Архела помрачнела еще сильнее, но не было понятно, почему – потому что ей принялись что-то доказывать или из-за самого известия.

– Да, все так, – продолжил Диос. – К счастью, все обошлось, но мы в сложной ситуации. Темнокрылые находятся в Предгорье, а это сейчас самое опасное место во всем Фарадоне. Готтран собирает свои войска. С другой стороны, из-за гор, приходят ильфиты, уже освободились несколько инцариев. Эвендины держат магический барьер, но он вряд ли продержится долго.

– Люди научились преодолевать наши барьеры? – насторожилась Архела. – И после этого ты просишь меня ждать еще полгода? Дожидаться, пока они напьются крови оставшихся и доведут свои способности до совершенства?

– Способностям Гениев есть предел, сильнее эвендинов они не станут, – качнул головой Диос. – Да, однажды они сумели пройти через барьер, но этот способ довольно трудоемкий и не подходит для того, чтобы провести за собой армию… Однако, увы, нам доподлинно известно, что в дело вмешались ильфиты. Они им помогают.

Архела некоторое время обдумывала услышанное.

– И что вы намерены делать? – наконец спросила она. – Ты и твои Темнокрылые?

– Мы обучаем людей и готовимся к обороне. Лучшим способом было бы достучаться до Дориана, но непонятно, через кого это сделать. Как я имел возможность убедиться, он не слушает даже своих родственников. Он просто… Глубоко от всего отстранен.

– Тогда, быть может, ему стоит еще раз поговорить с Двуликим напрямую, – Архела посмотрела на Диоса с непонятной Эни усмешкой.

Тот не смутился:

– В конце концов так все и будет, но это требует некоторой подготовки. А пока я был бы счастлив попробовать пробиться через армию Готтрана и вручить Дориану письмо от вас. Опять же, мы имели возможность убедиться, что далеко не все письма доходят до короля. Впрочем, вы это знаете лучше, чем кто-либо другой.

Архела снова помрачнела. Эни вспомнила: трагедия с сыном Дориана, Элианом, произошла главным образом из-за того, что король не получил письмо, где эвендины уведомляли его, что их принц, которого они отправили погостить у людей, отправился в путь, а потом исчез. В результате Дориан подумал, что эвендины обманули его и взяли Элиана в заложники; дворец магистра штурмовали, и в хаосе битвы мальчик погиб.

– Что должно быть в этом письме?

– Ваши искренние эмоции в связи с похищением эвендина в Предгорье. Упоминать имя Эндары, правда, не следует – для ее безопасности лучше не привлекать лишнего внимания. Но следует подчеркнуть, что это было сделано королевскими Гениями. Ваши опасения по поводу ильфитов. Ваши намерения в связи со всем этим. Ваша готовность не претворять намерения в жизнь, при определенных условиях.

– При каких условиях? – спросила, прищурившись, Архела. – Не иначе как хочешь, чтобы я похвалила Орден Темнокрылых?

Эни совсем не понравился ее тон. Как будто речь шла о каких-то мелочных преступниках, надеющихся получить покровительство.

– Напротив, упоминать Орден совершенно излишне. Было бы неплохо указать, что есть люди, которые пытаются помочь эвендинам… Это и так очевидно, после нашего нападения на Ишдат. Магистр, единственная цель письма – показать Дориану, что его собственные приближенные его обманывают, что некоторые из них творят вещи куда более жестокие, чем те, что в свое время творили эвендины, и что дальше так продолжаться не может. Условия могут быть какими угодно, лишь бы они были осуществимыми и помогли остановить резню.

Эни видела, что Архела недовольна, и не понимала, почему. План казался хорошим, и магистру вроде бы ничего не грозило. С другой стороны, Эни отдавала себе отчет, что она еще очень многого не знает и мало что смыслит в войне и политике. И даже в текущих отношениях между людьми и эвендинами. В конце концов, еще сравнительно недавно ей и в голову не могло прийти, что Дориан поддерживает официальную переписку с магистром эвендинов.

– Я подумаю, – сказала Архела. – Вам придется подождать.

Диос и Юст поклонились. Эни замешкалась – она не ожидала, что они так скоро уйдут. Но никто не сделал ей замечания.

За ними пришел тот же эвендин, с ветвями в волосах. Он вывел их не наружу, как думала Эни, а в другую комнату, совсем небольшую, в ней были только прямоугольный стол и несколько стульев. Эни не успела ничего спросить – дверь снова отворилась. Эвендин, с головы до ног замотанный в белую накидку, так, что невозможно было даже определить, какого он пола, поставил на стол поднос с несколькими тарелками: на одной была копченая рыба, на другой жесткие ломти чего-то, похожего на хлеб, на третьей – дольки неизвестного Эни фрукта насыщенно-красного цвета. И еще было блюдечко, судя по всему, с медом, но видеть мед таким светлым, почти прозрачным, Эни еще не приходилось.

Пока она рассматривала все это, эвендин поставил на стол еще один поднос, с кувшином воды и тремя кубками. После этого он удалился и закрыл за собой дверь. Не раздалось щелчка замка или скрипа засова, но Эни все равно подумалось, что без специального разрешения они отсюда не выйдут.

– Не переживай, Эни, – сказал Диос, беззаботно хватая светло-коричневый ломоть. – Это не темница.

– По еде и не скажешь, – съязвил Юст. – Добро пожаловать на Тоа-Дин.

– На острове не слишком хорошо с пропитанием, – пояснил Диос. – Мало места, специфическая почва. Это тоже веская причина, почему Архела хочет раз и навсегда прояснить отношения с людьми. Голода пока нет, но и об изобилии говорить не приходится.

– Понятно… Ты не хочешь мед? – удивилась Эни, видя, что Юст взял хлеб, положил на него дольку фрукта и принялся есть. Обычно он макал в мед все подряд.

– Такой – нет, – Юст слегка скривился.

Эни не хотела есть, но ради интереса взяла хлеб и окунула его в блюдечко с медом. Когда она откусила кусочек, у нее даже перехватило дыхание – вкус был слишком пряный, с четко различимой горечью.

Диос протянул ей кубок с водой.

– Здешний мед не больно вкусный, но полезный. Надо привыкнуть.

– Посмотрел бы я, как ты к нему привыкнешь, – пробурчал Юст. – Может, начнешь прямо сейчас?

– Поговорим лучше о важном, – спешно перевел тему Диос. – Худшее, что может случиться – Архела откажется писать письмо и решит напасть в ближайшее время.

– И что тогда? – спросила Эни.

– Это будет ужасно. Но наша цель не изменится – сначала нужно остановить Готтрана и разобраться с ильфитами. А потом, если все удастся, с разъяренными эвендинами. Но я все же надеюсь, что до этого не дойдет. Архела разумна и не хочет проливать крови.

Эни понадеялась, что это так. Но пока магистр эвендинов казалась ей жесткой и черствой. Она наверняка могла пожертвовать своими подданными, если это сулило решение проблем.

– Но если все пойдет по худшему сценарию, – сказал Юст, – что делать нам?

– Держать открытыми глаза и уши. Если посчитаете необходимым – возвращайтесь, не дожидаясь, пока я приду за вами.

Юст кивнул. Эни позавидовала тому, как он умеет держать себя в руках – ему, конечно, было невмоготу оставаться здесь, вдали от Темнокрылых, но он признавал, что это лучший вариант. Сама же Эни не представляла, как сможет находиться на этом острове, в окружении недоверчивых и враждебных глаз, да еще и сознавая при этом, что в Себлире Диос и другие Темнокрылые рискуют своими жизнями.

Вскоре их проводник отворил двери. Они вернулись к Археле.

– Я не могу дать обещание ждать еще полгода, – сказала она без предисловий, и сердце Эни болезненно сжалось. – Однако, – продолжила она после короткой паузы, – я не стану нападать в ближайшее время. Посмотрим, что будет. Я написала письмо, о котором ты просил, но вместе с ним придется взять моего посланника.

Диос кивнул.

– С большим удовольствием. Благодарю вас, магистр.

– Теперь уходи. Шету встретит тебя снаружи. Письмо у него.

– Магистр, разрешите мне еще одну просьбу. Пусть Эндара и Юстал меня проводят.

Архела безразлично дернула плечом.

– Ладно. Идите с ними, Генерал. Потом приведете их в мои покои.