– Значит, квантовая психология. Влияние через сознание. Понимаю, неисследованная, интереснейшая и сложнейшая область. Но сейчас у вас практика по молекулярной биологии, если я правильно понимаю, ведь вы ее выбрали соведущей специальностью? Все еще пытаетесь выяснить причины того страшного феномена, унесшего жизнь Селены Сирокко. Многие пытались. – Елена вздохнула. – Вы очень настойчивы, и я верю, что однажды вы сможете пролить свет на столь темные пятна в нашей истории. Удачи, Ая! – декан скупо улыбнулась, вытянулась по струнке и чеканным шагом покинула зал. Невыразительная, немногословная, одинокая женщина уставшего возраста.
Я вышла из основного здания Университета помахивая новообретенным пропуском во взрослую жизнь, то есть дипломом, и оглянулась. До чего же унылый мир. Небо, здания вокруг, гравилеты, люди – тысяча оттенков серого. Серого, упорядоченного, разрешенного, одобренного, уставного. Даже форма на мне была серая. Такой была наша жизнь последние примерно сто последних лет. Человечество, пережившее страшные испытания, будто устало и затаилось – все, больше ничего не хочу, дайте мне пожалуйста серой безликой тишины, не видите, я выживаю, мне не до красоты и изящности…
В своем ответе на экзаменационный вопрос я затронула лишь часть несчастий, выпавших на нашу Землю. Я не говорю, выпавших на страну или материк, потому что, когда человечество, разодранное конфликтами, жаждой наживы, угрозами и войнами начало истреблять друг друга, планета отреагировала страшно – наводнения, землетрясения, сдвиг тектонических платформ… Но это была лишь первая волна несчастий, поразивших человечество. Вторая волна накрыла планету неизвестными космическими воздействиями, излучениями, нас било радиацией, солнечными дождями, апокалипсис собственной персоной. Нации и страны просто перестали существовать. Кого не смыло и не сожгло, тех облучило и уничтожило. А потом началось страшное. Третья волна апокалипсиса – с таким трудом выживших людей настигли болезни. И проблема была не только в том, что никто не знал, что это за болезни и как их лечить. А в том, что это были даже не совсем болезни, это были мутации. Они меняли людей коренным образом. Люди превращались в полузверей, или возвращались в развитии на тупиковые ветви человеческой эволюции, у них менялось поведение, они личностно деградировали. Из почти девяти миллиардов населения планеты на тот момент, выжило примерно три. Много было теорий на эту тему. Кто-то говорил, что в геноме человека были «мертвые гены», хаотично разбросанные и поврежденные цепочки ДНК, которые мутировали после излучений и могли ожить и стать активными. Кто-то говорил о том, что в геноме найдены части ДНК принадлежащих кому-то в нашем далеком прошлом, кто был между человеком и приматом, и именно эти гены активировала мутация. А кто-то утверждал, что найденные сорок процентов вирусов в нашей ДНК, облученные неизвестными волнами, пришедшими из космоса, повредили саму ДНК человека. Все это породило хаос. Нормальный с виду человек мог простудиться, а через несколько дней у него менялось поведение, трансформировались зубы, выпадали волосы, начинала меняться форма черепа, он забывал слова и мог пообедать своим соседом. Планета наказала нас, и наша эволюция развернулась в обратную сторону. Это было страшно. Мы превратились в тех, кто выжил. Для этого пришлось объединиться. Нет больше наций, стран. Теперь у нас общий язык, общее настоящее и будущее. Мы выживаем и кстати, вполне успешно.
«Понимаешь дочь, люди всегда воспринимали нашу планету как бесконечный ресурс, а не как колыбель матери и относились слишком потребительски. Земля была освоена и повержена, и стала воспринимать человечество как вирус, – папа улыбался своими когда-то ясными, а теперь потухшими глазами, – именно вирус. Ведь мы как вирус начали уничтожать все вокруг себя, иногда ради еды, иногда ради потехи. Поэтому она решила нас смыть и сжечь – так и в нашем организме, строго говоря, уничтожаются вирусы…»
Такие разговоры мы с отцом вели часто. Все, что я знаю, я узнала от него. Все, что у нас было – это мы. Нас двое – против всего мира. Конечно, человечество выживало трудно, болезненно. Многие знания были утрачены. Но нашлись и те, кто всегда понимал, что о сбережении достижений человечества было необходимо позаботиться, поэтому начинали мы не с нуля, сохранено было немало. Так, собирая по крупицам знания по всем колониям выживших, объединяя и преумножая их, человечество начало вставать с колен. И прекрасно запомнило прошлые ошибки. Программа «Экологического благоразумия» была первым, что было внедрено в заново развивающееся человечество. Генетические исследования вышли на новый уровень. Конечно, познать весь геном человека нам пока не удалось, но было немало открытий, которые приведшие к той упорядоченности, которой мы и придерживаемся по сей день. За прошедшие почти сто лет возрождения к цивилизованной жизни были внедрено огромное количество правил и ограничений, позволяющих нам быть здоровыми и счастливыми. Но на самом деле, это было не так. И я совершенно не понимала, почему этого никто кроме меня не видит. Поэтому все, что можно было обсуждать с отцом, больше ни с кем обсуждать было категорически нельзя. Конечно, огромное количество информации сохранилось на различного рода носителях, но и утрачено было многое, и еще больше запрещено и закрыто, особенно то, что затрагивает ту часть нашей души, которая отвечает за все прекрасное, удивительное и непредсказуемое, делает ее иной – все удивительное, что воздействует на нашу божественную (папа смеется, когда слышит это слово) часть – искусство. Да и в целом, существование души вообще подверглось сомнениям. Конечно, тебе не до духовного и прекрасного, когда нужно добывать еду и убегать от хищника. Вероятно, большая часть достижений прекрасного сохранилась, но простым людям не было доступа к этому. Музыка, живопись, любое творческое начало строго отслеживалось и купировалось, как угроза отвлечения от основополагающей цели нашего существования. Тем более, это не могло контролироваться, а основополагающим принципом выживания на нашей планете являлись вещи совсем иного порядка. «Дисциплина, безупречный порядок и технологии». Вот что являлось нашим способом выживания, а также могло повсеместно контролироваться. На тотальный контроль жизни человека вышла наука генетика. Говорят, раньше двоим можно было объединиться, лишь испытывая чувство привязанности друг к другу, и совершенно не учитывался ни возраст, ни генетическая совместимость. В современном обществе деторождение строго регламентировалось на правительственном уровне. Выбрать себе спутника жизни разрешалось лишь из списка указанных и совместимых с тобой генетически мужчин и женщин. То есть тех, у кого проявлялся минимальный риск родить больного ребенка. И если у мужчин это было легче и проще – они могли выбирать себе спутницу до тех пор, пока не найдут подходящую, то у женщин все было иначе. И гораздо печальнее. Каждая девушка, начиная с восемнадцати лет была обязана посетить генетический центр для сдачи материала и подбору подходящего отца для своих детей. Затем она получала список наиболее подходящих кандидатов для ее яйцеклеток, при этом не учитывался ни возраст, ни положение мужчины, он лишь должен быть свободен от других отношений. Иной раз возрастной разрыв в паре мог доходить до абсурдного, но важна была лишь совместимость и чистота генов каждого. Генетики давно научились очищать ДНК от вредоносных программ и болезней. Рак, иммунодефициты, генетически наследуемые болезни давно канули в лету. Мы были тотально здоровы. Выйти замуж каждая девушка по закону была обязана до наступления двадцати одного года, так как это максимально благоприятный период для зачатия и воспитания здорового потомства. Если пара в течение пяти лет не могла завести детей, то им разрешалось выйти из отношений и начать новые. Половая распущенность крайне не поощрялась, и даже наказывалась определенной системой штрафов и лишений, существенно бьющих по благополучию, поэтому такое встречалось крайне редко. Обязательным и желанным для каждой семьи являлось рождение двоих детей, если их получалось больше двух, то семья получала всяческие поощрения от государства, но было крайне редким рождение даже одного, не то что двух детей. Восстановление популяции шло невероятно медленно, даже за такой большой срок, население не увеличилось даже вдвое. Браки то и дело распадались после бесплодного пятилетнего периода. Как будто Земля нам не верила и не торопилась давать второй шанс на выживание. Детей было мало, их берегли, тщательно следили за их здоровьем и развитием. Семьям с детьми оказывалась основательная помощь – им определялось содержание от государства, выделялись специальные люди для помощи дома с детьми, были созданы детские сады с самыми благоприятными условиями, уменьшался рабочий день родителей, выделялось жилье и финансы. Родить детей (здоровых детей, это также строго контролировалось на каждом этапе беременности) – это был прекрасный законный способ найти свое теплое место в жизни, можно было ничего больше не добиваться в жизни (но высшее образование было бесплатным и обязательным), ничем не заниматься, всего лишь родить здоровых детей – и считалось, что ты выполнил свою главную миссию и обеспечил себе комфортное существование. Большинство шло по пути наименьшего сопротивления и стремилось именно к этому. Я злилась, называла это селекцией человеческого вида. Ведь о чувствах речь давно не велась. «Ну что, родим детей?» – Это было обычным способом познакомиться среди молодых людей. Словом «любовь» обозначалось нечто эфемерное из жизни до первой волны несчастий. Примерно, как египетские боги. Все знали, что это, но никогда не встречали. Иногда я думала о том, что из нашего ДНК специально вытравили способность любить, как-то гормонально обезвредили. Тем самым ликвидировав часть нашей души. Но большая часть населения придерживались этих простых правил, и была согласна с ними. Ведь это значительно упрощало жизнь и снимало с тебя ответственность за нее. На каждом этапе нашей жизни нам объясняли (а на самом деле, внушали), для какой великой цели все делается, почему правильно именно так, нам привили мысль, что это нормально. Нормально жить как бездушные роботы и совокупляться лишь для рождения потомства. А жить с ощущением того, что ты все делаешь правильно – бесценно, ведь это является подменой смысла жизни и полностью купирует попытки стремиться к чему-либо. Но у меня, почему-то, не было такого ощущения. Я все видела иначе. У меня внутри, по какой-то непонятной мне причине, не было таких искажающих фильтров, как у всех, и я постоянно испытывала внутреннее сопротивление ко всему, что видела и понимала. Говорят, были и несогласные, но о них лишь ходили слухи, правительственные органы зорко следили за порядком, и бунтовавших больше не видели. Мы освоили новые технологии, перестали загрязнять планету, начали покорять космос, жизнь была размерена, расчерчена, отстроена и обезличена. Оставшиеся материки поделены на округа, руководители которых менялись каждый год и отчитывались о проделанной работе. Папа рассказывал, что решение о постоянной принудительной смене руководства было принято после давнего громкого дела о руководителе одного из южных округов, который, врач по образованию, решил пойти еще дальше. Он стал экспериментировать со внешностью и качествами личности людей, выявляя поломки и культивируя определенные гены. Эти эксперименты плохо закончились, обнаруживались ментальные или психические нарушения, рождающиеся дети были плохо управляемы, неадекватны, неспособны на привязанность, их репродуктивная система была дефектна. Природа не стерпела нового вторжения в ее владения. Мужчина возомнил себя богом и хотел играть миром по своему усмотрению, он пытался убедить всех, что человека можно выстроить заново, сделать таким, как нужно для каждой определенной цели. Но никто не захотел меняться под чужие цели. Его убрали. Куда и как, никто не знает. С тех пор закон был для всех един – один год правление, переизбраться можно только через пять лет, при абсолютном большинстве голосов.
