– Пап, что ты думаешь о Викторе? – подсела я однажды к отцу в кресло, положив голову ему на плечо, как делала раньше, будучи совсем маленькой.

– Викторе? Батистини? – казалось, папа был изумлен. – И ты запросто называешь его Виктором? Он же… Это же…

Я аккуратно рассказала ему о нашем странном общении с Виктором, и реакция отца мне показалась пугающе взволнованной.

– Ая, лучше бы тебе держаться от него подальше. – папа нервно заходил по кабинету быстрыми шагами. – Он очень взрослый человек, он глава, понимаешь, мы для него мелкие сошки, так, просто для развлечения. Он намного старше тебя, конечно, выглядит он…

– Пап. Да я сама не хочу с ним встречаться. Но, понимаешь, он… как бы давит. При том, что ничего для этого не делает. Не могу объяснить. От него исходит что-то такое… опасное. Мы договорились встретиться, я обязательно скажу ему, чтобы больше не звонил. Все будет хорошо. Кстати, я так понимаю, он не женат?

– Эм… Он был женат. Два раза. Детей у него нет, насколько я знаю. Больше ничего про него неизвестно. – Отец устало опустился в кресло. – Он серьезный человек, Ая.

Папин ответ меня озадачил. Успешный, симпатичный, вполне себе не старый, имеющий власть обеспеченный человек. И не женат. И детей нет. В нашем мире практически любая пошла бы за такого, теплое местечко на всю жизнь обеспечено. Что в нем не так? Это мог прояснить только Кирт. Пришлось надеть на лицо милую улыбку и позвонить занудному айтишнику.

– Привет, Кирт. Очень занят, как и всегда нарасхват? – скулы заболели, так я старалась придать лицу приветливое выражение.

– О! Ая! Для тебя я всегда на все готов. Как дела? Хочешь встретиться? – рыбьи глаза выкатились на середину виртуального экрана, заняв большую часть лица. Выглядело эксцентрично.

– Нет! То есть, нет, я тут готовлюсь к практике… В общем. Тут есть один вопрос с папиным знакомым… Может, поищешь хоть какую-нибудь информацию о нем для меня? – я максимально незаинтересованно улыбнулась.

– Он один из претендентов? – нахмурился Кирт. – знаешь, я в таких вопросах…

– Да нет же! Кирт! Все наоборот! – я стала терять терпение. – Я как раз совсем не хочу, чтобы он был претендентом. Просто он … ведет себя странно. Ну… темная лошадка… Просвети вопрос, пожааалуйста.

– Аа, ну так бы сразу и сказала! – оживился Кирт, улыбаясь своими блеклыми тонкими губами, обнажая сероватые редкие зубы. – Дай мне часок. Сейчас всю его грязную подноготную выкопаю. – Кирт развеселился, хищно скалясь и потирая руки.

– Спасибо, Кирт, ты самый умный из всех айтишников! – учитывая, что других я не знала, это была правда.

Но прошел час, потом второй, я стала нервничать. Завтра мне идти на встречу с Виктором, а я так ничего и не узнала. Не утерпев, сама набрала Кирта. Он ответил не сразу, вид у него был какой-то взъерошенный и серьезный.

– Кирт, ну что там? – я нетерпеливо погрызла ноготь.

– Слушай, ты бы хоть предупреждала, какого полета птица. Я бы лучше сразу отказался. Инфа о нем засекречена настолько, что даже я не сразу смог взломать…

– Но ты смог? – я от нетерпения уже ходила по комнате.

– Смог. Правда… меня, вроде как засекли… Там такая защита мощная… Но я все замел. Я почти уверен в этом. А теперь скажи честно, что тебя с ним связывает? – Кирт был настроен решительно, и не собирался рассказывать мне ничего просто так.

– Ничего не связывает. Пока. Я его боюсь. Меня с ним познакомил отец, случайно. Виктор стал мне звонить, теперь вот на свидание зовет. – я решила, что мне ничего скрывать.

– Тебе лучше держаться от него подальше, Ая. – серьезно сказал Кирт. – с Виктором Батистини не все просто.

– Ты уже скажешь, что выяснил, или мне обратиться к кому-нибудь не столь впечатлительному? – взорвалась нетерпением я.

– Твой Виктор… Ладно, не твой. У него, так называемая, «отрицательная генетическая карта». – Кирт потер переносицу пальцами и зажмурился. Я ждала продолжения, так как впервые слышала подобное словосочетание.

– И ты уже знаешь, что это такое? И сейчас мне расскажешь? – мне казалось, я сейчас лопну от нетерпения.

– Теперь знаю. У меня друг на факультете генетики, я у него поинтересовался, конечно, я не сказал, что это для тебя… но…

– Кирт!!!

– В общем, если говорить простыми словами, он несовместим. Практически ни с кем. Он здоров, номинально, но у него апофатический геном, то есть особенность, при которой его гены несут в себе… Словом, если проще, то с большинством женщин у него будут рождаться больные или мертвые дети, если вообще будут. У него было две жены, про них я ничего не смог узнать, живы ли они и где сейчас, но с ними детей не было. А, кстати, ты смотрела свою генетическую карту? Неудивительно, что он так…

– Спасибо Кирт. Мне пора! – я разом отключила связь, вскочила и стала ходить по комнате. Значит, отрицательная карта. Ясно как день, чего он от меня хочет. Еще раз попробовать. И этот туда же! Вот уж нет!

Я кружила по комнате, задыхаясь от возмущения и накручивая себя все больше. И стало уже невозможно находиться со своей ненавистью к этой бессмысленной жестокости мира в маленьком помещении своей комнатушки, мне было тесно. Тесно в этом обществе скудных душой, связанных по рукам и ногам бесполых людей, потерявших смысл истинных ценностей. Они что все слепые? Я не могла больше так жить. А как могла бы? Я задумалась. Я всегда знала, как я не хочу, но как насчет того, чего же на самом деле я хочу? Я шла вдоль однотипных бледных зданий, под бледным стальным небом, обычная среднестатистическая девушка, с такой же припыленной внешностью. Чего я хочу? Я подняла глаза. Остановилась. И от безысходности, понимая, что я ничего не могу изменить, я разрешила себе помечтать. Ну давай же, Ая, чего ты хочешь?

А я хотела неба. Яркого, бирюзового утром и королевского синего по вечерам. Малиновый закат перед сном и соленый запах моря. Много-много изумрудной зелени. И чтобы босиком пробежать по кромке моря и упасть в горячие любимые объятия. Которые я сама выберу. Я представила, каково это, когда мужчина приятен, когда его руки не вызывают отторжения и желания спрятаться, когда тебя укутывают теплом внимательные ласковые глаза, которые смотрят на тебя не оценивая как матку-инкубатор, не просчитывают выгоду от возможности иметь детей, а которым просто не все равно, как прошел твой день, важно, что делает тебя счастливой, горячие губы на залитой слезами щеке… Яркие, синие, а еще лучше зеленые глаза… при мысли о зеленых глазах по спине побежали мурашки… Я зажмурилась и улыбнулась. Как же там хорошо… В этом несуществующем мире, в этом чудесном воображаемом дне… Я хотела быть счастливой.

– Какая прекрасная у тебя улыбка, Ая. – буквально шарахнули меня об землю слова неожиданно близко стоящего рядом Виктора.

Я судорожно соображала, что он может делать рядом с моим домом, ведь свидание еще только завтра. Но тем не менее, вполне себе реальный Виктор, одетый с иголочки в идеально сидящий на нем костюм и с букетом цветов, стоял передо мной, возвращая в низко висящее серое небо все мои глупые девчачьи мечты. Его руки, держащие безупречно свежие алые цветы были совсем не теми, в которых я хотела бы оказаться.

– Здравствуйте. Я просто задумалась. – промямлила я, опуская глаза в землю. – У меня скоро практика, там интересные материалы, аномальная зона, размышляю, как писать проектную работу, столько планов…

– А я решил не ждать завтрашнего дня и приехать сегодня. Удели мне всего полчаса? Я и сам очень занят, так что надолго не отвлеку тебя. – он обаятельно улыбнулся и протянул мне цветы. – Ну пожалуйста. Мне стоило большого труда выкроить полчаса в середине рабочего дня.

Расчет был верным. Полчаса – это ведь недолго, потому не страшно, улыбка такая виноватая и обаятельная. Я вдруг поняла, что стала на ходу понимать все его просчитанные действия. И отчетливо увидела, что его улыбки механические, в глазах ничего не отражается, как бы он не пытался. Но, с другой стороны, он ведь ничего такого не сделал. Всегда вежлив, с ним интересно, ни на чем не настаивает. Пока. С чего вдруг у него в глазах должно быть еще что-то, мы знакомы всего-то неделю. Наверняка я делаю выводы, не разобравшись.