При этом спокойными и умиротворёнными они тоже не были.

— Достойная дева, не укажешь ли путь к дому Лота, вождя пастухов, во имя Ваала? — попытался обратить он к встречной девушке в изящном плаще, с прихотливой причёской и накрашенным лицом. Хоть блудницей дева явно не была, но голову, как и многие местные женщины, не покрывала.

На вопрос она лишь враждебно зыркнула и ускорила шаги.

Пожав плечами, Бхулак попытался узнать путь ещё у нескольких прохожих, но, не получив ответа, направился к главной площади, справедливо рассчитывая, что важный человек, которого он искал, должен жить где-то поблизости от неё. Конечно, вчерашний предводитель кочевников вряд ли сразу вошёл бы в высшее общество богатого торгового города, но тут случай был особый. Более тридцати лет назад Содом и другие города долины Сиддим, воспользовавшись смутой в Аккадском царстве, решили жить самостоятельно. Однако двадцать лет назад новый царь Нарам-Суэн, дабы привести сепаратистов к покорности, наслал на них войска во главе с наместником Элама Кудур-Лагамаром. Содом, Гоморра и другие окрестные города были взяты и разграблены, жителей повели в плен. Всё, как обычно.

Но Кудур-Лагамар совершил смертельную ошибку, заодно разграбив и пленив народ Лота, раскинувшего свои шатры и пасшего скот в плодородной долине Сиддим. Только вот у этого богатого кочевого вождя оказался заботливый дядюшка — еще более богатый и золотом, и скотом, и людьми. Звали того Аврам. Услышав о приключившейся с любимым племянником беде, он собрал лучших своих воинов и ночью напал на лагерь празднующих победу царей.

У Аврама было всего несколько сот человек, да примерно столько же у его союзников —других кочевых вождей. Но то были суровые мужи, закалённые странствиями в пустынях, не боявшиеся ни диких зверей, ни разбойников (каковыми они и сами были), и прекрасно владеющие оружием. Да и эффект неожиданности был на их стороне. А ещё к ним присоединились бежавшие содомляне, срывающиеся от врагов среди окрестных скал. В общем, союзники гнали войско захватчиков до самых врат Дана, отобрали всю их добычу и освободили пленных, в том числе и Лота, который с тех пор поселился в городе, в доме, проданном ему благодарными отцами города.

Бхулак знал эту историю в подробностях: ведь это именно он в своё время был отправлен Поводырём в Аккад, чтобы подготовить нападение на Пятиградье...

Сообщение № 901.232/08 надзирающе-координирующего искина код 0-777.13.666.12/99...

Отчёт о миссии «Патриарх». Исполнитель — человеческий индивидуум Бхулак, местный представитель.

Вводная информация

Операция представляла собой обеспечение условий для доминирования идеологической системы, которая спустя чуть более, чем одну г.м. распространится на всю территорию Ханаана, а примерно через четыре с половиной г.м. приобретёт статус мировой религиозной догмы.

Исходная конфигурация имела следующие параметры: в цивилизационном очаге, обозначаемом аборигенами звуками «аккад», в крупном населённом пункте «ур» проживало семейство бывших кочевников из группы этносов «амори», в течение предыдущих двух г.м. расселявшихся из ареала первоначального обитания.

Аморейское семейство в Уре (к этому времени члены его имели уже смешенное происхождение), сохраняя лидерство в своём кочевом клане, уже несколько поколений обитало в городе и было интегрировано в местную элиту. Главой клана на тот момент был индивидуум Фарра, жрец бога Сина, одного из основных в системе верований Аккада.

Однако предки Фарры являлись адептами единого божества — религии, распространенной на начальном этапе развития земной цивилизации. Согласно моим выводам, для целей Нации эта система верований деструктивна. Бог Син (ассоциируется со спутником планеты) олицетворяет для примитивных существ означенного региона преодоление смерти, поэтому Фарра, согласно моему исследованию психологии данного индивидуума, в условиях чужой культуры осуществил перенос на него религиозных комплексов, характерных для его клана.

Варианты стратегии

Согласно моему прогнозу, с вероятностью в 97, 234 процента семья Фарры является ключевой не только для этого региона, но и всей человеческой цивилизации в плане зарождения религиозной системы, которая станет одной из господствующих на планете и окажет критической влияние на формирование коллективной психологии человечества.

Однако процесс этот имеет два варианта исхода: для целей Нации благоприятный и неблагоприятный. При первом один из членов семьи Фарры занимает ключевое положение в политической системе региона, принимает одну из бытующих там религиозных догм, которая в дальнейшем распространится среди многих этносов на значительной части планеты.

При втором варианте другой член клана возвратится к изначальной религии и разовьёт её — с сопоставимым результатом.

Мой анализ выявил двух этих ключевых членов семейства: сын Фарры Аврам, который возвратится к изначальным религиозным установкам, и внук Фарры от другого сына — Лот, потомки которого получат возможность встать во главе региональной державы и распространить её идеологически установки. Каждый из фигурантов при этом должен стать родоначальником нового этноса, члены которого станут носителями той или иной догмы.

Также мой анализ вычленил точки бифуркации, когда процесс может принять одно или другое направление.

1. Семья Фарры уходит из Ура.

2. Главой клана становится Аврам, он разделяется с Лотом, возникают два клана, чьё развитие идёт по разным векторам.

3. Вооружённый конфликт, в ходе которой Лот приобретает вес в одном из ключевых городов Ханаана.

4. Космическая катастрофа, в результате которой Аврам гибнет вместе со всем своим кланом, главой этнического эмбриона становится Лот.

Однако прогнозирование этих процессов выявило слишком низкий процент вероятности по основным пунктам — без соответствующей координации.

Долина Сиддим. Содом. 2154 год до н. э.

...Он вышел на обширною площадь с большим святилищем, посвящённым Ваал-Фегору. Вокруг храма, как и в прочих городах, гомонил рынок. Гость города с любопытством огляделся. Он вновь ощущал неправильность, какую-то инородность этих людей — и ещё острее, чем прежде на улицах. На первый взгляд здесь царило безудержное веселье, приличное, скорее, на каком-то большом вечернем празднике, а не в середине обычного трудового дня. Отовсюду раздавались громкие крики, женский смех, звуки кимвалов и тимпанов, кинноров и свирелей, а жарящееся на угольях мясо в уксусе с пряными травами источало аппетитные ароматы.

Большая часть людей разодета была в яркие праздничные наряды, порой слишком вычурные, а то и вовсе странные — Бхулак видел такие в далёких краях, Та-Кемет или Киэнги, но не тут. А иные горожане, особенно, женщины, напротив были одеты слишком скудно — порой лишь в сандалии, ожерелье да набедренною повязку. Бхулак подумал, было, что это рабы, но вели они себя так совсем не как невольники — торговались, громко беседовали, просто праздно шатались, разглядывая всё вокруг, словно делать им было совершенно нечего.

Здешние нравы всё больше изумляли странника. Вот двое накрашенных юношей с завитыми волосами идут рядышком, обнявшись тесно и недвусмысленно. Старик в богато расшитом плаще говорит с другим юношей, да почти ещё мальчиком, глядя на того масляным взглядом и поглаживая по обнажённому плечу. Взявшись за руки, влюблённо смотрят друг на друга две юные девы.

Даже в городах побережья, где нравы более чем свободны, Бхулак не видел, чтобы противоестественные страсти демонстрировалось настолько явно. Впрочем, и двуполых парочек, ведущих себя столь же откровенно, тут тоже хватало.

А ещё бросалось в глаза почти полное отсутствие на улицах детей без сопровождения взрослых — в других городах их обычно полным-полно, как воробьёв, резвящихся в уличной пыли. Но не здесь.

Это так поразило Бхулака, что он ухватил за край пестротканной накидки проходящего мимо важного торговца и спросил:

— Достойный человек, разве в этом городе совсем нет детей?