– Вы готовы? – окликнул их Гетас. – Нужно пройтись до другой стоянки.

Диос поймал на себе озадаченный взгляд Гильема, тряхнул головой и решительно поднялся на ноги.

У него не было ни желания, ни права пустить все под откос из-за смутного подозрения, что инцарии снова что-то задумали.

Алирия так низко склонилась над столом, что выбившиеся пряди светлых волос коснулись пожелтевших страниц старой книги. От знаков эвендинского языка давно рябило в глазах, разум отчаянно сопротивлялся усталости. Каждые четверть часа Алирия норовила уснуть, но вовремя встряхивалась, выпрямлялась и усилием воли заставляла себя продолжать чтение.

С самого детства, с тех пор, как научилась читать, она часами просиживала за книгами и наслаждалась ими, даже если написанное оказывалось крайне сложным, а смысл ускользал. Но теперь читалось с трудом. Уже какой день она находилась в полутьме комнаты, добросовестно выполняя приказ Готтрана – попытаться понять, что произошло в Ишдате, и вернуть зрение Ирмиэлю, Гению и одному из приближенных Готтрана. Проблема была не в сложности задачи, а в невозможности ее выполнения. Алирия наверняка знала – ее усилия бесполезны. Она пробовала донести это до Готтрана, но с тем же успехом могла говорить с каменной стеной. Королевский советник попросту не желал ее слушать.

Подобные происшествия были описаны лишь в древних легендах о карах Предвечных. Тайновидец Орталия, пришедший сразу после того, как все до единого жители Ишдата ослепли, подтвердил эту единственную версию и четко передал волю Предвечных: те, на ком нет вины, прозреют, когда войдут в реку Ишдану. Так и случилось – зрение вернулось ко всем, кроме Ирмиэля и служанки Готтрана, Лирди. Из всех, непосредственно причастных к похищению эвендина, в городе находились только они. Из слов Орталии выходило, что пытаться вернуть им зрение бесполезно. Можно было разве что посоветовать Ирмиэлю молить Предвечных о прощении, однако он бился в бессилии, отчаянии и злобе, и любой намек на то, что он сам виноват в произошедшем – с себя Алирия вины не снимала и подчеркивала, что ей просто повезло, – приводил его в ярость. Какие уж тут молитвы.

Но дело было не только в сознании, что книги тут не помогут. Произошедшее в Ишдате напугало Алирию, и ей не хотелось идти против воли Предвечных. Кто знает, когда их гнев вспыхнет снова. Он был понятен всем, кроме Ирмиэля и Готтрана: одно дело убивать эвендинов, если они угрожают существованию и жизни, и совсем другое – обманом выманить мирную девушку, раскроить ей голову и увезти подальше, чтобы выкачать из нее кровь. И ради чего? Чтобы королевский советник стал еще сильнее.

Эти мысли тревожили Алирию давно и не слишком явно, но усталость делала их сильнее. Перед глазами всплывало бледное, почти серое лицо, светлые вьющиеся волосы, испачканные кровью, порванное платье. Изо всех сил Алирия пыталась обезличить ее, называла про себя не иначе как «она», «эвендин», однако в голове то и дело вспыхивало имя: Эндара. И к горлу подкатывала тошнота.

Умерла ли она? Наверняка. Но зачем тогда Темнокрылые забрали ее тело? Крови в нем уже не было.

Стук в дверь заставил Алирию вздрогнуть и выпрямиться. Не похоже на прислугу, пришедшую с какой-нибудь ерундой вроде ужина.

– Войдите, – настороженно ответила она.

Дверь приоткрылась. Алирия напряглась еще сильнее, но в следующий момент выдохнула и спешно поправила волосы.

– Осберт, – сказала она. – Давно не виделись.

В отличие от нее, Осберт не был занят бесполезной работой в замке и разъезжал по всему Себлиру с поручениями Готтрана. Алирия считала, что это просто нечестно, но злилась почему-то не на Осберта, а на Готтрана – ситуация, каких-то пару месяцев назад для нее совершенно немыслимая.

Осберт смущенно кашлянул. Алирия быстро опустила глаза, но он успел заметить, как они покраснели. Вид у девушки, против обыкновения, был слегка неряшливый, и она в кои-то веки выглядела смущенной. Осберту это понравилось, как ни пытался он это отрицать перед самим собой.

– Да, пожалуй, – сказал он. – Как продвигается дело?

– Как оно может продвигаться? Ты знаешь мое мнение.

В самом начале, столкнувшись с непробиваемостью Готтрана, Алирия презрела свою гордость и попросила Осберта донести до советника суть проблемы. Он честно попытался и так же честно поделился: когда Готтран в таком состоянии, вразумить его бесполезно, не послушает и самих Предвечных.

– Ты так запросто читаешь по-эвендински? – удивился Осберт, подойдя к столу.

– Да. Это Книга о Мире. Пытаюсь узнать хоть что-то, чего не знала раньше.

– Не знал, что есть ее эвендинская версия. И как?

– Нашла пару необычных версий легенд, но это все. – Алирия почувствовала себя жалкой и мигом посуровела: – Зачем явился? Надо доложить, как выполняется приказ?

Осберт с трудом подавил дразнящее желание потребовать от нее сменить тон, если она хочет услышать хорошие новости.

– Не так давно несколько человек здесь, в Ишдате, разнесли интересный слух. Мы сначала не обратили внимания, но потом решили выяснить, что к чему… Ну и выяснили.

– Выяснили что?

– Помнишь, градоначальник объяснял нам, что жителей стало гораздо меньше, потому что они ушли в Предгорье? Оказывается, они были свято уверены: в Ишдат пришел… – Осберт выдержал паузу – и сам не понял, для должного эффекта или потому, что на мгновение сдалось горло. – В Ишдат пришел Двуликий.

– Что? – Алирия подняла на него недоуменный взгляд.

– Я так же отреагировал. По их версии, этот Диос и есть Двуликий.

– Но это бред.

– Бред чистой воды, – согласился Осберт. – С другой стороны, что они видели, то есть, что пережили? Невероятную и непонятную магию. Кто-то объяснил это так, и они настолько в это поверили, что пошли за этим Диосом. У них получается следующее: он пришел, разгневался на жителей за грехи, и все ослепли. Но потом смилостивился, и Предвечные позволили им прозреть.

– Ничего глупее в жизни не слышала, – Алирия поморщилась. – Но они ведь так и остались в Предгорье, не разуверились. Получается, вольно или невольно, Диос выдает себя за Двуликого?

– Сложно сказать, мы же не знаем, что там происходит. Но Готтран решил выяснить, этот Диос… Ты же знаешь, он и раньше его, – Осберт опустил слово «бесил», – ну, интересовал. Где Йоран его взял, что за магией он обладает и так далее. В том числе по этому поводу я был в Занте, там у Готтрана обитает кладезь информации, этот Тугарт.

– Так-так… И что?

– У него есть кое-что интересное, и он послал со мной человека, чтобы обсудить это лично с Готтраном. Сама знаешь, он не хочет явно иметь дел с Тугартом. Сейчас этот парень ужинает, после состоится беседа… И ты приглашена. – Осберт с удовольствием заметил, как вспыхнули глаза Алирии после этих слов, хотя она и попыталась это скрыть. – Я напомнил, что ты пыталась разобраться в магии, которую применяет Диос, и потому тебе стоит поучаствовать.

– Что ж, – Алирия встала и отвернулась. – Тогда извини, мне надо подготовиться.

Другой реакции от этой заносчивой девчонки Осберт и не ожидал. Он уже открыл дверь, когда она снова окликнула его.

– Осберт… Спасибо.

Пораженный до глубины души этим простым словом, Осберт даже не нашелся, что ответить. Только кивнул, не слишком уверенный, что она это увидела, и быстро вышел из комнаты.

Готтран принял их в одном из малых залов замка, недвусмысленно намекающим: они собрались по серьезному делу, и рассиживаться впустую советник не намерен. Он сидел во главе прямоугольного стола, по его правую руку устроился Осберт. Алирии и посланнику Тугарта достались места поодаль.

Алирия успела привести себя в порядок – волосы расчесаны и уложены, лицо свежее, даже легкая краснота глаз особо не была заметна. И не подумаешь, что сидела взаперти много дней, – подумал Осберт. Да, она выглядела великолепно, чего нельзя было сказать о нем и посланнике Тугарта – дорога немало их потрепала, они попали под сильный дождь с грозой и были вынуждены общими усилиями вытаскивать лошадей из грязи. Одежду, конечно, сменили, но бодрости вида им это не прибавило.