А со временем полюбила то, что мы делаем, в том числе и из-за коллектива. Славные девочки, очень опытные в своем деле. Две девушки — командир и оперативный офицер нашей команды — создавали особую атмосферу во время долгих дежурств. Утром мы первые увидели, что пограничный забор взломан, а бульдозер расширяет проломы. Офицер еще успела задействовать систему «вижу — стреляю» и уничтожила несколько террористов прежде, чем сама была убита дронами-камикадзе. Ее последняя команда — продолжать исполнять нашу задачу.

Мы это и делали, пока не погасли наблюдательные камеры. Затем мы услышали: «Проникновение террористов. Все, у кого есть оружие, бегом к воротам». Комроты дивизии Голани, который был там с 40 солдатами, сказал мне: «Успокойся. Мы о вас позаботимся». У меня дрожали руки. Я видела, как боевики убивают всех на своем пути. Убивают и похищают их тела. Свет в наблюдательном пункте погас. Мы остались только с фонарями в мобильниках. Девушки плачут, а я успокаиваю себя, что все будет хорошо, прибудет подкрепление. Но подкрепление не прибывает. Каждый стук в дверь — подозрение, что это террористы. Эден, наша командир, вышла наружу. Геройски сражалась, пока ее не убили.

После шести часов в запертом помещении — при том, что снаружи идет война — мы получили приказ найти укрытие. Я увидела, что весь «хамаль» полон крови. На полу много раненых. Я не верила, что кто-то выйдет оттуда живым. Все девушки набились в офицерскую комнату, прижавшись друг к дружке. Туда начал просачиваться черный дым, и я почувствовала удушье. Кто-то крикнул: «Выходите из окна в туалете». Я поднялась. Везде было темно и удушливо, я еле смогла дойти до туалета. Там было еще несколько солдат. Я взобралась на раковину, и мне удалось выйти. Солдаты вышли за мной. Ни одной из девушек выйти не удалось.

Террористы, прорвавшиеся к «хамалю», бросали в него и в соседние комнаты гранаты с ядовитым газом. Все 15 наблюдательниц задохнулись. Ужасная смерть.

Майя Десятник — единственная из наблюдательниц, которая уцелела. Все девушки этой смены были удушены и убиты: Авива Хаджани, Адад Мириам Коэн, Майя Виалово Поло, Ноа Абрамович, Ноа Прайс, Ям Галас, Яэль Лейбошур, Ади Ландман, Рони Эшель, Шахаф Нисани, Шай Ашрам, Шира Шохат, Шират Ям Амар, Шир Аелет, Ширель Мор.

Амир Эяль, один из пяти солдат подразделения «Небесный всадник» послал по WhatsApp последнюю весточку своей семье: «В нас стреляют… Идет бой между Голани и террористами». Все пятеро солдат этого подразделения были убиты вместе с пятью бойцами Голани, которые их охраняли. У них не было ни единого шанса против лавины террористов Нухба, проникших на базу.

Одна из групп террористов врывается в жилое помещение, где в то время находятся наблюдательницы второй смены вместе с их офицером. Семерых девушек — Карину Араеву, Агам Бергер, Лири Альбег, Нааму Леви, Даниэлу Гильбоа, Ури Магидиш и Ноа Марциано — почти всех еще в пижамах — вытаскивают силой из комнат и как дорогой трофей волокут в сектор Газа. Впервые террористическая группировка держит в своих руках пленных солдаток. Некоторых из них — на джипах или мотоциклах — можно было увидеть на роликах террористов — связанных, испуганных, окруженных вооруженными бандитами, размахивающими своими винтовками. Картины победы.

Часть девушек второй смены, которые были еще в постелях, когда начался обстрел, побежали в бетонированное помещение поблизости, открытое с обеих сторон. В пижамах, босые. С ними — старший лейтенант Эден Нимри, офицер спецназа, управляющего боевыми беспилотниками, «Небесный всадник». Эден, талантливая спортсменка, член олимпийской команды Израиля по плаванию, собрала всех солдаток в глубине защитного помещения и ожидала террористов со взведенным курком. Первый боевик, который попытался войти, был убит. Другие посовещались и решили не рисковать. Вбросили внутрь гранаты — из входного отверстия и с крыши, частично открытой. Эден получила тяжелое ранение. Эден, офицер с боевым отличием, начавшая службу в армии с летных курсов, не выжила. Но благодаря ее героическому сопротивлению одной из наблюдательниц, Яэль Ротенберг, удалось спастись.

Родители Яэль должны были приехать на базу Нахаль-Оз в субботу утром — в «родительский день». С началом обстрела Яэль написала им, чтобы не ехали. Все время гремит. Яэль Ротенберг:

— В 6.30 я проснулась от страшных взрывов и побежала в защитное помещение. Босая, в пижаме. Там уже были все. И вот, мы сидим там одни, под грохот обстрела, который не заканчивается. Очень страшно. Мощный залп — и осколки залетают внутрь. Никаких известий по связи. Мы пытаемся связаться с «хамалем», но нам говорят только, что хамасовцы вторглись на нашу территорию и рвутся к нашей заставе.

Мы сидим и ждем, некоторые уже прощаются с родителями, потому что взрывы мощнейшие, а наше защитное помещение не закрывается, и в крыше его есть отверстие. В 7.00 мы слышим арабскую речь. Арабы приближаются, выпускают автоматные очереди в наше помещение и бросают три гранаты. Я кричу: «Девчонки, здесь граната», — закрываю уши и решаю выйти через задний проем и бежать назад в нашу комнату.

В это время рядом взрываются две гранаты, и я чувствую, что мне как будто оторвало ногу. Тем не менее, мне удается выйти оттуда, шкандыбая на одной ноге, и тут я понимаю, что еще одна пуля попала мне в руку. Я вхожу в одну из комнат в жилой части. И там я и еще пять девочек, которые не относятся к наблюдательному пункту, закрываемся в комнате и ложимся на пол.

В это время террористы захватывают жилой комплекс. Они пытаются войти в нашу комнату, но почему-то, увидев, что она заперта, уходят и не пытаются войти снова. Десятки бандитов крутятся в жилых помещениях, мы слышим, как они хозяйничают, разговаривают, как будто это место принадлежит им. В нашей комнате было окно, полностью разбитое, — так, что каждую минуту они могли немного повернуть голову и увидеть, где мы.

Почти семь часов мы молча, ждем, пока нас вызволят, а у меня все время течет кровь. Вызволяют нас оттуда десантники. Когда нас вытаскивают наружу, тот, который держит меня, говорит, чтобы я не смотрела по сторонам. Около защитного помещения я вижу тела всех своих подруг. Никто не уцелел там. Это был один сплошной ужас.

После 10-ти часов героического неравного боя прибыло подкрепление. Спецназ по борьбе с террором «Дувдеван» и десантники, которые присоединились к немногим уцелевшим бойцам Голани, вернули военную базу Армии Обороны Израиля. Тяжелой ценой. В бою за погранзаставу Нахаль-Оз погибли 68 солдат и солдаток. 38 из них — бойцы 13-го батальона Голани. Почти целая рота. Все наблюдательницы базы были убиты или похищены. Только две из них уцелели — Майя Десятник и Ноа Ротенберг.

Через 24 дня после убийств и похищений из Нахаль-Оз одна из них, Ори Мегидиш, была возвращена домой после того, как разведка раскрыла, где ее содержат. После уточнения информации в дом была послана оперативная группа ШАБАКа и элитное подразделение ЦАХАЛа. Наши бойцы ворвались, стреляя, в здание, опознали похищенную солдатку и вызволили ее из квартиры.