– Я… Нет. – меня тошнило от одной этой мысли. – Я просто не могу, Марта, не могу.

– Но ты должна! Тебе осталось всего полгода! – ты же знаешь, если ты не выберешь кандидата, то тебя обяжут выйти замуж за того, с кем твой процент совместимости больше всего. – Марта деловито поправила прядь волос и улыбнулась. – Так что давай, постарайся. Когда ты уезжаешь на практику?

– Через две недели. Вернусь через месяц примерно.

– Отлично, список кандидатов возьми с собой, вечером будет что почитать. Не забудь Ая, это самый важный выбор в жизни. – Марта посмотрела на меня взглядом опытной матери, отслеживающей внешний неопрятный вид нашкодившего ребенка. Наверное, она будет хорошей мамой.

До практики оставалось еще пара недель, и я хотела провести это время с пользой и с удовольствием. В своем самом любимом месте – в одной из старинных библиотек, которой посчастливилось остаться сохраненной. Эта библиотека была одним из самых защищенных мест, поэтому ее не коснулось большинство катастроф. Основная часть книг, была, конечно, в электронном формате, имитировавшим бумажные книги, но были и настоящие. Хрупкие, из старой пожелтевшей бумаги, пахнущие ушедшей уютной стариной. Чем-то очень близким и спокойным. И доступ туда был не для всех. Его давали лишь избранным ученым, и одним из них был мой отец, который со значительным трудом сделал туда пропуск и для меня, и, работая там, всегда брал меня с собой. Я обожала проводить время рядом с ним в этом удивительном месте. Художественная часть библиотеки была не самым популярным местом среди молодежи, так как мало кого интересовала история, описывающая жизнь до первой волны, большей частью использовались электронные библиотеки несущие в себе научные индустриальные знания, полезные миру, поэтому этот отдел практически всегда был пустующим, и я чувствовала себя королевой прошлого, закапываясь в старинных сокровищах. Я зачитывалась книгами о приключениях и путешествиях по несуществующим уже странам, о поисках неведомых богатств, о любви, ради которой мужчины совершали подвиги, приносили себя в жертву, а женщины были прекрасными, утонченными и умели любить своих мужчин. Я проглатывала огромное количество мифов о древнегреческих и египетских богах. Чувствовала себя счастливой, погрузившись в совершенно иной, такой яркий и разнообразный мир. Мир, в котором любили, ненавидели, грустили и радовались уже давно умершие люди… Интересно, а эти счастливчики понимали, насколько прекрасной и полной жизнью они жили? Каким богатством они обладали? Именно тогда я начала осознавать, какое наследие было утрачено, как много мы потеряли. И насколько сера и неполноценна наша жизнь. Я приходила туда, и мой маленький мир оживал, он кружил мою заплаканную душу в невидимом танце любви сильных, красивых, добрых мужчин и прекрасных, женственных женщин. Я мечтала о первом поцелуе, и верила, что в этот момент душа должна узнать его, того самого, единственного, должны подогнуться колени, закружиться голова и замереть душа. От счастья. Но потом оглядывалась на мужчин, окружавших меня. Мужчины были словно выцветшими, женоподобными, невыразительными, женщины безликими, андрогинными. Эмоции на уровне «мне нравится эта котлета». А я хотела, чтобы до урагана. Чтобы до потери сознания от восторга, чтобы небо искрило от счастья. Но неба практически никогда не было видно. Оно было равнодушно-серым, и никогда не пускало туда, где было солнце.

Однажды, находясь под впечатлением об удивительной истории двух влюбленных, лишивших себя жизни из-за того, что друг без друга не могли существовать, я неосторожно поделилась своими чувствами с Мартой. Которая тут же покрутила пальцем у виска: «Лишить себя жизни? Ради какой-то непонятной любви? Ая, ты бы лучше занялась делом и поискала кандидата на роль отца своим детям». В тот момент показалось, что в лицо вылили ведро ледяной воды. Но я все же снова осторожно поделилась историей с отцом. На что получила похожую реакцию: «Придумаешь же глупости, дочка, надо же, не могли друг без друга. Так не бывает. Это сказка, их раньше часто придумывали». И я зареклась что-либо обсуждать вообще с кем бы то ни было, ведь мое восприятие жизни отличалось от любого другого. Но посещать библиотеку продолжала. Для меня это было волшебным местом, окном в другой прекрасный мир, о котором я грезила, хоть до конца и не могла его себе вообразить. Как вообразить то, что ты никогда не видела?

Однажды, когда я зачитывалась очередной историей любви, меня позвал отец, работающий в тот момент в другой секции. Я едва успела отложить удивительную историю о девушке, мечтающей встретить молодого и красивого капитана на корабле с алыми парусами, аккуратно спрятав книгу в большую энциклопедию, описывающую виды животных и птиц до первой волны, как появился отец вместе с представительным мужчиной среднего возраста.

– Дорогая, я закончил, можем идти домой. Позволь представить, это руководитель высшего звена, глава Университета Исследований Земли, Виктор Батистини. Это моя дочь, Ая Альруна.

Видимо, я выглядела как-то по-особенному в этот момент, потому что в скучающем до этого момента взгляде Батистини, внезапно мне почудился легкий интерес, и он пристально посмотрел мне в глаза. Виктору было примерно сорок, это был крепкий, явно дружащий со спортом зрелый мужчина с абсолютно седыми белоснежными волосами, убранными в аккуратную стильную мужскую прическу. Красивый дорогой костюм из такой же явно недешёвой натуральной ткани безупречно сидел на поджарой фигуре. Неопределенного оттенка серые глаза смотрели проницательно и изучающе.

– Здравствуйте, Ая. Вижу, вы интересуетесь флорой и фауной земли в свободное от учебы время? Весьма похвально для такой юной девушки. – Виктор протянул мне ладонь, которую я осторожно пожала.

– Очень приятно, да, интересуюсь. А учебу я как раз уже закончила, так что… пока времени много. – я аккуратно изъяла свою руку из влажной и холодной руки Виктора, ощущая ее как отвратительного липкого моллюска. Ну вот что со мной не так? Нормальный же мужчина, для меня, конечно, староват, но почему сразу моллюск-то?

– И что же, дальше практика?

– Да…

– И претендента, я так понимаю, уже выбрали? – не унимался необычный знакомый, обаятельно улыбаясь, обнажая ряд безупречно ровных и белых зубов. Разве так ведут себя большие начальники первого звена? Первое звено – это ведь практически правительство округа. А он улыбается и старается казаться приятным какой-то девчонке… А в том, что старается, я почему-то не сомневалась. Женщина всегда чувствует направленный на нее мужской взгляд. Где-то глубоко внутри появилось царапающее ощущение взгляда дикого хищника, взявшего след.

– Н… Нет, я как раз изучаю список. – я потупилась на отца, ничего не понимающего и потому стоящего с озадаченным видом.

– Ну что ж, удачи вам, юная леди. – продолжая внимательно меня изучать, Батистини сделал шаг назад, попрощавшись с отцом, размашисто шагая, двинулся прочь.

– И что бы это все значило? Он обычно… Довольно жесткий… – неуверенно проговорил отец, выходя со мной из здания библиотеки.

– Он флиртовал, папа. – меня вдруг накрыло ощущение чего-то надвигающегося, тревожного и неотвратимого.

– Виктор!? Он птица высокого полета. Это невозможно.

И через некоторое время стало понятно, что мои ощущения более чем оправданы, прошло всего три дня, как Виктор позвонил нам. Точнее, мне. Лично. По видеосвязи. Где уж он взял мой номер, не знаю, хотя, для человека его уровня, такой проблемы, наверное, в принципе не существует.

Он звонил почти каждый день. Просто так. Ничего не просил. Почти ни о чем не спрашивал. Просто звонил. Когда выходил на пробежку утром, сверкая идеальными зубами и крепким торсом в обтянутой футболке. Когда ехал в своем шикарном гравилете в безупречном костюме. Когда сидел, расслабленный дома, в стильном спортивном костюме на фоне шикарного вертикального аквариума во всю стену, с потрясающими видами тропических рыб, похожих на какую-то редкую инопланетную расу. Мы говорили ни о чем. О погоде, моих будущих исследованиях, сезоне дождей, разновидностях рыб и видах синтетического мяса. У меня было едва уловимое ощущение, буквально легкая тень на краешке сознания, что ему от меня что-то нужно, и поэтому его поступь в наших отношениях легка и неуловима, как у крадущегося хищника, внимательно сканирующего свою жертву, терпеливо загоняющего ее в нужный ему угол, чтобы победа была полной, неоспоримой и неотвратимой. Я понимала, что он меня словно приучает к себе, дает пообвыкнуть, а это значит, что тяжелая артиллерия не за горами. Так и получилось. Через полторы недели весьма утомительных для меня звонков, Виктор предложил встретиться. И сделал это мастерски и мимоходом, вскользь, как бы между прочим, так, что мое согласие почти не требовалось, оно априори уже было получено. Я была вынуждена согласиться, потому что где-то понимала, что таким людям не отказывают. Но испросила передышку до следующего дня. Стало ясно, что мне не хватает информации о нем. Ни в одном разговоре Виктор не давал мне никакой конкретной информации о себе. А я старалась не задавать вопросов и вела себя очень пассивно, лишь отвечая на вопросы, чтобы не затягивать и не делать общение более личным. Но также было понятно главное – я слишком неопытна для человека с таким опытом манипулирования как у Виктора, а он играл нужную ему роль так умеючи, что не было сомнений, кто ведет счет в этой игре. Шансов победить у меня не было, чего бы он от меня не хотел.