Очнулась в своем же подвале, задыхаясь от едкого дыма. Руки и ноги связаны веревкой, голова раскалывается, перед глазами все плывет. Я смутно помню, как освободилась от веревок, но хорошо помню, как выбиралась из подвала и упала на траву рядом с домом, кашляя до рвоты.

Чуть придя в себя, попыталась потушить дом. Но оказалось, что это только с виду он страшно горел, в целом все было не так критично. Горели облицовочные панели, и из-за этого все было в дыму. Потушить их получилось пятью ведрами воды из дождевой бочки. Сгорели только панели на углу дома, а вот сам дом почти не пострадал, просто стал больше вписываться в окружающий пейзаж.

Эти твари и внутри пытались устроить пожар, кажется, я помню, как кто-то из этих уродов выливал средство для розжига на пол в гостиной. Но сгорели только шторы и слегка обуглился диван. В вечерних сумерках не особо было видно, и мне тогда казалось, что диван еще можно спасти.

Но обидно не за дом и не за мебель. Эти гады вынесли все, что только можно было забрать – еду, теплые вещи и даже технику. Нафига она им, если нет электричества? Оставили после себя бардак, разбросанные вещи и распахнутые ящики шкафов. И черные следы ботинок по всему дому. Уроды, блин.

Проветрить дом, и вытащить на улицу испорченный диван удалось к рассвету. Я предполагаю, что это уже 5 сентября. В утренних лучах солнца удалось оценить реальный урон – весь фасад дома, выходящий на улицу, покрылся сажей. До сих пор не понимаю, как не треснули от жара окна на первом этаже. Внутри огонь повредил стены и пол, но, если задуматься о возможных последствиях, то мне очень повезло. Выжженный пол можно спрятать под ковриком, а стены закрасить краской, благо этого добра в сарае навалом. Именно этим я и занималась половину дня.

После полудня и до самого вечера я разбиралась с вещами и едой. Еды, как я уже писала, не осталось вообще. Эти гады забрали все до последней пачки риса. Теплые вещи забрали не все, видимо, рук не хватило. Старые подушки, пару одеял и тонкий плед – вот, что мне оставили грабители. Разве это согреет долгой зимой?

А если они решат вернуться?

От этой мысли стало не по себе. Я не знаю, что они делали, пока мое сознание блуждало в темноте. Но если эти варвары решились на убийство, если вернутся и обнаружат, что дом не сгорел – обязательно закончат грязное дело. Именно поэтому я схватила все самое теплое, что осталось в доме, и спряталась в доме деды Леши.

Сегодня, вроде, 6 сентября, около 10 утра, и я пишу из его старенького дома, наблюдая за дорогой. Если ОНИ вернутся, то скорее всего именно по этой дороге. Второй въезд в поселок завалило сгоревшими деревьями и домами, так что только дурак будет там ходить.

7 сентября

Вчера я хотела лечь рядом с могилой деды Леши, заснуть и больше не просыпаться. Я впала в беспросветную апатию. Спасения не будет, безопасного места больше нет, все, что мы собирали и выращивали с дедой в течение лета, украдено. Прошло всего четыре месяца, а мы живем как в дикие века – кто сильнее, хитрее и наглее, тот и выживает. А я слабая и испуганная, как тут выжить?

У меня ничего не осталось: ни еды, ни сил, ни желания что-то делать. Я знаю, самое страшное в моей ситуации – опустить руки. Об этом постоянно твердил деда. Но именно это мне и хочется сделать.

Давайте смотреть правде в глаза – я не выживу в этом мире. Так зачем все эти тщетные попытки? Выиграть пару месяцев? И что они дадут? Приедут военные и всех спасут, а негодяев накажут? Да бросьте, дураку понятно, что этого не будет. Они бы давно приехали.

Кстати, в череде последних событий я совсем забыла про жирную Нину. Не военные ли тогда их убили и все подожгли? Скорее всего они. У кого еще будут вертолеты и оружие?

Даже если предположить, что нормальные военные все же решат спасать людей, как же они догадаются, что я здесь? Если закрыта вся область, то это тысячи квадратных километров. Не думаю, что они будут прочесывать каждый метр.

Можно, конечно, сделать огромную надпись на дорожном щите, что стоит на повороте в наши дачи, что-нибудь из серии: «Тут живые люди! Спасите!»

Вот только кто придет на этот призыв о помощи? Разве что толпы очередных головорезов.

И что же мне остается? Сидеть здесь, пока не умру от голода или холода? Или попытаться найти людей и присоединиться к ним? Или самостоятельно попытать удачу и найти работающий пропускной пункт? Можно попробовать вернуться в город и прорваться через взорванный пункт, или поискать настоящих военных. Наверняка там кто-то остался.

А можно лечь рядом с могилой деда Леши и больше не просыпаться.

Больше недели Сергей и Алексей провели в доме на окраине поселка. Сперва, не переставая, лил дождь. А в Кольце дождь опасен не только простудой, но и радиацией – неизвестно откуда тучи. Потом Лешка свалился с температурой. То ли вживление датчика пошло не по плану, то ли просто организм устал и решил покапризничать.

В итоге вышли дальше в первых числах сентября. Сергей нервничал, что профукали кучу времени, но потом сам себя успокоил – в дождь идти опаснее. А тут вроде солнышко выглянуло, все здоровые, никто не чихает. В соседних домах нашли туристические спальники и немного продуктов. Если по дороге будут попадаться похожие поселки, жители которых давно побросали дома, то дорога до пункта назначения будет приятной и легкой.

Но чудес, понятное дело, не бывает. Не успели Сергей с Алексеем пройти и пары километров, как их встретило выжженное поле и остовы сгоревших домов. Через пару километров картина повторилась – снова выжженная земля и кирпичные стены с зияющими дырами окон.

– Это наши, скорее всего, – пробурчал Сергей под нос, – сжигаем, чтобы не оставлять следов.

– А как же ценности и прочий бред?

– Какие тут ценности? Просто дома, в которых могли укрываться бандиты.

– Или простые люди, да?

– Или простые люди, – абсолютно спокойно кивнул Сергей.

Следующая выжженная деревня располагалась прямо возле дороги. Ветер и дождь разнесли пепел по округе и, ступая по асфальту, мужчины оставляли заметные следы. Но следы виднелись не только от их ног. Кто-то совсем недавно проходил по этой дороге, и было их не меньше пяти. Организованная группа, цели которой неясны.

Сергей решил не рисковать и свернул сначала в поле, а потом и вовсе сказал, что идти надо по кромке леса, чтобы, в случае чего, было где спрятаться. Алексей поначалу сильно не сопротивлялся, но уже к концу дня был готов на все, лишь бы вернуться на ровную асфальтированную поверхность. Высокая трава, кочки, лесные ползающие и летающие гады, готовые обглодать до костей. Да к черту такое путешествие!

Как только стало смеркаться, Сергей зашел поглубже в лес, выбрал небольшую поляну среди густых елок и развел огонь. Алексей быстро вытряхнул из рюкзака нехитрый паек в виде двух банок тушенки и банки фасоли, а сам укрылся спальником, чтобы хоть как-то спастись от надоедливых комаров.

– Просто не обращай внимания, – усмехнулся Сергей, ловко вскрывая жестяную банку, – если о них не думать, то и доставать не будут.

– Как можно не думать о полчищах комаров? Сожрали, твари! – взвыл Алексей и снова завел свою шарманку: – Как вообще такое получилось? Как я тут оказался, а? Уважаемый человек, прибыльная компания, куча советников, помощников и подчиненных. А я сижу посреди леса и кормлю комаров своей исстрадавшейся тушей.